Парень, который создал Facemash, скорее всего, отделается испытательным сроком. Репутацию себе он так и так уже подпортил, студентки вряд ли запишут его в свои фавориты. Впрочем, судя по всему, Казановой он никогда и не был. Сравнивать девушек с животными… маловероятно, чтобы до такого додумался человек, не испытывающий недостатка в женской ласке.

— Говорят, это не первая его программа, — сказал Кэмерон, скользя взглядом по статье. — Он сделал сайт Course Match. Помнишь, Тайлер, было такое онлайн-расписание занятий. А в школе он был, по некоторым сведениям, типа мегахакером.

Тайлер воодушевился. Все услышанное его радовало. Этот парень со своим сайтом наделал, конечно, дел, зато он, бесспорно, был отличным программистом и отличался полетом мысли.

— С ним надо поговорить.

Дивья кивнул.

— Я звонил Виктору. Тот сказал, что они посещают один компьютерный курс. Но предупредил, что парень немножко странный.

— В смысле — странный? — спросил Кэмерон.

— Если можно так выразиться, социально аутичный.

Тайлер посмотрел на Кэмерона. Обоим было понятно, что имеет в виду Дивья. Слово «аутичный» в этом случае не вполне верное, правильнее было бы сказать «социально неадаптированный». Таких в Гарварде многие десятки. Чтобы попасть в Гарвард, надо либо быть всесторонне развитым: круглым отличником и одновременно капитаном школьной спортивной команды, — либо по-настоящему блистать в чем-то одном, скажем, виртуозно играть на скрипке или писать гениальные стихи.

Тайлеру нравилось думать, что они с братом были всесторонне развитыми личностями — и при этом, чего уж греха таить, блистали в академической гребле.

Тот парень, очевидно, был гениальным компьютерщиком — ведь не мог же он, в самом деле, возглавлять школьную команду в каком бы то ни было виде спорта?!

— Как его зовут? — спросил Тайлер.

— Марк Цукерберг, — ответил Дивья.

— Напиши ему на мыло, — распорядился Тайлер и хлопнул ладонью по лежавшей перед ним газете. — Посмотрим, захочет ли этот Цукерберг запечатлеть свое имя в истории.

Глава 9

ЕСТЬ КОНТАКТ

В одиннадцать утра в ярком солнечном свете Гарвард-Ярд выглядел со ступеней Библиотеки Уайднера ровно так же, как и последние триста лет. Узкие мощеные дорожки, спрятанные под тенью деревьев, раскинулись узором по педантично выстриженной лужайке. Плющ причудливой сетью кровеносных сосудов окутывал краснокирпичные стены старинных зданий. С того места на вершине лестницы, где сидел Эдуардо, ему был виден в отдалении шпиль Мемориальной церкви. Другие постройки, способные подпортить исторически выдержанный облик кампуса, вроде хайтековского естественно-научного центра или коробки общежития для первокурсников Кэнадей-Холл, находились вне поля зрения. В этом респектабельном пейзаже застыли несколько веков — но за все эти века, казалось Эдуардо, никто из здешних студентов не подвергался той изощренной пытке, какую пришлось вынести парню, находящемуся сейчас рядом с ним.

Он посмотрел на Марка — тот, скрестив ноги, сидел на ступеньке в тени одной из могучих колонн, подпиравших массивный библиотечный карниз. Марк был в костюме с галстуком и, как всегда, выглядел неприкаянным. Эдуардо понимал, что на сей раз его другу неуютно не только из-за непривычной одежды.

Эдуардо перевел взгляд обратно на Гарвард-Ярд и произнес:

— Да уж, неприятная процедура…

При этом он наблюдал за двумя идущими по дорожке симпатичными первокурсницами: на них были одинаковые платки фирменного гарвардского алого цвета. Одна из девчушек собрала волосы в пучок, выставив напоказ фарфоровую шейку.

— Чем-то напоминает колоноскопию, — отозвался Марк.

