— А разве это плохо, знать другой язык? — спросил Джей.

— Сынок! Зачем тебе чужой язык, если ты не знаешь божьего… Аллах дал нам каждому то, что посчитал нужным. Язык не принесёт добра тому, кто будет на нём разговаривать только словами дьявола… А что ещё может сказать человек ребёнку, у которого в руках вместо куска хлеба, оружие?

— Ты прав, Камаль!.. — Джей заметил во взгляде Стивена немой укор. Краска прильнула к его лицу. — А много там этих людей?

— В сам лагерь моих людей не пускают. Там постоянно стреляют… Они боятся ездить туда. Там как-будто постоянно идёт война!.. Мне пришлось немного приплачивать им.

— Скажи, а Абдель-Керим постоянно живёт в Бейруте или выезжает куда?

— Куда-то ездит, но редко. Говорят, что в Европу ему нельзя — могут арестовать. В последнее время к нему стало приезжать много разного народа. Так бывает всегда, как только где-то начинается очередная война.

Приближалось время вечерней молитвы и Камаль, тяжело поднявшись с кресла, направился к дому. Некоторое время Джей и Стивен сидели молча. Или не было темы для разговора или просто хотелось тишины и покоя. Каждый из них думал о чём-то своём. Наконец Джей, глядя куда-то в сторону, сказал:

— Стив! Тебе не показалось странным такое совпадение — наши суда идут в Испанию и Германию, а боевиков учат испанскому и немецкому?

— Хм!.. А ведь, точно! — Стивен внимательно посмотрел на Джея. — И что ты думаешь по этому поводу?

— Чёрт её знает!.. Версия, конечно, заманчивая, но у нас с тобой нет никаких явных, связующих нитей, кроме этого Хамади.

— Какая-то демоническая личность! До сих пор он постоянно вставал у нас на пути… Это ещё раз говорит о том, что он нуждается в нашей плотной опеке…, а может быть даже и в защите.

— Это лишний раз доказывает, как человеческая ненависть может быстро переходить в неистовую любовь. — Джей засмеялся и встал из-за стола. — Если мы с ним и играем в одну игру, то по разные стороны стола… Пошли примем душ и съездим в город, а то приеду домой и нечего рассказать.

— Это хорошая мысль, тем более что мы должны получить уже кое-какие сведения о наших общих знакомых.

Через час они уже сидели за столиком уютного кафе на набережной. Разноязыкая и пёстрая публика беспечно прогуливалась вдоль многочисленных столиков, расставленных прямо на тротуарах и проезжей части, которая на вечер перекрывалась полицией. Огромный оранжевый диск солнца почти утонул в море и лишь на востоке редкие стайки облаков отбрасывали на землю ослепительно белый свет. Казалось, что всё было подчинено блаженству и удовольствию людей, живущих в этом благодатном месте. Где-то там, на востоке, из этих тёмных, с белоснежными шапками облаков, шёл редкий в этих местах дождь.

— Скажи, Стив!.. Тебе не кажется иногда, что эксперимент Бога с человеком не удался?… Мы просто не знаем, а, скорее всего и не хотим знать, как прекрасно можно жить на этой земле. Если бы мы создавали эти условия изначально сами, то наверное и дорожили бы ими… А так получили всё готовое: море, лес, пищу, что там ещё?… Воздух… Как всё это будет создаваться на Луне?

— А я и не знал за тобой такой слабости! Ты, оказывается, можешь быть и сентиментальным! — Стивен улыбнулся и достал телефон. — Скорее всего, это рецидив твоей прежней службы…, но это скоро пройдёт.

— Жаль, если пройдёт… Я ведь родился и вырос в Шотландии, а это очень красивая земля.

Тем временем Стивен набрал номер и ждал ответа. Долго не отвечали. Наконец в трубке раздался голос и Стивен сказал.

— Это Хейс! Что есть по нашим подопечным?… Так… Когда?… Вплоть до посадки каждого… Плёнка готова?… Назавтра нам билеты до Лондона. Всё.

Стивен убрал телефон и взялся за ложечку, чтобы доесть своё мороженое, но оно растаяло, и он попросил официанта принести воды. Джей посмотрел на него и спросил:

— Что-нибудь не так?

