Конечно, все они, начиная от Василия Татищева и кончая Василием Ключевским, были людьми разных эпох и нередко придерживались разных исторических концепций, однако все они писали историю Россию, то есть оперировали одними и теми же историческими фактами. Их можно упрекнуть в субъективизме и предвзятости, в неоправданном выпячивании чего-либо или, наоборот, в его недооценке, но только не в предумышленном искажении нашего прошлого. Но ведь оно искажено, и факты, открытые ранее и открываемые сейчас, подтверждают это. В чем же причина такого положения?
По нашему глубокому убеждению, в том, что все наши историки оказались жертвами высочайших политических интриг, заложниками той государственной системы, которую 300 лет возглавляли ее родоначальники и неусыпные охранители — Романовы. Именно они были жесточайшими цензорами и Карамзина, и Соловьева, и Ключевского, а главное — авторами целого собрания исторических мистификаций, что и привело к искажению векового прошлого России.
Поэтому, несмотря на то, что мы знаем массу фактов из нашей истории и, казалось бы, можем легко и свободно проследить ее ход, эта наша уверенность тотчас пропадает, стоит лишь углубиться в исторические недра. Ибо вдруг выясняется: факты есть, а объяснить их нечем, все почему-то находится в состоянии неопределенности, недосказанности, догадок и предположений. Сплошь и рядом невозможно понять спусковой механизм тех или иных событий, установить силы, приведшие этот механизм в действие, выяснить истинные причины, толкнувшие отдельного человека или целую группировку к совершению того или иного действия.
Например, нам неизвестно, какой смертью умер Иван Грозный — естественной или нет; мы до сих пор не знаем, что стояло за трагедией в Угличе — преднамеренное убийство или случайность, как не знаем и того, кто одиннадцать месяцев под именем царя Дмитрия I сидел на московском престоле (и не только сидел, но и принял титул императора — первым в России, хотя почему-то считается, что первым был Петр); нам неизвестны истинные причины Северной войны; мы все в догадках, оставлял ли Петр I завещание о том, кому править после его смерти, или, как говорит традиция, успел лишь нацарапать слабеющей рукой: «Отдать все…» (а завещание, предполагается, было и хранилось в Голштинии, в Киле, куда в 1739 году прибыл кабинет-министр Анны Иоанновны Бестужев-Рюмин, изъявший все тамошние архивы. Поговаривают, что в них хранилось и завещание Петра. Другая версия — завещание оказалось каким-то образом у «княжны Таракановой». Правда, многие историки считают его поддельным); полной тайной окутано Пугачевское восстание, что дало простор для самых неимоверных предположений (одно из них — восстание инспирировала сама Екатерина II); тайной за семью замками является смерть Павла I и пожар Москвы в 1812 году; мы не знаем, кто такой был старец Федор Кузьмич, которого молва считала императором Александром I, тайно оставившим трон и посвятившим себя церковному служению; мы не знаем…
Впрочем, довольно. При желании перечень российских тайн можно продолжать до бесконечности, узнать же истинную подоплеку каждой из них — все равно что разгадать загадку великой теоремы Ферма. Но остановимся и перейдем к разговору о непосредственных виновниках фальсификаций — Романовых. И прежде всего выясним, что они за люди, откуда вели свое происхождение и как оказались на российском престоле — это поможет нам понять, почему Романовы, став правящей династией России, до конца своих дней так заботились о соответствии ее истории преданиям и легендам своего рода. А их, этих легенд, было предостаточно.
Первая из них — легенда о происхождении. Казалось бы, Романовы — самый что ни на есть русский род. Пусть не княжеский, а боярский, но все равно русский. Однако дотошные историки отыскали документы, из которых следовало совершенно противоположное. Оказалось, что родоначальник Романовых, появившийся на Руси в XIII веке, — выходец то ли из Пруссии, то ли из Литвы. На родине он был известен как Гланда-Камбила Дивонович, у нас же, после крещения в 1280 году, — стал именоваться Иваном. Это уж в следующем столетии от его сына Андрея Кобылы пошли Кошкины и Захарьины; что же касается Романовых как таковых, то свою фамилию они получили от Романа Захарьина-Кошкина, отца небезызвестной Анастасии, первой жены Ивана Грозного.
