После обеда Игорь решил погулять и осмотреть окрестности. Санаторий располагался на краю курортного городка. К его территории примыкал лес. Между ними не было ограды, и Игорь через несколько минут оказался на лесной тропе. Вскоре на одной из скамеек он заметил утреннюю незнакомку. Она сидела спиной к тропе, лицом к солнцу и что-то сосредоточенно рассматривала. Игорю стало любопытно. Он тихо подошел, стараясь не побеспокоить, и увидел на ладони женщины первую весеннюю бабочку. Это чудо природы, как и хозяйка ладони, наслаждались солнцем, теплом. Обе были как бы в трансе. Однако появление Игоря всё же спугнуло бабочку, и та полетела искать столь же теплое, но более безопасное место.

– Простите. Я виноват, – извинился Игорь.

Женщина обернулась к нему. Её глаза были совсем не сине-зелёные, как показалось утром, а серыми, почти стальными, немного печальными, а лицо миловидным и нежным.

Инга — так звали незнакомку, жила в маленьком посёлке в сельской местности. Несколько лет назад у неё умер муж, и она осталась с дочкой на родине мужа без родных и без близких,– рассказала она Игорю.

— Тяжело одной растить ребёнка я, наверное, уехала бы к родителям, если бы не работа. Конечно, к моей профессии некоторые могут относиться несколько скептически: подумаешь учительница литературы в школе. Наконец, учителя нужны везде. Но моему классу оставалось полтора года до выпуска, и я просто не могла бросить ребят, с которыми работала несколько лет. А потом привыкла к самостоятельной жизни. Вот так и осталась. Теперь у меня новые ученики. Конечно, ужасно устаю. Ведь дома нужно проверять тетради и готовиться к следующим занятиям. Только по воскресеньям можно немного отдохнуть, но за неделю накапливаются домашние дела. Поэтому времени для развлечений практически нет. Да и сельская интеллигенция оставляет желать лучшего: мужчины больше любят заглянуть в бутылку, а женщины посплетничать. Поэтому главное для меня ребята, общение с ними. Здесь в посёлке, где все на виду, контакты с учениками продолжаются и за стенами школы. Учитель здесь не просто учитель, но и товарищ, пусть несколько старший по возрасту. Поэтому нужно не только знать, чем живут ребята, но и самой читать то же, смотреть те же фильмы, вместе с ними работать во время практики, не отставать на лыжне или в походе, и даже в умении танцевать не уступать.

Вечером, готовясь ко сну, Игорь подумал, что нужно изменить соотношение: “10 к 3 в пользу Татьяны,” – решил он.

На другой день они встретились, как хорошие знакомые. Потом встречи стали регулярными. Здесь, на курорте первая половина дня у всех занята процедурами. Всё остальное время Игорь и Инга стали проводить вместе.

— Ты не можешь себе представить, как сейчас трудно преподавать литературу! Ребята читают в основном детективы, фантастику. Их интересуют летающие тарелки, инопланетяне и аномальные явления. Что им переживания передового дворянства конца 19 века, или интеллигенция начала 20 века? Как заинтересовать их классикой так, чтобы они читали её не по принуждению? Именно читали, а не знакомились с сюжетом. Ведь только Тургенев, Толстой и другие великие писатели могли так гениально показать то, что так необходимо людям: верность идеалам, человеколюбие, любовь.

С каждым днём Инга открывалась Игорю по-новому.

– Вот представь себе: растёт человек и не только физически. Ты наблюдаешь, как год от года меняется его психология, кругозор, взгляды, как он формируется как личность. И ты в какой-то степени управляешь этим процессом. Как это интересно и ответственно! Увидеть положительные результаты своего труда в сформировавшейся личности — это огромное моральное удовлетворение. Ради этого стоит переносить все трудности учительствования.

На третий день вечером они первый раз пошли на танцы. Татьяна в танце обычно представляла величественное зрелище. Броско красивая, довольно высокая женщина, в безупречной подобающей случаю одежде, всем своим видом, всеми движениями словно призывала: смотрите на меня, любуйтесь мною. Это был танец для окружающих. Танец Инги был иным. Она как бы стремилась к самовыражению. Это был танец для себя, для души. И он больше импонировал Игорю.

