Мигрени у князя постепенно утихли, однако периоды облегчения чередуются с частыми приступами застарелого недуга. Кроме того, боли препятствуют принятию пищи, включая и растительную…
Вдруг ему почудилось, что кто-то громко рассмеялся. Это был всегдашний раскатистый хохот старейшины: «Ну, черви земляные, погодите!» Рокунодзё мельком глянул на прилаженную в сидячем гробу голову старейшины. Вся она покрылась какой-то слизью, губы совершенно расползлись, рот был широко раскрыт. Только глаза, как и прежде, пристально смотрели на него сверху вниз.
Прилежный чиновник тут же вернул своему лицу свойственный ему вид бесстрастной маски, и кисть его продолжила неспешный бег по бумаге.
Лекарь Такэути Догэн сообщает о вероятности внезапных и серьезных перемен в состоянии больного вследствие застывания кровотока в руках и ногах с проистекающей по этой причине полной остановкой пульса. Изложенным выше доношу о положении дел на настоящий момент.
Сётаро ИКЭНАМИ
Родился в Токио в 1923 г. После окончания начальной школы служил у биржевого маклера в токийском деловом квартале Кабуто-тё, одно время изготовлял вывески, работал также механиком, потом был призван в армию. После войны, находясь на муниципальной службе, Сётаро Икэнами начал писать пьесы, учась литературному ремеслу у Син Хасэгава. Вскоре он стал штатным драматургом при театральной труппе «Синкокугэки». В 1956 г., после публикации повести «Самурай Онда Моку. Смута в княжестве Санада», полностью посвятил себя литературе. В 1960 г. писателю была присуждена престижная премия Наоки. В 1968 г. был дан старт трем большим сериям повестей: «Записи инспектора уголовной полиции по прозвищу Хэйдзо-Гроза-Воров», «Ремесло фехтовальщика Кэндо», «Хитроумный палач Фудзиэда Байан» — именно они принесли Сётаро Икэнами поистине всенародную славу. В 1977 г. за литературную деятельность и прежде всего за эти три серии Сётаро Икэнами присудили 11-ю премию Эйдзи Ёсикава, а за роман «Женщина разбойника Итимацу Кодзо» — 6-ю премию Такэдзиро Оотани, в 1988 г. писатель получает 36-ю премию Кан Кикути. Наиболее значительные его произведения: «Хэйдзиро-потрошитель», «Повесть о Великом мире рода Санада» и др. Сётаро Икэнами был известен также как знаток кино, он неоднократно устраивал персональные выставки своих живописных работ, издавал художественные альбомы, к тому же слыл большим гурманом. Умер в 1990 г. Издано 30-томное Полное собрание произведений Сётаро Икэнами с дополнительным справочным томом (1994, издательство «Коданся»).
ДЕЛО ИТИМАЦУ КОДЗО
Перевод: И.Мельникова.
Человек, который украл у самурая кошелек, был коротышка ростом не более пяти сяку.[50] Ловкого карманника Сэнноскэ, бродяжку из Асакуса, своя братия прозвала Сэн Бобовое Зернышко.
— Пусти! Пусти меня! За что? Не виноват я… Что ты делаешь! Больно! Говорю же — больно!
Все произошло ровно на середине моста Эйтайбаси.
В тот момент, когда вора схватили, он мигом выбросил украденный кошелек в реку Окава (теперь ее называют Сумида).
— Не хочу! Что я такого сделал… Не буду…
— Ишь ворье, еще и разговаривает…
Самурай средних лет, внушительного вида и телосложения, невозмутимо тащил злобно огрызавшегося воришку к перилам моста, где плотно уложил его руки одну на другую.
Толпа зевак, пробивающихся к зрелищу, разом заходила ходуном, и ясное осеннее небо разорвал истошный вопль преступника. Обе руки вора оказались пригвожденными к перилам моста, словно куски соевого творога тофу,[51] нанизанные на прутик.
— Учить вас, невеж, надо, — буркнул самурай и раздвигая плечами толпу, пошел через мост в сторону Хакодзаки.
И тут началось нечто невообразимое.
— Вор!
— Скотина!
— Так тебе и надо! Сейчас еще добавим. А ну-ка наподдай ему, да покрепче!
