— Перейдем к следующему строению того же порядку, к Полуциркульному дворцу, названному мной Малым[9], — продолжал Василий, указывая на парковую площадь, Березовую перспективу и на пруды у холма, обращая тем самым внимание слушателей на натуру и предоставляя им возможность самим отыскать названное здание на рисунке и мысленно перенести на то место, где ему в будущем надлежит быть. — Полукружие фасада сего здания обратил я к прудам. С одной стороны открывается величественный холм, очертания коего я повторяю в формах строения. Сюда же глядит и овальный зал, могущий служить столовой. Главный же фасад — парковый. Белокамье придает ему легкость и изящество, кои белоствольным березам свойственны. Потому и обратил я фасад к Березовой перспективе, она живым продолжением сего здания явится. Сей фасад полусферическим куполом увенчан, чем придает спокойствие всему дворцу, как, скажем, крона дерева венчает и укрощает первичную высоту ствола. Посему, как мне думается, оное строение, будь то со стороны холма, прудов или парковой площади, будет словно рожденное самой природою.

Следующее строение — дворец подле боку садового[10]. Это здание опять же не архитектурным насилием и каменным нагромождением, а самым местоположением и всей натурою в композицию завязано.

Василий сделал паузу. Неторопливо поменял на стволе дерева эскизы, выставив рядом с панорамой отдельные рисованные детали строения.

Паузой воспользовался ученик Баженова.

— Кажется мне, господин Баженов, что сие здание, вами исполненное, имеет детали, особливо оконных проемов, не менее, а более крупные, нежели в других строениях, включая, между прочим, и Главный дворец. Продиктовано ли это его великой величиною или сии отклонения другую причину имеют?

— Похвально, друг мой, — с улыбкой заметил Василий Иванович, — весьма похвальна ваша зоркость. Отклонения от принципу есть — это верно. И об этом я имел в виду сказать особливо. Здание сие предназначено для торжеств, о чем говорят, к примеру, трехарочные входы и фасады, венчанные гербами государства Российского. Но мне не хотелось подчеркивать огромность его за счет увеличения объемов и общего утягчения. Здесь, как и повсюду, я сохранил спокойный тон во внешнем наряде и умеренность в размерах здания. Но убранство фасада, укрупненные детали декора подчеркивают торжественность и увеличивают масштабы сего здания. Однако сие характерно, как извольте заметить, лишь для Главного фасада. Далее, чем ближе к парковому фасаду, тем менее крупны формы. Столь же не вдруг здание облегчается и кверху. Например, второй этаж по высоте своей — близнец первому, но выглядит несравненно легче, а достигается сей обман зрения белокаменными кружевами. Резьбою по камню надлежит обработать и оконные проемы. Все это не токмо облегчит здание, но и свяжет его с природою и, несмотря на парадность и исключительность дворца, придаст единость с другими строениями. Касательно же Управительского дома[11], — продолжал Баженов, — скажу немного. Его место — за Лакейским домом, подле оврага. Парапет, портик, антаблемент, фронтон — все это некоторое сходство с Лакейским домом имеет разве что в других пропорциях. Но чтобы придать ему некоторую особость, применил я на углу здания четырехколонные портики, чем и выделил фасад корпуса.

Названные мною здания и составляют дворцовый ансамбль. Да, кстати, войдет в него и церковь[12].

Баженов предпочел в тот день воздержаться от рассказа о декоративных сооружениях, составляющих немаловажную часть ансамбля, ибо считал, что это тема отдельного разговора, и весьма длительного. Он придавал большое значение этим «второстепенным» постройкам и хотел посвятить их комментированию специальные занятия, так как ученикам и мастеровым предстояло проделать каменно-ювелирную работу, чтобы достичь того эффекта, на который рассчитывал архитектор, проектируя декоративные сооружения.

Главный въезд в Царицыно намечался со стороны Москвы и Каширы. Но путь преграждал овраг. На этом месте Баженов запланировал парадный мост длиной 6, а высотой 50 саженей. Это прекрасное сооружение со множеством декоративных кирпичных столбов, обелисков, белокаменных украшений было исполнено в духе XVII века.

Применяя все те же строительные материалы, кирпич и белый камень, Баженов добивается большого эффекта. Его мост легок, изящен. Достигается это благодаря умелой планировке стрельчатых арок, использованию проемов, белокаменных вставок, сочетанию пучков белых колонн. Если в дворцовых постройках Баженов за счет планировки, пропорций, декоративных деталей облегчал верх зданий, то иную, противоположную задачу — с использованием тех же проемов, строительных «секретов» — он ставит перед собой, проектируя парадный мост. В результате сказочно-кружевное сооружение, несмотря на свою фактическую основательность, словно парит в воздухе.

Не менее интересен другой мост, Фигурный, расположенный на северо-западе, на пересечении въездной аллеи, которая является как бы продолжением Шепиловской плотины и Березовой перспективы. Его основательные башни, соединенные ажурной галереей, тоже кажутся легкими благодаря умелому использованию белокаменных украшений и несут на себе отпечаток своеобычной русской архитектуры XVII века.

Верхняя галерея Фигурного моста — это целый комплекс декоративных сооружений, весьма своеобразных. Кирпичная стена фигурной кладки со множеством стрельчатых проемов чем-то напоминает парапеты царицынских дворцов. Оригинальны по своей архитектуре многочисленные башни, каменные «светильники», украшенные обелисками. Все это создает определенный настрой при въезде в ансамбль, на дворцовую площадь, и для восприятия самобытных построек в Царицыне.

Есть нечто общее с Фигурным мостом у другого строения — Фигурных ворот, замыкающих Березовую перспективу. Арка ворот зажата башнями, имеющими общую схему с башнями моста. Но это далеко не буквальное повторение. При всей своей монументальности, устремленности ввысь Фигурные ворота в то же время характерны своей интимностью и даже сказочностью. Это впечатление усиливается за счет необычных белокаменных узоров, свисающих как кружева в поле центральной стрельчатой арки, декоративного убранства ворот, многочисленных скульптурных фигур, которые, к сожалению, не сохранились до нашего времени. Характерно то, что, проектируя эти ворота, Баженов использовал тот же архитектурный прием, что и при создании моста через овраг. В Фигурных воротах, в противоположность дворцовым зданиям, зодчий перенес акцент белого цвета на нижнюю часть строения, а верхнюю часть, массивные башни, облегчил в основном за счет пластического решения и декоративных деталей. Таким образом, Фигурные ворота, особенно сама арка, при всей своей массивности словно парят в воздухе.

К сооружениям, выполняющим двоякую роль — функциональную и декоративную, — относятся Хлебные ворота и галерея, соединяющая дворец и Хлебный дом.

Советскими исследователями, в частности, А. Михайловым, были обнаружены документы, на основании которых установлено, что Баженов первоначально планировал строить галерею между Хлебным домом и дворцом Павла в 1782 году, а построена она была в 1784 году. Следует, кстати, отметить, что планы строительства в Царицыне зачастую нарушались не только из-за несвоевременного финансирования, но и отдельных корректив, изменений, которые вносились в проект по желанию Екатерины II.

Особенно уникальны в баженовском исполнении ворота, занимающие треть длины галереи. Башни в данном случае являются не столько опорами арки, сколько самостоятельными, весьма своеобразными двухъярусными сооружениями, увенчанными шпилями — пирамидами и многоярусными башенками. И все это очень органично связано с галереей, которая отличается изяществом и, несмотря на обилие декоративных деталей, скромностью.