Но Драйзер ни в коей степени не собирался сдавать свои позиции, отнюдь нет. Пятидесятилетний писатель втайне от всех работал над новым романом. Он с интересом узнал о том, что нью-йоркский суд не только снял запрет с романа Дж. Кейбелла «Юрген», но и отметил в своем решении «исключительные литературные достоинства» книги. Наконец-то Самнер получил отпор. И где? В американском суде, который до сих пор был его главной опорой. Одна за другой из печати выходили правдивые реалистические книги — сборник новелл Шервуда Андерсона «Уайнсбург, Огайо», роман Эптона Синклера «Джимми Хиггинс», роман Скотта Фицджеральда «По эту сторону рая», роман Флойда Делла «Идиот» и некоторые другие.
Максим Горький, прочитавший «Уайнсбург, Огайо» в 1924 году, увидел в ее авторе «неожиданное явление американской литературы, невозможное десять лет тому назад».
Влияние Великого Октября сказывалось на всех сторонах американской жизни. Образование Американской коммунистической партии в 1919 году ознаменовало новый этап в развитии революционного рабочего движения, которое проявлялось во все нарастающей волне стачек и забастовок. Глашатаем и проповедником социалистических идей являлся журнал «Мэссиз», однако в декабре 1918 года американские власти закрыли его. Через три месяца Джон Рид, Флойд Делл и другие создали новый журнал «Либерейтор», ставший на долгие годы выразителем идей рабочего класса. В марте 1919 года Хорэс Ливрайт, не поддавшись угрозам, выпускает в свет «Десять дней, которые потрясли мир», книгу, которая, по определению Владимира Ильича Ленина, «дает правдивое и необыкновенно живо написанное изложение событий, столь важных для понимания того, что такое пролетарская революция, что такое диктатура пролетариата»[В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 40, с. 48.]. Джон Рид стал первым американским писателем, поднявшимся до отражения действительности методом социалистического реализма. Его соратниками и последователями в борьбе за литературу социалистического реализма были такие известные писатели и публицисты, как Альберт Рис Вильямс, Майкл Голд, Линкольн Стеффенс.
Вместе с тем ширится плеяда писателей, стоящих на позициях критического реализма. В своем творчестве они все более глубоко показывают обострение социальных конфликтов в стране, обращают внимание на неприглядные стороны американской действительности. И книги их начинают привлекать внимание читающей публика. Если в 1919 году список бестселлеров возглавлял слабый в художественном отношении, тенденциозный роман Бласко Ибаньеса «Четыре всадника Апокалипсиса», а в 1920 году — далекий от жизни роман 3. Грея «Человек из леса», то в 1921 году наибольшей популярностью пользовался роман Синклера Льюиса «Главная улица», нанесший заметный удар по самодовольству американского обывателя.
Литературовед Вернон Луис Паррингтон отмечал, что в этот период в стране «происходила духовная революция, неуклонно готовившая почву для новой общественной философии. Старую Америку отличал крайний консерватизм, наивный провинциализм и удовлетворенность собой, порожденные самодовольством, в основе которого лежал оптимизм делового человека… Новое движение носило глубоко демократический характер и представляло собой нечто вроде нового джэксонианства, возникшего в знак протеста против угрожавшей стране плутократии».
Начавшийся пересмотр литературных и культурных представлений происходил под влиянием разнообразных, зачастую прямо противоположных факторов. На развитии общественной мысли прежде всего сказывалось плодотворное влияние идей Великой Октябрьской социалистической революции. Усиление критического направления в американской литературе определялось общим подъемом антиимпериалистической борьбы в стране и было связано с восприятием идей марксизма общественной мыслью.
