— Да. Все на улицу, кроме одного.

— Черный ход имеется?

— Есть.

На улице, под окнами квартиры, майор оставил двух красноармейцев, во дворе одного, у черного хода — двоих. Затем майор с Бураковым, управхозом и двумя бойцами поднялись во второй этаж, вытащили из кармана пистолеты. Управхоз позвонил.

За дверью послышалось шарканье, и женский голос спросил:

— Кто там? Валя, ты?

— Это я, управхоз, откройте, гражданка Воронова, — сказал управхоз.

Зазвенела цепочка, затем скрипнул железный крюк.

— Это управхоз пришел, Сережа, — крикнула кому-то женщина.

Услышав слово „Сережа“, майор облегченно вздохнул.

Щелкнула задвижка, а за ней французский замок. Дверь открылась.

— Оставайтесь на месте, гражданка, — сказал майор, быстро проходя в прихожую.

Майор, уже зная со слов управхоза расположение комнат, направился в конец квартиры. Когда он проходил через столовую, то заметил, что в задней комнате кто-то быстро метнулся к окну. Послышалось легкое шуршанье бумаги. Затем человек перебежал комнату, выскочил в темный коридорчик, оттуда в кухню. Торопливо открыв черный ход, человек распахнул дверь…

— Вернитесь назад! — раздался голос, и два электрических фонарика ярко осветили злое, напряженное лицо мужчины.

Засада

Обыск продолжался долго. Но ничего важного обнаружить не удавалось. Майора удивляло обилие ценных, дорогих вещей, посуды и полное отсутствие старья. Казалось, будто люди переехали сюда недавно, а между тем Вороновы жили здесь долго.

Неожиданно раздался густой приятный звон стенных часов в красивом футляре. Майор обратил внимание, что стрелки часов стоят на десяти часах. Он подошел к часам и внимательно разглядел их. Это был дорогой механизм. Майор попробовал открыть дверцу. Она оказалась на замке.

— Они не открываются, ключ потерян, — мрачно заметил хозяин.

— А мы их все-таки откроем, — сказал майор и приказал одному из приехавших с ним людей заняться часами.

Потом майор принялся разглядывать альбом с новыми открытками, исподлобья наблюдая за Вороновым. Воронов с тревогой посматривал на красноармейца, возившегося с часами.

— Мудреный замок, товарищ майор, разрешите сломать?

— Ломайте.

Через минуту замок щёлкнул. Майор принялся осматривать часы. Внутри футляра оказалась пыль. В нижней части часов — выдвижной ящик. Майор вытащил его. В ящике лежали завернутые в суконную тряпку золотые монетки царской чеканки. Вот почему беспокоился Воронов! В это время Бураков, работавший в соседней комнате, принес пачки советских денег, найденные им в потайном отделении книжного шкафа. Там же нашлись документы, письма, квитанции, всевозможные записные книжки.

— Пятьдесят восемь тысяч рублей советскими и семьсот двадцать рублей золотыми, царской чеканки. Так, гражданин Воронов? — спросил майор, после подсчета.

Воронов кивнул головой. Губы у него дрожали.

Обыск продолжался. По расчетам майора, после девяти часов утра должен был притти однорукий или один из его сообщников.

— Больше у вас в квартире никто не живет? — мимоходом спросил он у хозяйки.

— Никто, — ответил за нее муж.

— Гражданка Воронова, я спрашиваю вас. Больше в квартире у вас никто не живет?

— Не-ет…

— Подумайте. Нам известно, что у вас без прописки проживает родственник.

— Ах, племянник! — обрадовалась Воронова. — Он еще мальчик. От немцев убежал из Луги. Жил у нас, это верно. Но только насчет прописки мы не виноваты. Два раза заявляли. Спросите управхоза.

— А где племянник?

— Не знаю, гражданин, — сказала жена, мельком взглянув на мужа. — Вчера вечером ушел и не вернулся. Боюсь, как бы с ним несчастья не случилось.

В это время вошел Бураков с небольшим чемоданчиком. Майор сразу узнал чемодан — точно такой ему принесла студентка. Хозяева заметно смутились.

— Между дверьми стоял, — сообщил Бураков, передавая чемодан начальнику.

