По пути я успевал заглянуть в замороженные комнаты. Раздутые языки льда сорвали двери с петель, и сквозь растрескавшиеся доски были видны следы налета: перевернутая мебель, вырванные из столов ящики, сугробы бумаги на полу… К столу был прислонен пулемет, а рядом стоял закованный в прозрачную глыбу пулеметчик. В углу, ссутулившись, сидел один из наших, скошенный градом пуль. Это напоминало сцену гибели Помпеи со льдом вместо пепла.

Мне с трудом верилось, что все это сумела сделать одна-единственная девочка. Не считая имбрин, Алтеа была одним из самых сильных странных существ, которых я когда-либо встречал. Я поднял голову как раз вовремя, чтобы заметить, как девочка скрывается за поворотом площадки этажом выше, а за ней вихрем летит бесконечная грива волос.

Я отломил со стены сосульку.

— Все это действительно сделала она? — спросил я, крутя ее в руке.

— Ну конечно, — отозвалась мисс Королек, пыхтя рядом со мной. — Она учится, или, если точнее, училась у министра по вопросам спутанности сознания и отсрочек и находилась здесь в тот день, когда силы зла совершили налет на здание. Тогда она еще не знала о своих возможностях, знала лишь, что ее ладони излучают противоестественный холод. Как об этом рассказывает сама Алтеа, она относилась к своим способностям как к чему-то очень полезному в жаркие летние дни, но она никогда не считала это защитным оружием, пока две пустоты не начали пожирать министра прямо у нее на глазах. В смертельном ужасе она обнаружила в себе такой бездонный колодец силы, о существовании которого раньше и не подозревала, и заморозила комнату — и пустот — а затем и все здание, уложившись всего в несколько минут.

— Минут! — воскликнула Эмма. — Не могу поверить!

— Я до сих пор сожалею, что меня тогда здесь еще не было и я не видела этого изумительного действа. Впрочем, если бы я здесь была, меня, скорее всего, похитили бы вместе с остальными имбринами, которые здесь находились. Это были мисс Козодой, мисс Зяблик и мисс Ворона.

— Ее лед не остановил тварей? — спросил я.

— Многих остановил, — кивнула мисс Королек. — Некоторые из них все еще здесь, заморожены где-то на задворках здания. Но несмотря на все потери, твари получили то, за чем явились. Прежде, чем здание успело окончательно замерзнуть, они унесли имбрин через крышу. — Мисс Королек горестно покачала головой. — Клянусь жизнью, когда-нибудь я лично отправлю тех, кто причинил боль моим сестрам, в ад.

— Выходит, что от всей ее силы не было никакого толка, — буркнул Енох.

— Ей не удалось спасти имбрин, — согласилась мисс Королек. — Но она создала это место, а это уже само по себе счастье. Не будь его, нам вообще негде было бы укрыться. На протяжении нескольких последних дней я пользуюсь им как базовым лагерем и привожу сюда тех, кого нахожу во взломанных тварями петлях. Это наша крепость, единственное место во всем Лондоне, где странные люди могут чувствовать себя в безопасности.

— А как насчет ваших усилий, мадам? — спросил Миллард. — Пес сказал, что вы отправились в Лондон помогать своим сестрам. У вас что-нибудь получилось?

— Нет, — тихо ответила она. — Мои усилия успехом не увенчались.

— Мисс Королек, — раздался сзади голосок Оливии, — может быть, вам сумеет помочь Джейкоб. Он совершенно особенный.

Мисс Королек оценивающе покосилась на меня.

— В самом деле? И какой же у вас талант, юноша?

— Я вижу пустот, — немного смущенно отозвался я. — И чувствую их приближение.

— И иногда убиваешь их, — вставила Бронвин. — Мисс Королек, если бы мы не нашли вас, Джейкоб помог бы нам пробраться мимо пустот, охраняющих вход в петли наказания. Мы хотели спасти кого-нибудь из содержащихся там имбрин. Вообще-то, он мог бы помочь…

— Вы очень добры, — покачала головой мисс Королек, — но моих сестер не держат в петлях наказания. Их вообще нет в окрестностях Лондона.

— Вы уверены? — спросил я.

