Когда и эта тактика не дает никаких результатов, на писателя публикуют злобные карикатуры, пытаются принизить его значение. Газета «Нью-Йорк уорлд телеграмм», например, 7 августа 1931 года утверждала, что Драйзер — всего лишь «блестящий романист второго разряда». «По мере приближения 60-летия Драйзера, — писал Ф. Маттисен, — печать вместо того, чтобы чествовать писателя за его вклад в нашу литературу, все чаще и чаще представляла его в виде нелепой, абсурдной фигуры».

27 августа 1931 года Драйзеру исполнилось 60 лет. Эту знаменательную дату своей жизни он встречал полный энергии, в расцвете творческих сил. Заслуги его перед американской и мировой литературой были признаны повсеместно. Его соотечественник и современник, крупный американский поэт Эдгар Ли Мастерс, получивший мировую известность благодаря сборнику стихов «Антология реки Спун», говорил о нем: «Драйзер мне кажется нашим значительнейшим писателем, занимающим по праву место среди виднейших писателей эпохи». Критик Бартон Раско писал в книге о Драйзере: «До Драйзера никто еще не обладал такой способностью подметить эпический характер в драме американской жизни и таким талантом для воспроизведения ее на страницах своих романов…»

Широкой известностью пользовались произведения Драйзера и за пределами Соединенных Штатов. Известный английский писатель Арнольд Беннетт писал в 1929 году в статье «Развитие романа»: «Америка в лице Синклера Льюиса и Теодора Драйзера имеет двух могучих разрушителей, которые, однако, при всем своем разрушительном порыве содержат в себе значительную энергию созидания». Он же отмечал, что «Драйзер — величайший писатель современности…». Французский литературовед Р. Мишо писал: «…Драйзер — олицетворение реализма. Он — историк разочарованной Америки, полной тревоги среди избытка богатств, преисполненной скептицизма, несмотря на свой традиционный идеализм; Америки растущего материализма, роскоши, наживы, миллионных дел, Америки преуспевающих авантюристов, финансовых и промышленных феодалов, страны погони за долларом во что бы то ни стало…»

27 августа Драйзер получил многочисленные приветствия от своих друзей и почитателей со всего мира. Коммунистическая газета «Дейли уоркер» писала в статье, посвященной юбилею писателя: «Революционные американские рабочие приветствуют нового Теодора Драйзера и надеются, что он пойдет дальше. Они считают его другом и храбрым борцом. Он потерял немногих буржуазных льстецов и приобрел тысячи друзей, которые являются наследниками культурных достижений прошлого и строителями культуры будущего… Люди, подобные Драйзеру и Ромену Роллану, отбрасывают тени истории. Они более велики, чем просто великие художники, ибо они находятся в рядах борцов за новый мир».

Журнал «Нью мэссиз» опубликовал о писателе статью «Титан». «В день вашего шестидесятилетия, — писал журнал, — мы отдаем вам должное от имени многих тысяч рабочих, фермеров и интеллигентов как Америки, так и всего мира. Один из немногих живых великих писателей, вы отбросили пессимизм, изысканность, поверхностный либерализм и другие пороки здешнего мира интеллектуалов, смело и серьезно выступили как защитник революции рабочего класса…» Журнал отмечал: «Еще более важно, что в зените своей карьеры Драйзер имел предвидение и мужество, подобно Бернарду Шоу и Ромену Роллану в Европе, открыто встать на сторону мирового революционного движения рабочего класса».

Дальнейшее развитие событий подтвердило правильность вывода, сделанного журналом «Нью мэссиз». Вскоре Драйзер снова едет в шахтерские районы страны, на этот раз в районы Харлан и Белл штата Кентукки, где произошли вооруженные стычки между полицией и голодающими горняками К событиям в этом районе внимание Драйзера привлекла Международная организация защиты рабочих, которая в октябре 1931 года направила ему материалы на 32 страницах о «преступлениях и надругательствах над бастующими горняками Харлана, совершенных местной организацией шахтовладельцев». «Каждая страница этого документа, — писал Драйзер, — содержала от трех до пяти обвинений в самых различных преступлениях — от безнаказанных убийств (в общей сложности таких было одиннадцать) до взрыва с помощью динамита бесплатных столовых для бастующих горняков, незаконных обысков в их домах, запрещения вступать в любой «профессиональный союз», кроме официально поддерживаемого шахтовладельцами».