— Это на случай тревоги, — поторопилась объяснить Воронова. — Когда я в подвал спускаюсь, то беру с собой.

— Ключ есть или опять будем ломать?

— Есть, есть, — торопливо сказала Воронова и вытащила из кармана ключи. — Вот этот…

Майор, не торопясь, открыл чемодан. В нем лежало завернутое в салфетки, в носовые платки множество золотых вещей: перстни, медальоны, часы, табакерки и много других драгоценностей. В другой половине чемодана — пачки советских денег.

— Тут больше, чем в любом магазине Мосторга! — сказал майор, высыпая золото из узелков на стол.

— Нет, пожалуй, там не найдешь таких, — с дрожью в голосе сказал хозяин. — Тут чистой воды камешки.

Обыск продолжался.

Время близилось к полудню. Уже два раза прозвучал сигнал воздушной тревоги. Вскоре после отбоя второй тревоги по улице Воскова прошел однорукий человек.

На знакомом окне второго этажа в доме номер тринадцать он увидел, что белые бумажные полоски были порваны внизу. Однорукий слегка вздрогнул. Никакой случайности не могло быть. Сетка была порвана в условленном месте. Это был сигнал опасности…

Однорукий закурил и повернул обратно.

Встреча с одноруким

Мишка совсем не завидовал Васькиной удаче. Поимка ракетчика была их общей удачей, а у самого Мишки было особое задание. Над ним он работал с первого дня знакомства с майором.

Каждое утро Мишка уходил на Ситный рынок и полдня толкался среди людей, постоянно возвращаясь к ларьку, у которого в тот памятный день он встретил однорукого.

Потом он шел по улицам, подолгу задерживаясь на трамвайных остановках и перекрестках. Он надеялся встретить однорукого на Петроградской стороне.

Стоя у витрины какого-то магазина, Мишка наблюдал за прохожими. Из боковых улиц людские потоки разбивались здесь, у проспекта, на две струйки и двигались в разных направлениях. Над головой, из радио-рупора неслись звуки какого-то романса. Мишке пение не доставляло никакого удовольствия. Он с раздражением взглянул на репродуктор.

Как раз в этот миг, кто-то настойчиво дернул его за рукав. Мишка взглянул и обомлел. Около него стоял однорукий. Он поманил мальчика пальцем и отошел в сторону.

От неожиданности Мишка растерялся, но потом смело подошел к однорукому.

Однорукий, обняв Мишку за плечи, пошел по улице.

— Мальчик, ты хочешь заработать? — спросил он вполголоса.

— Хочу. А что надо делать?

— Отнести письмо и принести обратно ответ. Я тебе хорошо заплачу.

— А далеко нести записку? — спросил Мишка, разыгрывая из себя глуповатого парня.

— Нет, недалеко!

— А сколько вы мне заплатите?

— Сейчас я тебе дам десять рублей, а когда принесешь ответ, еще тридцать. Согласен?

Мишка немного подумал, искоса поглядел на однорукого и согласился.

— Вот письмо. Улица Воскова, дом номер тринадцать, квартира семь. Спросишь Воронова, Сергея Харитоновича или его жену — Анну Григорьевну. Отдашь письмо, и пускай они напишут ответ. Понял?

— Понял. А куда принести ответ?

— Ответ принесешь на Геслеровский. Знаешь, где садик на углу Зелениной. Я буду ждать тебя на углу, в садике, где дом разрушен.

— Ладно.

Мишка повторил адрес и получил десять рублей.

— А эти получишь, когда вернешься, — сказал однорукий, показав тридцатирублевую бумажку. — Иди живей, не задерживайся!

Мишка сунул письмо и деньги в карман и быстро зашагал. Нужно было что-то предпринять. Но что? Улица Воскова находилась совсем близко. Задержаться, начать искать телефон — пожалуй все дело испортишь.

…В квартире Воронова обыск закончился к вечеру. Майор ждал темноты, чтобы отправить арестованных, а пока изучал архив, разбирая и просматривая старые письма, квитанции, документы.

К вечеру у майора уже пропала всякая надежда на приход однорукого. Вдруг зазвонил звонок у входной двери. Все насторожились. Майор вышел в прихожую, потушил свет, спрятался за вешалку. Один из дежурных широко распахнул дверь и отошел в сторону. На площадке стоял мальчик.