— Вероника, я хочу развязать вам руки, но если вы будете мне мешать, то у меня ничего не выйдет. Полежите спокойно, скоро все закончится.

Он осторожно, но решительно перевернул ее на живот и вновь занялся узлом. Нож уже натер кровавую мозоль на его пальцах, но наконец растрепанные концы поддались и веревка лопнула. Руки девушки плетьми упали вдоль тела. Березин осторожно усадил ее и прислонил спиной к холодной земляной стене погреба.

— Вероника, что он хотел от вас?

— У меня есть фотографии. Я следила за ним и знаю наверняка, что в том доме он снимал квартиру на первом этаже.

— А зачем вы это делали? Вы в чем-то его подозревали?

— Да, я думала, что он изменяет жене. Просто он часто говорил, что уезжает в отпуск с семьей, а на самом деле был в городе.

— Вы весьма догадливы и прозорливы, Вероника, — невесело усмехнулся Алексей. — Однако в нашем случае, боюсь, эти качества не пошли вам на пользу. Я так понимаю, что впоследствии вы припугнули его этими уликами. Я прав?

Она согласно прикрыла глаза.

— Вы сказали ему, где снимки?

— Нет, я не успела, я потеряла сознание. Но он обязательно вернется! — сухие потрескавшиеся губы двигались с трудом, глаза блестели неестественным лихорадочным блеском.

И тут Алексей вспомнил, что когда-то давно, кажется, на прошлый Новый год, ребята подарили ему небольшую бутылку хорошего коньяка. Тогда он сунул ее в бардачок и все забывал отнести домой. Сейчас она была бы кстати.

— Вероника, я сейчас вернусь, я ненадолго!

Железные ледяные пальцы Вероники вцепились в его ладонь. Алексей заметил, что запястья ее распухли и почернели.

— Нет, только не это! Прошу, не оставляйте меня одну!

— Вы можете идти?

— Не знаю, но я попробую.

Алексей попытался помочь ей встать. Вероника коротко вскрикнула от резкой боли и вновь опустилась на пол.

— Где болит?

— Везде… — она покачнулась, глаза ее закатились.

— Послушайте меня, — Алексей слегка похлопал ее по впалым, землистого цвета щекам. — Нам надо выбираться отсюда. Вероника, я постараюсь вас вынести. Будет больно, но выхода у нас нет. Прошу вас, потерпите немного. Вам как можно скорее нужно в больницу.

Он осторожно взял девушку на руки и, приподняв, вытащил ее из погреба. Тело было тяжелым и безвольным, это было удивительно, потому что еще вчера Вероника казалась Алексею тонкой и воздушной. Сейчас же все мускулы ее утратили былой тонус и стали похожи на пластилиновое твердое тесто. Алексей опасался, что внутренние повреждения могут оказаться весьма и весьма серьезными. Вероника стонала и по временам вскрикивала. Донеся Веронику до машины, Алексей достал аптечку и постарался обработать порезы на лице. Они были довольно глубокие, кровь из них сочилась непрерывно. Вероника лежала на заднем сидении в полуобморочном состоянии. «Нет, пожалуй что коньяк отменяется. Здесь, скорее, пригодится нашатырь. И еще необходима „Скорая“, самому мне по этим ухабам ее не довезти,» — подумал про себя Алексей и достал телефон.

— Вовка, вы где? — спросил он, когда Емельяненко ответил. Голос в трубке квакал и заикался. Алексей отошел от машины на открытое пространство, чтобы было лучше слышно.

— Скоро будем, командир! Мы уже на выезде из города. А у тебя как?

— Слушай сюда. Срочно нужна «Скорая». Тут Вероника и она в критическом состоянии. Ей нужно в больницу. И везти ее надо в специальной машине. Боюсь, что у нее возможны разрывы внутренних органов и серьезные переломы. Медики могут запутаться и не найти это место. Поэтому ищите ближайшую подстанцию и берите с собой перевозку и врачей.

— Опаньки! Значит и в этот раз интуиция тебя не подвела! Молодца, Леха! Не волнуйся, я все понял. Скоро будем.

— Жду! Давай побыстрее. Девчонка почти все время на грани обморока. Кстати, созвонись с Королевым. Он должен был встретиться с Филипповым. Сообщи ему наши новости. Здесь связь паршивая!

