– А что это тут? – задал вопрос Гоша.

  – Сейчас узнайте, – спокойно сказала Юля, смотря поверх забора куда-то вдаль.

  Так мы простояли с полминуты, пока Антон настороженно не спросил:

  – А чего, собственно, ждём?

  И ровно спустя секунду сквозь туманную занавесу пробился луч сильного фонаря, через мгновение он потух, затем вновь появился, долго продержался и снова потух.

  – Вот это, – сказал Дима, доставая из-за пазухи фонарь.

  Юля взглянула на него и улыбнулась (так я понял по её разошедшимся в стороны и вверх щечкам). Конечно же, никогда точно не знаешь, что сейчас на лице у человека, одевшего респиратор, но у меня пока, вроде, получалось распознавать мимику.

  “Искатель” повторил тот же код, и через секунды две к нему прилетел ответ в виде одной вспышки света.

  – Вот так вот, – довольно промолвил провожатый, суя фонарь обратно и продолжив движение вперёд.

  – Это, то есть, нас пропустили? – поинтересовался, не догоняя только что произошедшее, Гоша.

  – Ага, – вот так, коротко и ясно. Что ж, по-видимому Диме сейчас несильно хотелось разговаривать.

  – Тут и находится вторая причина? – спросил Антон, показывая пальцем в сторону, откуда к нам приходили световые сигналы.

  – Да, – отозвалась Юля. – Тут находится энергетический центр Заводского района: ТЭЦ-3. Что странно, после войны она смогла уцелеть, а парни с Охотской приноровили её под себя. Теперь здесь их застава. Отсюда они получают энергию, ею же делятся с нами. Мы сотрудничаем и, если что, помогаем продуктами и людьми. Правда, последнее время они помогают нам куда больше, чем мы им. Но всё-таки, пока всё более-менее хорошо. Они вообще молодцы, сформировали даже безопасный путь от Охотской до сюда. Мы называем его “Дорога среди Руин”, почему, скоро узнайте. Однако внешний его вид несильно нас волнует, главное, что, в большинстве случаев, он безопасный.

  – То есть, как понять, в “большинстве случаев”? – услышав краем уха интересную фразу, переспросил я.

  – Ну, так и понять. Зверья тут в округе много, иногда кто-то и забредает. Тогда несильно хорошо становится, но обычно, после каравана с провизией, ходящим от ТЭЦ к Дому, всё нормально. Кстати, сколько там сейчас времени Дим?

  Юля не очень любила отвечать на вопросы, что я уже понял. Она сильно вспыхивала, но потом резко потухала и говорила конкретные вещи, что хорошо. Однако такое начало не слишком приветствуется многими людьми.

  – Скоро уже два будет, караван недавно ушёл, – коротко ответил он.

  – О, значит сейчас всё пройдёт хорошо, – чуть приободрилась “искательница”, сохраняя всё такой же грустный взгляд, никогда не слезающий с её глаз.

  – Не наговаривай беду, мало ли, что могло случиться, – сказал Дима и шмыгнул носом.

  Тут же он остановился и повернулся на девяносто градусов, сказав при этом:

  – А вот и “Дорога”. Ну что ж, спускаемся, – конечно же, голос провожатого был искажён респиратором, но всё равно мне удалось услышать некую нотку волнения в нём.

  Чем же оно было вызвано, мне только предстояло узнать.

  Мы спустились с небольшой лестницы и я уже у её середины видел разбросанные куски арматуры. Но дальше – больше. Чем больший путь мы проходили, тем всё большие куски всякого строительного мусора нам попадались. Вскоре они и вовсе стали образовывать небольшие холмы. Состав был, в основном, однородный: бетон, шлакоблоки, плитка, керамика, полуразрушенная мебель, кое-где попадались холодильники, ванны, раковины, шины, вывески неких магазинов. Внизу всей кучи зачастую не было ничего, но иногда виднелись бампера раздавленных авто, накрывали же всё это большие куски крыш. Подобное, конечно же, собой радости не вселяло. А только предавало некой жути и страха. Неспокойно, в общем, здесь было.

  – Вы ещё это место ночью не видели, - неужели я сказал последнюю мысль вслух, или это Дима прочитал всеобщее чувство и решил развести напряжение разговором? Кто знает. – Вот представьте, идёшь такой с караваном, а тут наверху всей этой кучи какая тварь появляется, стоит такая, здоровая и жуткая. Самой её не видно, а глаза главное блестят, аж зенки слепят. В общем, яйца сжимает подобное неслабо.