— Как раз наоборот… Всё идёт так, как мы и предполагали. Хамади на завтра взял два билета до Карачи, а до этого был на вилле Абдель-Керима. Значит, груз точно ушёл туда. Ты знаешь, кто с ним летит?

— Откуда же я знаю? Ты ведь разговаривал по телефону. — Джей отодвинул от себя пустую вазу из-под мороженого и откинулся на спинку кресла. — Вот ты меня и просвети.

— Помнишь, немцы нам говорили, что во время своего последнего посещения Германии, Хамади отправил домой одного студента, даже не дав ему защитить диплом…

— Да, было такое.

— Фамилия его, если ты помнишь, Халед Надир, и он учился в университете Мюнхена на химика… — Стивен загадочно и пристально посмотрел на Джея.

— Ну и что?

— А то, что второй билет Хамади брал на его имя… Значит всё-таки груз — технологическое оборудование и при том, химическое… Я в этом, почти уверен.

— А что с другими?

— А вот что! Один из них летит в Испанию, в Барселону, а второй — в Берлин. Убей меня бог, не могу понять всей этой каши из имён, названий, рейсов… Срочно надо домой. Может там что-то проясниться… Плёнку привезут завтра в аэропорт… Жаль только, что мы не сможем их опередить. Можно было потоптаться за ними — кто такие и зачем.

— Завтра будем дома. Там и разберёмся… Пошли прогуляемся и домой.

Почти час Хейс и Маклейн докладывали о своей командировке. Казалось, что уже нет неоговорённых тем, а вопросы всё задавали и задавали. Последним был вопрос директора внешней контрразведки и безопасности.

— Скажите, господин Хейс…, если логически увязать всё то, что вы нам доложили, то напрашивается только один вывод — некой организацией, возможно террористического толка, было, в обход эмбарго, приобретено высокотехнологичное оборудование для химической промышленности. Так?

— Это лично наша версия. В своём докладе мы не упустили ни малейшей детали. Оборудование может быть и не обязательно для химии. Вполне возможно, что это просто бензозаправки… Мы не настаиваем на своём предположении, а просто излагаем наблюдения.

— Почему же вы свою версию не проверили там, в Судане?

— У нас было слишком мало времени… и притом мы должны были следить и за портом. Этот груз всплыл совершенно случайно. Мы не ожидали его на «Тиберии».

— Хорошо. Допустим, что вам не хватило времени для разработки этой операции там, в Судане. Но вы настаиваете на её продолжении… У вас сейчас нет никаких подходов. Вы не знаете, где могут выгрузить это оборудование, да и просто его предназначение. Мы не можем опираться только на вашу интуицию… И наконец, вы упустили самое главное — химические снаряды. Собственно, это и было ваше основное задание…

— Позвольте сэр, кое-что напомнить вам… — Джей заметил, как постепенно краснело лицо Стивена и на его бронзовом от загара лице, начали перекатываться желваки скул. — То, что два арабских студента пытались сделать в лаборатории нашего университета, немцам не удалось по счастливой случайности…, хотя я предполагаю, что их было три — конец войны, сложность технологического производства и осознание этими учёными опасности собственной разработки. Далее… Хамади, как мы знаем, неплохой учёный. Он, вероятно, смог довести эти разработки до технологического цикла…, сейчас это не проблема. Теперь мы точно знаем, что он связан с не совсем законными организациями, мягко говоря, а это уже должно насторожить нас… Я не думаю, что для проведения нескольких террористических актов с применением газов, необходимо строить химический завод. Случай с «Тиберией» наглядный тому пример… Значит они всерьёз к чему-то готовятся… Теперь о месте выгрузки… К сожалению мы не смогли узнать это в Судане. Этим занимались местные военные и практически было невозможно за столь короткий срок найти подход к ним. Но мы знаем точно, что Хамади вылетает в Карачи, а значит можно предположить, что он и будет принимать и сопровождать этот груз… Думаю, это логично… Стоит подумать и о предполагаемом месте его размещения. Вряд ли это будет Пакистан.