— Я попрошу членов БНФ поддержать наше решение. Этого требует ваш партийный долг.

И тут даже мой друг Валентин Голубев, который всего несколько часов назад называл эту кампанию «чушью», поднял руку, голосуя за выдвижение представителя «Белорусской перспективы» в одну из комиссий…

«Я знаю, что были и другие технологии, — рассказывает Олег Богуцкий. — Один мой хороший товарищ, один из самых ярких людей в ОГП, формировал эти комиссии следующим образом. Приезжал в забытые Богом районы, покупал шоколадку, приходил на почту, брал адреса подписчиков демократических газет. И через них выходил на демократически настроенных людей в этом районе. Из них и формировал эти комиссии».

Но, конечно, все было в строгом соответствии с законодательством. Гончар не мог допустить нарушений. В своем стремлении соблюсти букву и дух закона он зашел настолько далеко, что даже разослал по всем исполкомам списки членов будущих территориальных и участковых «избирательных комиссий», что было настоящим безумием: у местных властей вдруг оказались списки всех их противников — «абсолютно полный боевой комплект. У меня сохранился этот пакет документов за подписью Виктора Гончара», — вспоминает Валентина Святская.

Можно представить, что почувствовали главы местной администрации, получив эти списки. Нетрудно вообразить, и сколько неприятностей организовывали они активистам. Но Гончар, с присущим ему максимализмом, своего добился: машина по проведению выборов была создана.

Было ли это имитацией, или участники кампании все-таки верили в возможность изменить таким образом ситуацию в стране?

Судя по всему, многие верили.

Гончар никого не обманывал. Все окружавшие его люди были достаточно взрослыми, чтобы отвечать за собственный выбор и собственные поступки, не сваливая ответственность на председателя ЦИК.

«Все нормальные люди понимали, что завтра мы не проснемся с новым президентом. Но и нелепо обвинять Гончара в авантюризме, в том, что он кого-то куда-то втянул. Втянуть можно ребенка! Вас использовали? Значит, вы недееспособные люди», — считает Зинаида Гончар.

Гончар строго следовал процедуре. Вспоминает владелец «Белорусской деловой газеты» Петр Марцев:

«В феврале Виктор Гончар встречался со мной, рассказывал о своих планах и пытался договориться, чтобы газета приняла участие в проекте альтернативных выборов, которые на самом деле оказались бы в случае удачи государственным переворотом. Я сказал ему, что в принципе все это нереально. Не будем обсуждать — конституционна или не вполне конституционна эта кампания, она просто нереальна — с учетом ситуации в стране. Но, тем не менее, мы напечатали документы, которые публиковались и в "Народной воле", и где-то еще».

Этими «документами» были постановления созданного Гончаром ЦИКа, которые, по закону, вступали в силу только после их публикации.

Вспоминает Анатолий Лебедько:

«Гончар верил в то, что он делал395. Он первым понял, что ситуацию нельзя изменить посредством демократических процедур. Он всегда исходил из того, что ситуацию можно сломать только революционно. Режим играет на поле, где нет реальных выборов или референдумов, он предлагает жесткую игру без всяких правил. И никакие официальные выборы ни к чему у нас не приведут.

Гончар не хотел играть по сценарию, написанному Лукашенко. Он сознательно вызывал в обществе шок, навязывал режиму собственный план действий. И, надо сказать, эта кампания взбудоражила общество. Взбудоражила! Ведь был проведен огромный объем пропагандистской, организационной и мобилизующей работы».

Встряска действительно была колоссальная. Созданная Гончаром избирательная машина была настроена и работала так, как если бы утром после назначенного дня голосования все мы действительно проснулись с новым президентом. Инициативные группы обоих кандидатов ходили по квартирам, собирали подписи. Оппозиционные активисты убеждали избирателей в необходимости этой акции.

Гончар был азартен и убедителен, он буквально завораживал людей своей уверенностью.

Помню, как в «Белорусской деловой газете», где я работал тогда заместителем главного редактора, готовили репортаж юной журналистки Ольги Томашевской с «участка для голосования». Он начинался приблизительно так: «На дому отдал свой голос на выборах Президента Республики Беларусь Председатель Верховного Совета Семен Шарецкий». В ответ на мое замечание, что нельзя так вводить в заблуждение читателей — какие выборы?! какого президента?!! какой Верховный Совет?!!! — Оля возмутилась:

— Александр Иосифович, на кого вы работаете! Это же наш гражданский долг!

Лукашенко поверил

Но что удивительнее всего — в реальность выборов поверила власть. Вот это и оказалось самой объективной оценкой того, что задумал Гончар. Затевая эти выборы, он, по сути, ошибся только в одном — большинство людей не были готовы ему поверить. Одни — из-за того, что считали идею авантюрной, другие — из-за того, что были просто запуганы властью.

Сама власть тоже испугалась. Потому что поверила едва ли не больше всех. «То, что власть зашевелилась, то, что привели ее в замешательство, отчасти и в панику — это правда», — говорит Анатолий Лебедько.

Один из людей, работавших в то время в аппарате премьер-министра Сергея Линга, рассказывал, как Линг побледнел, узнав, что в «выборах» участвует и его предшественник Михаил Чигирь. Чигиря, бывшего банкира и высокопоставленного чиновника, привыкли считать серьезным человеком, и вдруг он баллотируется? Значит, он верит? Значит, все неспроста?

Но первым во власти поверил в реальность происходящего вовсе не Линг.

Первым поверил и испугался Лукашенко. «Гончар сильно напугал Лукашенко и его окружение», — считает Лебедько. И немудрено. Без спецслужб, вооруженной охраны и стоящей на страже его покоя судебной власти, не защищенный депутатским мандатом, он ведь никогда не был смелым человеком. «Я совершенно точно знаю, что Лукашенко труслив, — рассказывает Юрий Хащеватский. — Подбирая хронику к фильму "Обыкновенный президент", я смотрел на его глаза — он постоянно боится, глаза мечутся, вроде как их владелец ждет откуда-нибудь выстрела. Гончар же был смелым человеком, и его решимость всегда была значительно выше, чем решимость Лукашенко. Поэтому Гончар и был для Лукашенко так опасен».

Гончар был для него опасен самим своим существованием. Кроме того, Лукашенко слишком хорошо знал, что Гончар обычно доводил задуманное до конца. А что считать концом в данном случае? Уж не инаугурацию ли нового главы белорусского государства?

Вспоминает Евгений Будинас:

«Меня буквально потрясло выступление Виктора Гончара по московскому телевидению. Продолжалось все не более минуты, но запомнилось на всю жизнь. А сказал Гончар всего семь слов:

— В конце июля в Беларуси будет новый президент.

Произнес он их так и при этом так посмотрел в объектив, что никаких сомнений насчет июля у меня не осталось. И сразу мысль: что же с Виктором будет завтра? Как снесет Лукашенко такую пилюлю? Потом я понял, на что именно делал ставку Гончар: хорошо зная неустойчивость психики своего "протеже", он и рассчитывал психологически сломать, напугать Лукашенко, толкнуть его к истеричным и непросчитанным действиям».

Истеричные действия не заставили себя долго ждать.

Арестовали Михаила Чигиря. До этого был взят и Гончар, но его выпустили уже через десять дней, испугавшись скандала из-за объявленной им сухой голодовки396. А вот неформальному кандидату на пост президента предстояло пробыть в тюрьме до конца ноября 1999 года и выйти на свободу только благодаря давлению международной общественности. О том, как Лукашенко поиздевался над его семьей, мы помним397.