Справа от меня шумело Садовое кольцо с вечно спешащими куда-то автомобилями, слева терялся между домами тенистый переулок. Заглянув в карту, я понял, что нахожусь в пяти минутах ходьбы от Патриарших прудов, где начиналось действие романа Булгакова «Мастер и Маргарита». Я достаточно часто его перечитывал, поэтому легко вспомнил первую фразу: «В час жаркого весеннего заката на Патриарших прудах появилось двое граждан». Вдруг меня охватило желание почувствовать ту самую обстановку. Я ускорил шаг и оказался на Малой Бронной.

Четырехугольный пруд окружали вековые липы. На противоположном берегу приютился бледно-желтый павильон с арочными окнами. Несмотря на жаркий солнечный день, здесь царила прохлада. По зеленоватой, искрящейся на солнце водной глади, словно король с королевой, скользили два белоснежных лебедя, сопровождаемые свитой рыжих уток.

Я сделал несколько кругов по дорожкам и почувствовал, что настроение, с которым сюда пришел, пропало. Ничто не напоминало о Булгакове и его героях. Скорее Патриаршие пруды являлись вотчиной баснописца Крылова, который с видом хозяина присматривал за бронзовыми скульптурами персонажей своих басен. Захотелось присесть, но меня не привлекала ни шумная компания подростков, ни соседство бомжа, мирно храпевшего на солнышке. И вдруг на аллее, параллельной Бронной, я увидел свободное место. На скамейке, лицом к пруду, сидела пожилая дама, одетая в черную в белый горошек юбку с оборками и простую светлую блузку, отутюженную и накрахмаленную. Завитые седые волосы уложены в прическу, на руках кружевные перчатки. Я поспешил сесть рядом. Когда чопорная старушка, обмахиваясь веером, закрыла книгу, мой взгляд скользнул по золотым буквам названия: тот самый роман «Мастер и Маргарита».

И тут я решился:

— Извините, вы случайно не знаете, на какой скамейке сидели Берлиоз с поэтом?

Дама повернулась ко мне и смерила с ног до головы строгим взглядом.

— Могу я узнать, зачем вам, молодой человек, эта скамейка?

Я замялся. Действительно, зачем? Я уже пожалел, что задал подобный вопрос, но пожилая женщина, пристально глядя на меня, ожидала ответа.

— Знаете, впервые попал в Москву, люблю Булгакова, — неуверенно начал я. — Вот захотелось почувствовать, как развивалось действие романа.

Старушка заложила закладкой книгу. Ее выцветшие голубые глаза, казавшиеся неправдоподобно большими через стекла очков, остановились на моем лице.

— Время-то к закату близится. Зачем навлекать на себя неприятности?

— О чем вы? — в этот момент у меня мелькнула мысль, что старая леди немного не в себе. — Это же просто роман, выдумка автора. Никакого Воланда не существует.

— Зря вы так уверены в этом. Роман Булгакова написан, как предостережение и имеет под собой реальную основу. Но об этом мало кто сейчас знает, особенно из молодежи. Так что не советую вам гулять здесь после заката.

Я с сожалением посмотрел на собеседницу. Очевидно, старушка тронулась умом. Неудивительно, что она так странно выглядит. Я сделал попытку подняться, но маленькая рука в кружеве удержала меня.

— В наше время редко встречаешь подобных вам молодых людей, — быстро сказала пожилая дама, видимо, намекая на расположившуюся рядом молодежную компанию с напитками. — Мы можем продолжить нашу беседу, если вам интересно узнать историю Патриарших прудов. Мои предки жили здесь с того самого момента, как на этом гнилом месте начали строить доходные дома.

Любопытство удержало меня на месте. Я придвинулся поближе.

— Это место в семнадцатом веке принадлежало Патриаршей слободе и называлось Козьим Болотом. Жители пасли здесь своих коз. И когда среди них появлялся черный козел, это означало, что скоро произойдет несчастье. А уж если этот козел заходил в ворота дома, то значит, хозяину или кому-то из членов его семьи жить оставалось недолго. Прогнать его могли только с помощью креста. Верующие обратились к патриарху с просьбой освятить нечистое место.

— Так вот, значит, почему они стали называться Патриаршими, — перебил я старушку. — Но ведь пруд-то один?