Борьба против пуританской сдержанности, самодовольной респектабельности, буржуазного оптимизма и сентиментализма в американской литературе, являвшаяся неотъемлемой частью борьбы за утверждение критического реализма, велась долгие годы. Огромная роль в этой борьбе принадлежала Драйзеру, которого Паррингтон считал самым бесстрастным и самым наблюдательным из американских писателей. Даже такой тенденциозный исследователь творчества Драйзера, как Сванберг, вынужден был отметить его вклад в нелегкую борьбу: «Если обыватели отступали, это в значительной степени определялось тем, что Драйзер поднял эту проблему словно флаг, обнажил ее перед писателями, критиками, издателями и всем обществом и вылечился от болезненных ран, полученных в этой борьбе. Молодое поднимающееся поколение — Андерсон, Делл, Льюис, Фицджеральд, Уолдо Франк и другие знают, что свобода, которой они пользуются, куплена и сполна оплачена Драйзером в литературных схватках, восходящих еще к 1900 году».
Тем временем Драйзер продолжал жить и работать в Калифорнии. Он с удовольствием возобновляет знакомство с поэтом Джорджем Стирлингом, который жил в Сан-Франциско, этом «прохладном сером городе любви», как он сам его называл. Американские литературоведы утверждают, что именно Стирлинг послужил Джеку Лондону прототипом Рэсса Бриссендена в романе «Мартин Иден». Того самого Брессендена, который, по мнению Мартина Идена, и был «воплощенный идеал мыслителя, человек, достойный поклонения».
Живший в бедности Стирлинг был известен своими сонетами в духе Китса и лирическими стихами, в которых он выступал против пуританской морали. Стирлинг ввел Драйзера в литературный мир Сан-Франциско, познакомил с местными журналистами, писателями, книготорговцами. Драйзер произвел на многих впечатление человека скромного, даже застенчивого. Один из крупных книготорговцев устроил прием в его честь, но Драйзер категорически отказался выступить перед собравшимися с речью. «Лев отказался, чтобы его признали знаменитостью, — писал о поведении Драйзера на этом приеме «Сан-Франциско бюллетень», — ибо правда заключается в том, что он — наиболее скромный лев, которого когда-либо извлекали из литературной клетки. Человек необычайной смелости в своих литературных произведениях является одновременно крайне застенчивым в разговоре».
Литературная работа Драйзера продвигалась довольно успешно, однако его нью-йоркский издатель был недоволен, ибо он рассчитывал на новый роман писателя. «Мы просто не можем позволить Синклеру Льюису, Флойду Деллу, Шервуду Андерсону и другим создавать «великий американский роман» только своими силами», — писал Ливрайт в одном из писем Драйзеру. И в действительности Драйзер весьма упорно работал над новым романом, которому-то и суждено было стать величайшим американским романом XX века. Ливрайт, как и многие другие близкие знакомые писателя, считал, что он работает над романом «Оплот». В качестве аванса за эту книгу Ливрайт в течение года ежемесячно высылал Драйзеру 333 доллара и 33 цента.
Однако уже в декабре 1920 года, отвечая на настойчивые требования Ливрайта сообщить точный срок окончания «Оплота», Драйзер писал ему: «Прежде всего о романе. Могу сообщить лишь следующее: некоторое время назад, поняв, что работа над «Оплотом» продвигается не так успешно, как хотелось бы, я начал другой (роман), продолжая работать над «Оплотом» в свободные минуты, но уделяя мое основное внимание этому новому роману. Дав различные обещания с твердым намерением выполнить их и все же не сумев этого сделать, я предпочитаю теперь не говорить ничего определенного до тех пор, пока передо мной не будет лежать законченная вещь. Очень возможно, что она будет закончена к апрелю, а может, и раньше, но я не стану клясться в этом. Само собой разумеется, что это будет хороший роман — по крайней мере, по мнению тех, чьи суждения я уважаю, — в противном случае он не будет передан для издания кому бы то ни было».
Через две недели Драйзер снова сообщил Ливрайту: «Что касается моего следующего романа, над которым я сейчас работаю, но в отношении которого я не хотел бы делать никаких предсказаний и также не желал бы подписывать сейчас контракт, он будет настолько же хорош — если не лучше, — как и «Оплот» и, во всяком случае, такой же волнующе драматический».