Представители различных телеграфных агентств и газет, приезжающие в район Харлана для освещения происходивших там событий, подвергались не только угрозам, но и прямому нападению. Брюс Кроуфорд, редактор газеты «Кроуфордс уикли» (город Нортон, штат Виргиния), был, например, ранен в ногу. Поэтому представители Международной организации защиты рабочих просили Драйзера выехать на место во главе представительной комиссии для объективного расследования положения дела. Сначала писатель намеревался создать комиссию из числа видных сенаторов, редакторов и владельцев крупных газет, деятелей церкви, ученых, адвокатов. Он разослал приглашения восемнадцати видным общественным деятелям, но все они, за исключением уже упоминавшегося нами Б. Кроуфорда, под тем или иным предлогом приглашение отклонили. Тогда Драйзер созвал заседание возглавлявшегося им Национального комитета защиты политических заключенных, рассказал о создавшемся положении и спросил, кто из членов комитета согласен поехать в Харлан. Так сложилась группа из 8 человек, в которую, кроме Драйзера, вошли писатель Дос Пассос, поддерживавший в те годы рабочее движение, Брюс Кроуфорд, супруги Уокер и другие.

В начале ноября комиссия прибыла в город Пайнвилл округа Белл, соседнего с округом Харлан. У. Сванберг, которого весьма трудно заподозрить в стремлении сгустить краски, так характеризует положение горняков: «Вся угольная промышленность страдала болезнью, но в районе Харлана положение было просто отчаянным; многие горняки бастовали или вообще не имели работы, другие были заняты лишь частично и получали от восьми до двенадцати долларов в неделю, жизни горняков угрожали пули и настоящая голодная смерть».

Комиссию Драйзера встретили крайне враждебно. Группа местных жителей заявила писателю, будто их якобы весьма беспокоит положение, создавшееся в Нью-Йорке, и они намереваются также направить туда свою комиссию. Как только группа Драйзера разместилась в гостинице «Континенталь», они сразу же почувствовали, что находятся под постоянным наблюдением. Здесь Драйзеру и его спутникам пришлось выдержать тяжелую битву с местными воротилами, не хотевшими, чтобы страна узнала о настоящем положении в этом районе. «В маленьких городках владельцы банков, продовольственных лавок, редакторы и юристы, полиция, шериф, губернатор — все раболепствуют перед денежными баронами и хозяевами корпораций», — писал впоследствии Драйзер.

И все эти прислужники капитала обрушились на Драйзера и ею спутников. Им угрожали физической расправой, пускали в ход клевету, возбудили против писателя судебное преследование. Но Драйзер в холле гостиницы мужественно начал открытые слушания о положении дел. Затем слушания продолжались в Харлане. Местные горняки, их жены рассказывали, как избивают членов профсоюза, о терроре полицейских, о детях, умирающих от недоедания. Многие не называли своей фамилии, опасаясь мести.

Вот перед комиссией выступает шахтер Ллойд Мур, помогавший организовывать одну из бесплатных столовых для горняков, на глазах которого люди местного шерифа застрелили двух шахтеров. Он рассказывает, что однажды, возвратившись домой, обнаружил на дверях прикрепленную кем-то веревочную петлю. Другой шахтер, Дж. Фримен, говорит, что уже долгое время не может вообще найти работу, так как его имя, «вероятно, внесли в черные списки…». Повивальная бабка тетушка Молли Джексон с болью в голосе рассказала о тяжелом положении детей — еженедельно от голода и болезней умирали от трех до семи ребят… Один за другим проходили перед комиссией свидетели, простые трудовые люди Америки с натруженными руками и почерневшими от угольной пыли лицами и просто, даже спокойно приводили факты, от которых мороз пробирал не только членов комиссии, но и многочисленных журналистов.