«А ведь у него залысины, - почему-то подумал Гоцман, глядя на подчиненного. - Елки-палки, ведь молодой еще пацан».

- Запарился, Леша?- поинтересовался он, хлопая капитана по плечу. - Откуда эти?

Якименко вздрогнул, взгляд его стал осмысленным.

- Запарился, Давид Маркович, врать не буду. А хлопцы - с родной до боли Пересыпи.

- Шо на этот раз?… Меня Омельянчук нашел, говорит - плюй на воскресенье, есть дела…

- А то же, шо и в остальные. Пять ТТ в смазке, номера сбиты. Ну и до кучи «штайр» и два обреза…

Давид крепко помял ладонью затылок, тяжело вздохнул:

- Ладно. Сейчас, только ополоснусь маленько, и начнем…

- Ты мне мансы тут не пой!… - Гоцман так ахнул ладонью по столу, что невольно поморщился отболи. - У меня один, но исключительный вопрос: где взял волыну?

- Та какой-то фраер в подворотне подошел с тем стволом, - заскулил первый задержанный, совсем молодой парень с татуировкой «Недоволен приговором» на безымянном пальце. - С понтом - дай ему мою бобочку… Ну, я ж не цаца - дал, аж слюни брызнули! Ну и забрал волыну…

- …Та я ж клянусь вам мамой! - басил через полчаса второй задержанный. - Той ТТ мне на Привозе дядька выдал. За сходный кошт…

Четвертый задержанный рыдал горючими слезами, размазывая их кулаком по небритым щекам. Гоцман и Якименко сочувственно кивали.

- У Коли, - рыдал он, - у Коли Молдавского купил… За пятерку николаевскую… Не хотел я… Вы же знаете за Колю!

- За Колю знаю, - покладисто согласился Гоцман.

- Ну вот! Он говорит: купи…

- Купи себе петуха и ему крути бейцы! - рявкнул Гоцман, но ладонью на этот раз хлопать не стал. - А мне вертеть не надо! Колю Молдавского уже три недели как подстрелили на Балковской! И вытри свои каиновы слезки!

- Да?! - бодро удивился задержанный. - Вот так номер пять-приехали! А мне по пьяному делу показалось, шо Коля…

И он нагло уставился сухими глазами на Гоцмана…

Кречетов вошел в кабинет, когда перед Гоцманом и Якименко сидел восьмой по счету задержанный по кличке Мотя Жмых. Видно было, что общение между ними в разгаре, и майор, чтобы не мешать, тихонько сел в уголок.

- Мотя, ты же молодец, как я не знаю кто, - горячо говорил Гоцман. - Ты же себе жизнь спас! Ты памятник себе прямо сейчас должен выковать и поставить его заместо памятника Воронцову!…

- Не гоните, Давид Маркович, - скромничал маленький, ростом с пятиклассника, Мотя.

- Мотя, я молчал - тебе скажу…

Гоцман взял за ствол лежавший перед ним на столе пистолет с необычно длинной рукояткой - шестнадцатизарядный «штайр» с румынской маркировкой на кожухе затвора, насколько видно было Кречетову.

- Вот волына, шо мы взяли на тебе… Сюдой смотри. Видишь номерочки? Они есть! А теперь сюдой! - Он принял из рук Якименко новенький ТТ, сунул под нос Жмыху: - Номерочков нет! И тут нет! И тут!… - Пистолеты в его руках менялись, как у фокусника. - И так на каждом ТТ. Теперь думай, Мотя… Смотри и думай.

Он быстро сунул Жмыху в руки «штайр» и несколько ТТ. Тот растерянно взглянул на них, стараясь не выронить.

- У тебя сколько классов? - деловито поинтересовался Гоцман.

- Пять, то есть три.

- Аж целых три, Мотя! - восхитился Давид. - Ты должен скнокать… - Он выхватил у задуренного Жмыха ТТ: - Вот это чей?

- Н-не знаю…

- Во-о-от!… А это чей? - Он сунул ему под нос «штайр».

- М-мой, - неуверенно проблеял Мотя.

- А почему ТТ не взял? К нему ж патроны легче достать…

- Так Саня-Сам-Не-Знаю такую цену заломил! - выпалил Жмых.

Якименко, давясь хохотом, замахал на него руками:

- Ой, Мотя, я умоляю, не смеши! Саня-Сам-Не-Знаю волыну и в глаза не видел!

- Та у него там цельный ящик был! - вскинулся Жмых, обидевшись, что ему не верят.

Гоцман мучительно наморщил лоб, пытаясь что-то припомнить.

- Постой! - протянул он. - Я за того Саню думаю или…

- Ну, Саня!… Катала с Мельниц!… С Дальних которые…

- И где он ливеруется? - быстро спросил Гоцман.