— Верно, два засыпали. Название осталось, и черный козел остался. Люди называют это место мистическим, а на самом деле оно проклятое. — вероятно, на моем лице появилось недоверие, которое вовсе не удивило мою собеседницу. — Подними старые газеты, — неожиданно перешла она на «ты». — В девяностые годы во дворах убивали не только так называемых новых русских, но и обычных людей, причем только двое из них были местные, остальные проходили мимо, — она многозначительно посмотрела на меня. — А из всех преступлений раскрыть удалось только одно. Единственное, что было общим: на всех жертвах не было нательного креста. Так что, козел продолжает существовать, и убийства по-прежнему происходят. Недавно вот узнала от участкового, что пару недель назад нашли труп младенца в помойке.

Я огляделся по сторонам. Солнце начало клониться к закату, окрашивая все вокруг приятным розовым цветом. Народу заметно прибавилось. Молодые мамаши катили вокруг пруда коляски, обнявшись, прогуливались парочки. Черный козел? Да это какая-то страшная сказка.

— Но патриарх же освятил эти пруды? — вдруг вспомнил я.

— Освятить-то освятил, да это не помогло. Патриарх одно условие не выполнил. Но тебе уже, верно, домой пора?

— Нет, я никуда не спешу. А откуда вы знаете про черного козла?

— Эту историю мне моя прабабушка рассказала. Люди-то думают, что черный козел убрался восвояси. Но как бы не так! Пять лет назад в «Красной Пресне» писали, что люди видели черного козла, а один рабочий, подумав, что он сбежал из зоопарка, решил его поймать. — пожилая леди вздохнула и снова замолчала.

— И что случилось с рабочим? Он умер?

— Пропал без вести.

— А-а-а, — протянул я. — Так что ваша прабабушка рассказывала?

Старушка посмотрела на старинные часики на руке и покачала головой.

— Пора мне. Мы с внучкой обычно в это время ужинаем. Если не приду, она обидится.

Неожиданно у пожилой леди зазвонил мобильный телефон, и она проворно вытащила его из сумочки.

— Задерживаешься, милая? Не спеши. Погода хорошая, я еще посижу.

— Ну вот, внучка позже будет. Похоже, что тебе все-таки придется меня послушать.

Я изобразил на лице довольную улыбку, и она продолжила.

— В семнадцатом веке здесь было настоящее болото, где брали свое начало ручей Чарторый, впадающий в Москву-реку у Храма Христа и речка Бубна, образовавшая пруды в Московском зоопарке. Удобные выпасы позволяли держать коз без присмотра. И вот два пастуха, два друга: Спиридоний и Гаврила влюбились в одну и ту же девушку. Кстати, имя Спиридоний получил в честь святого, бывшего в юности пастухом. Тогда в Козьей слободе стояла Спиридоньевская церковь. По этому же названию есть улица Спиридоновка и Спиридоньевкий переулок. Вон в той стороне, — махнула рукой старушка. — Обезумевший от любви Гаврила замыслил убрать своего соперника, когда они будут вечером пригонять домой коз. Гаврила нанес своему ничего не подозревающему другу удар ножом, а труп бросил в болото. Знал, что найти его там будет невозможно. Только не учел Гаврила, что душа Спиридония, как невинно убиенного, никак не могла успокоиться и отправиться по своему пути. Она осталась между небом и землей, оскорбленная и полная желания отомстить. Тут-то и появился дьявол со своим предложением: если Спиридоний станет его слугой, то сможет наказать Гаврилу. И начал Спиридоний работать на дьявола, появляясь под видом черного козла на болоте. Конечно, он вскоре раскаялся, но обратной дороги не было. Тут, в общем-то, можно и точку поставить. Если бы… — старушка посмотрела на старинные часики. — Теперь мне уже точно пора.

— Подождите же, — взмолился я. — Вы не рассказали про патриарха.

— Совсем забыла, — пожилая леди улыбнулась. — Святой Спиридоний не мог оставить бедного пастуха в беде и сказал ему, что он должен явиться к Патриарху Гермогену и покаяться. Если Гермоген отпустит его душу с миром, найдет и похоронит тело, проклятие с Козихи будет снято.