Но, как ни крути, а Андрей-то Кобыла — из Пруссии. Поначалу, когда Романовы не были еще на троне, этот факт не особо смущал их, зато впоследствии доставил им немало неприятностей. Поэтому последовало указание: ученым мужам говорить впредь, что Андрей Кобыла никакой не пруссак, а чистых кровей русак. И ученые мужи, то бишь историки, начали объяснять прусское происхождение Андрея Кобылы как недоказанное, неподтвержденное, вероятное. Так были сделаны первые шаги, ведущие на большую дорогу фальсификации.
Вторая «любимая мозоль» Романовых — их худородность. Они — всего лишь бояре, тогда как многие из русских родов ведут свое происхождение от Рюрика и Гедимина. Не знаем, как во времена Ивана III и Василия III, но уже в царствование Грозного, когда Никита Романов был приближен к царю и когда, быть может, у фамилии появились честолюбивые замыслы относительно трона, Рюриковичи и Гедиминовичи в силу своей знатности представляли для Романовых опасных конкурентов. Вот почему они так дорожили фактом женитьбы Грозного на Анастасии — первой из Романовых, приближенной к престолу. Это родство придавало Романовым знатность, а кроме того, Анастасия родила грозному царю сына Федора, который впоследствии будет царствовать. Именно эти два обстоятельства и станут использовать Романовы, чтобы обосновать свои претензии на русский трон.
Наконец, третья причина, которая снова и снова будет побуждать Романовых к подмене исторических реалий, — это осознание того, что они царствуют незаконно. Но отчего же у них возник подобный комплекс? Ведь мы со школьной скамьи знаем, что первый Романов, Михаил, был избран на царство всенародно на Земском соборе, состоявшемся в феврале 1613 года.
На этот счет имеются серьезные сомнения. То есть Михаил действительно был избран на соборе, однако это избрание стоило Романовым огромных усилий. Есть все основания полагать, что они задолго до собора вели напряженную борьбу со своими соперниками на престол (а они были), вели хитроумные интриги и даже опирались в своей «предвыборной борьбе» на некие силы, которые готовы были поддержать Романовых вооруженными действиями. Что же это были за силы? В основном — многочисленные казачьи отряды, внесшие основной вклад в освобождение Москвы от поляков и в последующем их изгнании из русских пределов.
Этот факт для нас значит очень много. В массовое сознание давно привнесена мысль, что освобождение Москвы — дело рук второго ополчения под руководством Пожарского и Минина. Слов нет, оно действительно сыграло важную роль во всем (главная его заслуга — отбитие от Москвы гетмана Ходкевича, спешившего на помощь осажденным в Кремле соотечественникам), однако важнейшие военные операции были проведены казаками. Именно они в октябре 1612 года штурмом взяли Китай-город, а позже отбили от Волоколамска самого польского короля Сигизмунда III, шедшего с войском на Москву. И не только отбили, но и заставили покинуть московские владения. Земское же ополчение, несмотря на захват казаками Китай-города, так и не решилось на приступ Кремля — засевшие там поляки сдались сами, доведенные голодом до крайних мер.
Таким образом, поддержка казаками Романовых означала в принципе победу последних на выборах. Однако, повторяем, они проходили совсем не так гладко, как об этом написано в учебниках истории. Да и в трудах таких корифеев нашей исторической науки, как Соловьев и Ключевский. У первого описание выборов на удивление коротко; Сергей Михайлович даже не упомянул о других кандидатах на московский престол, коих было несколько. Дело поправляет Ключевский. Он приводит имена претендентов на престол, и среди них — князя Дмитрия Пожарского, который «искал престола и потратил немало денег на происки».