- В барбуте на Екатерининской… Будто вы не в курсе, - пожал плечами Жмых. - У Клавы-Одиночки. Я им наколол двух фраеров из заготконторы. Сегодня вечером должны шпилить…

Мельком Давид взглянул на Кречетова. Судя по тому, как непонимающе вертел головой майор, голова у него шла кругом от темпа, в котором разворачивались события, и от обилия незнакомых слов, которыми наперебой сыпали вор и оперативники…

- В очко или в козла? - продолжал дожимать Гоцман.

- В покер.

- Смотри ты, какой интеллигэнт, - с издевкой протянул Гоцман. - А с кем до пары?

- Клава-Одиночка и банкует… - Мотя Жмых растерянно помотал головой, будто возвращая мозги на положенное природой место. - Давид Маркович, так я не понял - а шо за те стволы?

- Ой, Мотя, лучше за них не думай, - устало махнул рукой Гоцман.

Низко опущенная над круглым столом лампа под красным абажуром бросала яркий сноп света на зеленое сукно. Ишь ты, и сукно где-то ж себе нашли, с усмешкой думал Гоцман, тасуя колоду. Новенькая была колода, судя по всему, немецкая. Он раскинул карты веером, рассеянно глядя на пухленькую Клаву-Одиночку, стоящую у стены, на щуплого, элегантно одетого Саню-Сам-Не-Знаю, со скучающей миной сидевшего напротив. Двое работников заготконторы сидели, как велено, положив руки на стол, и тихо потели в своих серых пиджаках, больше всего мечтая провалиться сквозь землю. Отчетливо тикали ходики на стене. Якименко диктовал Тишаку протокол обыска.

- Ручки-то у вас грамотно подвешены, гражданин начальник, - не без иронии подал голос Саня-Сам-Не-Знаю. - Вам бы шпилить, ходили бы в козырях…

- Вот у меня был на фронте комвзвода, так той был мастер - да! А я так, на семечках, - с усмешкой отозвался Гоцман, разглядывая колоду. -…А карты-то крапленые.

- Так то не наши. То его. - Саня ткнул пальцем в одного из граждан в серых костюмах. Тот смущенно опустил глаза и покраснел еще больше.

- А как же вы их обуваете? - искренне удивился Гоцман.

Клава-Одиночка с презрительной усмешечкой на полных губах взяла со стола новую колоду, сорвала обертку. Перетасовала не глядя и молниеносно сдала. Гоцман глянул в карты и рассмеялся: у гражданина в сером было каре, а у Сани - флэш-рояль.

- И много слили? - отсмеявшись, спросил Давид.

- Десять тысяч, - буркнул гражданин в сером. Якименко, прервавшись, протянул руку к Клаве. Та равнодушно извлекла из лифа плотную пачку синих червонцев, протянула ему.

- Леша, вези этих фраеров до нас, сними показания, а завтра передай деньги вместе с бумагами ихнему начальнику.

- Не по-джентльмэнски это, Давид Маркович! - Саня-Сам-Не-Знаю подпрыгнул на стуле от возмущения. - Это ж честный куш!

Гоцман присел боком на край игрового стола.

- Шо деньги, Саня? Деньги - мусор. К тому же разные они все время, деньги эти. Сегодня червонцы, завтра леи, послезавтра рейхсмарки, а там опять червонцы… А жизнь - одна. Тебе вышак маячит, Саня, вот о чем мозгуй. Ты где думал, когда «тэтэшники» людям загонял?… С них убиты четыре человека. А это вышка.

- Так не докажете же, Давид Маркович, - усмехнулся Саня.

- Я и доказывать не буду, - мягко ответил Гоцман. - Просто отдан приказ за те ТТ расстреливать на месте. Сам маршал Жуков приказал.

- Ой, Давид Маркович, я умоляю… - снисходительно протянул шулер.

Вместо ответа Гоцман неспешно извлек пистолет, железной рукой сгреб Саню со стула и поволок его в коридор. Оперативники недоуменно переглянулись.

- Давид Маркович!- чуть слышно просипел Саня. - Так же ж нельзя!

- Приказали, - почти сочувственно отозвался Гоцман. - Сам маршал Жуков… Извини.

До Сани наконец дошло, что это не шутка. Лицо Гоцмана было холодным, на скулах набухли желваки. Щелкнул предохранитель. В руке у Гоцмана был ТТ, только вытертый до белизны…

- Иди до стенки.

На подгибающихся ногах Саня дошел до крашенной пупырчатой зеленой краской стенки. Дальше идти было некуда. Наступила тишина. И в этой тишине Саня понял, что ему просто до ужаса не хочется умирать.