Игорь, как было заведено, довольно регулярно писал и звонил домой. При этом он с удивлением обнаружил, что не очень скучает, а наоборот ощущает радость свободы от правил и распорядков, установленных Татьяной: “Игорь, почему ты уселся в кресло? Ты ведь знаешь, что этого нельзя делать сразу после обеда. Иди постой у стенки, как это делают французы”. Или: “Игорь, иди под душ и в постель! Уже пора!” И Игорь шел в ванную, не испытывая особых волнений от того, что через несколько минут будет обладать красивым телом Татьяны. Это стало привычной нормой, такой, как причёсываться или чистить зубы по утрам. Здесь же он делал то, что ему хотелось и когда хотелось. Делал то, что требовала душа. Оказывается свобода — это прекрасно!

“Что касается Инги, то в своей первоначальной оценке её я был не прав”, – часто думал Игорь. Попытки сравнивать её и Татьяну теперь, по прошествии нескольких дней, были мучительными, и ни к какому окончательному выводу он не пришёл.

Удивляли Игоря и глаза Инги — никогда ему не приходилось видеть столь выразительных глаз. Если Инга радовалась, глаза просто струились радостью, если она огорчалась, глаза источали непередаваемую печаль и грусть. Человек с такими глазами не может лукавить и притворяться. Может быть, поэтому с таким доверием относятся к ней ученики?

Однажды вечером после кино они решили прогуляться. О многом уже было переговорено в предшествующие дни: о перестройке, о социалистическом выборе, о грядущем повышении цен и вообще о всех трудностях жизни, которые сейчас волнуют каждого. Но сегодня почему-то не хотелось говорить ни о политике, ни о чём.

Был первый по-настоящему тёплый весенний вечер. Дурманил, опьянял лесной воздух — этот букет из запахов сосны, можжевельника, оттаявшей земли, прелости и ещё чего-то неизвестного. Игоря волновала близость Инги, которую он держал за руку. Почти молча они дошли до одного из примечательных мест, которое нравилось им обоим. Лесная тропа здесь упиралась в обрыв. Внизу петляла небольшая речушка, за ней луг и далее до самого горизонта сплошные ярусы лесов. Было безветренно и как-то необыкновенно тихо. Они простояли довольно долго, молча любуясь, как сумерки заволакивали лесные дали, медленно приближались к ним.

– Почему так не проста жизнь в этом мире, где казалось сама природа создана для счастья людей, для любви, – сказал Игорь не скрывая волнения.

Рука Инги дрогнула в его ладони. И тогда он обнял Ингу, прижал её к себе так крепко, что почувствовал её грудь.

– Зачем ты мучаешь меня? – тихо, почти шепотом спросила Инга.

Ничего не отвечая, Игорь нагнулся и стал целовать её лицо, её глаза, её холодные зовущие губы. Потом они пошли к Игорю. Не зажигая света, начали молча раздеваться. Слыша где-то рядом нервное дыхание Инги, Игорь чувствовал, как у него дрожат пальцы и кружится голова в ожидании того, что сейчас, через какие-то мгновения совершится. Потом он протянул к Инге руки, и они с каким-то стоном заключили друг друга в объятия. Их два обнаженных тела превратились в одно большое с двумя бешено стучащими и готовыми вырваться из груди сердцами под напором обрушившегося на них водопада чувств, желаний, страсти.

О время, время! Как ты бываешь неумолимо и безжалостно к людям! Порой, когда надо торопиться, оно движется, едва волоча ноги, и минуты тянутся часами. Когда же его хочется затормозить, остановить, оно мчится со скоростью курьерского поезда.

Вот и пролетели 24 дня. Игорь с Ингой взяли билеты в один поезд. Но, если Игорю езды где-то сутки, то Инге всего несколько часов. Поезд уходил поздно вечером. А ранним утром, ещё в темноте Инга должна была выйти на маленькой станции, где остановка всего две-три минуты. Всю ночь они не спали. Инга сидела, тесно прижавшись к Игорю, положив голову ему на плечо. Её волосы щекотали ему лицо, он чувствовал их запах. Это было последнее, что запомнилось.