  – Хе, понятно, – вступил Гоша. Спустя небольшую паузу, он продолжил: – А откуда это всё вообще взялось?

  – Тут раньше нехилый частный сектор был, – Это уже была Юля. – Вот его всего раскромсало. Чем – не спрашивайте. Эту тайну до сих люди разгадать пытаются, много легенд ходит – их всех вы уже на месте услышите. А вот то, что по округе его размазало неслабо – это факт. Он в лучшие времена только до дороги доставал, а сейчас до самой Охотской идёт. Так что думайте, как его так разнесло. Тут, когда люди из Дома решили только к ТЭЦ пробираться, вообще один большой блин из всякой всячины был. А теперь вон, какая-то дорога имеется. Всё благодаря тем самым людям: не побоялись, не поленились, не отступили – теперь и выживают куда лучше. Чем мы.

  Юля вдруг как-то грустно вздохнуло. Хотя, такие дыхание для человека уже стало привычным, ибо нечему теперь веселиться.

  “Не время делает людей, люди, делают время” – вдруг процитировал старика Герасима у мня в голове чей-то голос. Такое уже было, и не раз. Но я испугался и заозирался по сторонам как впервой… Да что же это та…

  – Ну что ж, пришли. Как раз и дождь в полную силу вступать начинает… Вовремя мы, – сказал неожиданно Дима, не дав мне додумать мысль.

  Он стоял у начала большой лестницы, уходящей вверх по немалому склону (примерно в метров двадцать). Мы собрались рядом и, подобно нашему провожатому, глядели вверх. Последний пролёт, или, может, не последний, скрывал от нас туман. Однако что-то мне подсказывало, что там нас уже ждут люди. Люди, живущие в Доме из красного кирпича.

  Чем выше мы поднимались, тем меньше становилось мусора. Уже на втором пролёте все железобетонный хлам сошёл на нет. Теперь на холме валялись лишь небольшие частицы строительного мусора.

  Туман перед нами чуть рассеялся, и нам открылась ещё небольшая картина происходящего: на самом верху лестницы нас уже услышали охранники и, направив на наш отряд оружие, ждали с неподдельным интересом.

  Так же я увидел, что от блокпоста во все стороны уходит бетонный забор, метра два в высоту и с колючей проволокой наверху – вот это и заставило меня поверить в силу поселения, расположившегося здесь: не каждая горстка народа сможет соорудить такою громаду, чьи концы теряются в тумане. Впечатляет…

  – А это тут до них было? – вполголоса спросил я, на всякий случай, у Димы, показывая на ограждение.

  – Нет, они возвели. Проворные ребята… – на этой фразе его и прервал властный голос, раздавшийся сверху.

  – Кто такие?!

  Дима остановил свою речь, а со стороны Юли послышалось:

  – А я всё ждала, когда же вы решитесь спросить. Мутант бы с такого расстояния уже давно бы от вас и места мокрого не оставил. Нехорошие, нынче, охранники у Дома…

  Я прям чувствовал, как она ухмыляется.

  – Во-первых: смотря какой мутант. Во-вторых: не открыли мы огонь лишь по тому, что сразу распознали человеческие фигуры, а подпустили так близко только по той причине, что с большего расстояния до вас, обычно, не докричаться. И в-третьих: лучше не надо грубить охранному посту Дома.

  Я тут же приставил дуло автомата, направленное точно мне в лоб. Я видел всё в мельчайших подробностях: резьба внутри ствола, дульный тормоз компенсатор, закрывающий полмира, потускневшая, а кое-где и сошедшая от времени краска… По телу пробежала дрожь.

  Обстановка становилась всё напряжённей.

  Я расслышал даже, как Гоша чуть сглотнул. Дима покрепче сжал цевьё, он явно что-то бубнил в респиратор, что-то относящееся к Юле, но я никак не мог разобрать. Да и мысли мои были заняты чуть другим.

  И на что же она рассчитывала, сказав такое?! Она что, совсем уже с катушек слетела… Или у неё ПМС? Хотя нет, до этого момента вроде всё более-менее нормально было. А может её просто уже этот постапокалиптический мир задрал, вот она так убиться и решила… Да, это вполне возможно. Но зачем же нас с собой забирать?