Алексей отключился и взглянул на Веронику. Глаза ее закатились, дыхание было прерывистым. Березин, порывшись в аптечке, нашел необходимые лекарства. Нужно было держать ее в сознании. Девушка с трудом разлепила веки, но взгляд ее был каким-то потусторонним, блуждающим. Поминутно он смачивал ее губы водой из бутылки.

Теперь им оставалось только ждать.

Макс взглянул на часы. Стрелки подбирались к двенадцати, когда во двор въехал неповоротливый, как нильский бегемот, джип. Когда-то давно вместе с Инной, Макс смотрел по телевизору фильм об этих животных. Ленивые, грузные, безобидные на первый взгляд, они, как оказалось, представляют нешуточную опасность для людей. Переворачивая утлые лодчонки рыбаков, они перекусывают их пополам, как дети хлебную соломку.

Водительская дверь открылась, и показался человек, одетый в джинсы и теплую серую куртку с меховым капюшоном. Из-под распахнутой куртки виднелся мягкий черный свитер. Но кажущаяся незамысловатость одежды не могла обмануть: стоила эта простота немалых денег. Безупречный вид водителя, легко выпрыгнувшего из салона, однако, совершенно не соответствовал заляпанным грязью бокам машины. Пискнув брелоком, Филиппов направился в сторону подъезда.

— Виктор Михайлович! А я вас тут уже давно жду! — окликнул его Макс.

Он заметил, как плечи, под курткой вздрогнули, но на лице обернувшегося к нему человека не отразилось ни тени испуга или замешательства.

— А, вы, наверное, тот самый Алексей Дмитриевич Березин, которому так срочно нужно было со мной переговорить. Ну, вот он я. — он мимоходом взглянул на запястье, где хищно поблескивал золотой браслет «Ролекса».

— Видите, как и обещал, в двенадцать я подъехал. Но учтите, долго разговаривать не смогу. Меня ждут на работе. Итак, что у вас?

— У меня много чего. Но зовут меня Максим Викторович Королев. Дело в том, что Алексей Дмитриевич сейчас занят и на встречу с вами приехал я. А на работу вы не спешите, вы же взяли отгул не сегодня. Или у меня неверная информация?

Филиппов едва заметно усмехнулся. Макс подивился способности этого человека держать под контролем свои эмоции.

— Где же вы пропадали, уважаемый Виктор Михайлович? Ваша жена уверена, что вы уехали в командировку, Алексею Дмитриевичу вы сказали, что у вас неожиданно и очень серьезно заболел сын. А на самом-то деле?

— Послушайте, как вас там…

— Максим Викторович, меня там.

— Да, простите, забыл. Максим Викторович, вы женаты?

— Нет, не женат, а какое это имеет отношение к вопросу, который я вам задал?

— Самое прямое. Я был у любовницы. И что в этом такого?! Я же не могу на каждом углу кричать об этом. И потом, мои отношения с женщинами — это сугубо личное дело.

— Ваша любовница живет на другом конце света?

— Не понял вас.

— Ну ваша машина выглядит так, будто участвовала в ралли Париж-Дакар.

— Оглянитесь вокруг, — он широким театральным жестом обвел двор, — На улице не то зима, не то осень. С неба льет, на дорогах хлябь. И как по вашему должна выглядеть машина в это время года?

— Вы не ответили на мой непосредственный вопрос, господин Филиппов. Я повторю: так где живет ваша любовница?

— Это не тот вопрос, который мне бы хотелось обсуждать с совершенно посторонним человеком. И вообще, я не понимаю, к чему ваше неуместное любопытство? Вы что, приехали меня отчитывать за аморальное поведение?

— Нет, что вы! Как можно! Вы взрослый человек, и вправе делать то, что хотите. Но сейчас вы отправитесь со мной.

— Это еще зачем? — красиво очерченные брови надменно взлетели вверх. — Разве нельзя пообщаться где-нибудь на улице или в кафе?

— Многоуважаемый Виктор Михайлович! На улице холодно, сами понимаете, не май месяц, а в кабаки по такому раннему времени я ходить не приучен. Поэтому, давайте не будем попусту тратить время и проедем ко мне в кабинет, на Петровку. Там в спокойной обстановке мы сможем поговорить и задать друг другу накопившиеся вопросы.

— Мне необходимо увидеть жену. Понимаете, мы вчера поссорились и очень нехорошо расстались. Давайте сначала поднимемся в квартиру, а уже потом отправимся, куда скажете.