— Уверена. Я точно знаю, что их здесь нет и никогда не было. Все эти разговоры о петлях наказания были всего лишь хитростью, призванной выманить сюда тех имбрин, которых силам зла не удалось захватить в ходе своих налетов. А если конкретнее, то меня. И это чуть было не сработало. Я, как последняя дура, прилетела прямо в расставленную для меня ловушку. В конце концов, петли наказания — это настоящие тюрьмы! Мне посчастливилось вырваться на волю, отделавшись несколькими шрамами.

— Куда же в таком случае они отвезли захваченных имбрин? — спросила Эмма.

— Я бы тебе не сказала, даже если бы знала, — ответила мисс Королек, — потому что тебя это не касается. Странные дети не обязаны волноваться о благополучии имбрин. Это наш долг заботиться о вас.

— Но, мисс Королек, — возразил Миллард, — так нечестно…

— Я больше не желаю об этом слышать! — коротко оборвала его она.

На этом разговор о спасении имбрин был закончен.

Я был потрясен ее неожиданным отказом от нашей помощи, особенно с учетом того, что, если бы мы не побеспокоились о благополучии мисс Сапсан и, рискуя собственной жизнью, не доставили ее в Лондон, она была бы обречена провести всю оставшуюся жизнь в теле птицы. Мне казалось, что мы не имеем права стоять в стороне, поскольку имбрины явно не справились с защитой своих петель от налета. Мне не понравился покровительственный тон мисс Королек, и, судя по нахмуренным бровям Эммы, она испытывала сходные чувства. Тем не менее заявить об этом вслух мы не могли, поскольку это сочли бы проявлением неслыханной грубости, и остаток пути наверх прошел в неловком молчании.

Мы поднялись на верхнюю площадку лестницы. На этом этаже виднелось всего несколько запечатанных льдом дверей. Мисс Королек взяла мисс Сапсан из рук Горация и произнесла:

— Итак, Алма, давай посмотрим, что мы сможем для тебя сделать.

В открытой двери одной из комнат появилась раскрасневшаяся Алтеа.

— Ваша комната готова, госпожа, — с трудом переводя дыхание, произнесла она. — Тут есть все, о чем вы просили.

— Хорошо, хорошо, — кивнула мисс Королек.

— Может, мы сумеем чем-нибудь вам помочь, — подала голос Бронвин. — Мы сделаем все, что вы скажете…

— Все, что мне необходимо — это время и тишина, — отозвалась мисс Королек. — Я спасу вашу имбрину, дети. Клянусь жизнью.

С этими словами она отвернулась и вместе с Алтеа скрылась за дверью комнаты.

Не зная, чем еще себя занять, мы пошли за ней. Собравшись у приоткрытой двери, мы принялись по очереди заглядывать в щелку. В уютной комнате, озаренной светом газовых ламп, сидела в кресле-качалке мисс Королек, держа на коленях мисс Сапсан. Алтеа стояла у лабораторного стола и смешивала какие-то разлитые по флаконам жидкости. Время от времени она поднимала один из флаконов и вращала им в воздухе. Затем она подходила к мисс Сапсан и совала его той под клюв, как суют нюхательную соль под нос потерявшему сознание человеку. Все это время мисс Королек покачивалась в кресле и поглаживала перья мисс Сапсан, негромко напевая колыбельную.

— Ефт каа ванган сооркен, ефт каа ванган сооркен, малаайя…

— Это древний язык странных людей, — шепотом пояснил Миллард. — Возвращайся домой, возвращайся домой… помни, кто ты на самом деле… Что-то в этом роде.

Мисс Королек услышала его слова и подняла голову, а затем знаком показала, чтобы мы уходили. Алтеа подошла к двери и плотно ее закрыла.

— Ну что ж, — пожал плечами Енох, — совершенно ясно, что мы здесь не нужны.

Целых три дня наша директриса полностью зависела от своих подопечных, и теперь, когда нас оттолкнули, мы остро ощутили свою ненужность. Впрочем, мы были благодарны мисс Королек за то, что она заставила нас всех почувствовать себя детьми, которым велели ложиться спать.

— Мисс Королек свое дело знать, — раздался позади нас голос с сильным русским акцентом. — Лучше ей не мешать.

Обернувшись, мы увидели худого как палка складывающегося мужчину с ярмарки, который смотрел на нас, скрестив на груди руки.