Он тоже смотрел на первокурсниц. И думал, наверное, о том же, о чем Эдуардо: эти двое, скорее всего, слышали про Facemash, может быть, прочитали о нем в «Гарвард кримсон» или где-нибудь на университетской сетевой доске объявлений. Они даже могли знать, что час назад Марку пришлось отдуваться перед дисциплинарной комиссией, держать отчет перед целыми тремя деканами и двумя специалистами по компьютерной безопасности, снова и снова приносить извинения за устроенную по недомыслию заваруху…

Забавно — пусть деканы и не находили в ситуации ничего забавного, — но Марк, похоже, не понимал, отчего весь этот сыр-бор. Да, он взломал университетскую сеть и скачал фотографии — что было неправильно, и он с готовностью признал вину. Но его сильно озадачило негодование со стороны женских организаций — и не только организаций, но и отдельных студенток, которые высказывали ему свое фи по электронной и обычной почте, а порой и через своих приятелей мужского пола. Они подлавливали Марка в столовой, в аудиториях и даже в библиотечном книгохранилище.

Марк полностью признал свою вину в том, что касалось компьютерного взлома, — но не преминул указать комиссии, что его действия вскрыли серьезные дефекты защиты университетских компьютерных сетей. Он утверждал, что его выходка, кроме вреда, принесла и пользу, и обещал помочь общежитиям с безопасностью их серверов.

Кроме того, заявил Марк, он сам отключил сайт, когда понял, что про него узнало слишком много народу. У Марка и в мыслях не было зазывать на Facemash весь кампус — просто бета-тестирование приняло непредвиденный оборот. Сайт он затеял для развлечения и никому зла не желал.

Застенчивость и смущение в связи с поднявшимся вокруг сайта шумом сыграли Марку на руку. Его вид и прочувствованные оправдания убедили деканов из состава комиссии, что Марк не такой уж и подонок — просто у него мозги устроены не так, как у большинства студентов. Ему даже в голову не пришло, что девушки обидятся, если по их внешности будут выставляться оценки.

Подумаешь! Марк, Эдуардо, да и все на свете студенты оценивают сексапильность сокурсниц с первых дней совместного обучения. Эдуардо бы ничуть не удивился, если бы в один прекрасный день палеоантропологи отыскали пещеру с рейтингом неандертальских девиц на стенах. Ведь ранжировать представителей противоположного пола — это так естественно!

Со стороны казалось, будто Марку совершенно невдомек, что выдумки и затеи, о которых хорошо потрепаться у себя в комнате с такими же, как и он, ботанами, не очень предназначены для вынесения на публику. И что кого-то обязательно разозлит идея сравнивать девушек с домашними животными…

Марк разозлил кучу народу. Однако деканы проявили великодушие и решили не отстранять его от занятий и не исключать из университета. Вместо этого ему назначили что-то вроде испытательного срока — посоветовали в оставшиеся два года учебы не совершать глупостей, так как в противном случае… Что именно Марку грозило «в противном случае», комиссия уточнять не стала — посчитала, что смутной угрозы достаточно.

Марк отделался более или менее малой кровью, урон был нанесен разве что его репутации на кампусе. Если с девушками у него и прежде особо не складывалось, то теперь ему до них стало как до Луны.

С другой стороны, благодаря скандалу весь университет узнал, кто такой Марк Цукерберг. Об этом позаботилась редакция «Гарвард кримсон». Вслед за первым материалом о фуроре, произведенном сайтом, последовала редакционная статья о том, какое внимание привлек к себе Facemash.com, продемонстрировав, сколь широкий интерес привлекло бы онлайн-сообщество, участники которого могли бы обмениваться фотографиями — никого при этом, конечно, не выставляя в неприглядном свете. Марк заставил о себе говорить — а это многого стоило.

Когда первокурсницы скрылись из виду, Марк вытащил из заднего кармана брюк сложенный лист бумаги:

— Вот, посмотри. Что скажешь?

Эдуардо развернул протянутый ему листок. Это было распечатанное на принтере электронное письмо.