Кто бежал с камнем, нарочно для этого случая подобранным на берегу, кто размахивал коромыслом, иные просто плевали.
Что бы с ним ни делали, Сэн лишь жалобно вопил, будучи не в силах шевельнуть руками, которые самурай пригвоздил своим кинжалом к перилам.
А самурай-то мастер — тайком да помаленьку такой клинок не вытащить…
Обтекаемая людскими волнами, О-Маю не сводила глаз с корчившегося в муках карманника.
Убьют они его. Теперь уж ему конец.
Летели камни. Стучали коромысла. Кажется, у Сэна не осталось сил даже кричать.
В городах на западе страны, в Осака или Киото, спускали порой даже завзятому вору-карманнику, потому что люди там по натуре предусмотрительны и не хотят наживать себе врагов. На востоке же, в Эдо, нравы у людей горячие, здесь пойманного вора нередко забивали до смерти. В особенности славились этим рыбные ряды на берегу реки, для воров это сущие врата ада, кто попадется — живым не уйдет.
— В Осака и в Киото нечего опасаться даже парню без особой сноровки, а вот в Эдо такое не пройдет, так что руку вам надо набивать со всем старанием! — наставлял младших собратьев Сэн Бобовое Зернышко, а теперь вот и сам угодил в переделку.
Бедняга… Да ведь не бежать же к нему на выручку, в самом деле!
О-Маю, которой в этом году исполнилось двадцать два года, была единственной дочерью оптового торговца хлопком Симая Дзюэмон из квартала Одэмма, а нынче она возвращалась из Фукагава, из храма бога Хатимана, что в Томиока,[52] и с ней не было ни служанки, ни мальчика из лавки.
Зеваки на мосту не переставали осыпать насмешками воришку Сэна, но кое-кому это не мешало восхищенно поглядывать на О-Маю. Для взоров грубой толпы она была очень уж лакомым куском, и не без причины.
Хоть и женщина, а ростом О-Маю была чуть ли не шести сяку, да и весила немало, двадцать три кана[53] в ней, пожалуй, было. К тому же она имела обыкновение высоко укладывать волосы, и где бы О-Маю ни появилась, ее крупная фигура тотчас притягивала к себе взоры.
Да и полное белое лицо О-Маю с правильными чертами казалось привлекательным.
Тем временем из снующих под мостом лодок и из толпы на берегу послышались вопли изумления. О-Маю продвинулась поближе к перилам моста. Зеваки, стоило ей хоть чуть-чуть задеть кого-нибудь из них, мгновенно расступались, их словно отбрасывало в стороны.
Так что же здесь произошло? О-Маю посмотрела вниз, и у нее перехватило дыхание. Из лодчонки, проплывавшей под мостом, вверх метнулась фигура мужчины с обвязанной полотенцем головой, он мигом очутился на свае моста и стрелой взлетел к самым перилам.
Казалось, простому смертному такое не по силам. Его ноги и руки двигались столь стремительно, что глаз не успевал следить за ними. Едва лишь он добрался до перил, к которым пригвожден был Сэн, как уже перекинул через них обе ноги, резко сложил свое тело пополам, обнял колени Сэна и в ту же секунду выпрямился.
— Ах! — вскрикнула О-Маю.
Обнимая ноги воришки, мужчина увлек его за собой в воды реки Сумида. Почти одновременно в лучах послеполуденного солнца сверкнул отброшенный им кинжал, который миг назад пришпиливал к перилам руки Сэна.
Цветущие пышные женские груди… Позволяя мужчине зарыться лицом в ложбинку меж ними, О-Маю и сама испытывала блаженство. Мужчина был тот самый человек, который солнечным осенним днем на мосту Эйтайбаси выручил вора Сэна Бобовое Зернышко и скрылся в волнах реки Сумида. Стоит ли говорить, что они были из одной шайки?
Этого воришку звали Итимацу Кодзо Матакити, и он считался подручным Сэна.
С тех пор прошло уже два месяца, стояла середина 12-й луны, последней в году. Все еще держалась теплая погода, и воды реки Сумида, как и тогда, спокойно катились, освещенные нежаркими солнечными лучами начала зимы.