Гоцман рассмеялся и еще раз, уже горстью, плеснул водой в Леху. Тот не остался в долгу. Смеялись и брызгались, как мальчишки.

Майор Кречетов сидел в приемной командующего Одесским военным округом. Стены приемной были обиты панелями из темного дуба. За столом, уставленным телефонами, сидел адъютант командующего, подполковник Семочкин. Рядом с Кречетовым, нервно барабаня пальцами по кожаной папке и изредка тяжело вздыхая, ерзал немолодой полный генерал-лейтенант интендантской службы Воробьев.

Дверь, ведущая в кабинет маршала, приоткрылась. Донесся властный голос Жукова:

- …У тебя есть офицеры, солдаты, круглая гербовая печать и счет в банке. Так что действуй… В Зелентресте закупите саженцы, в карьере возьмете ракушечник. Сегодня какое у нас? Двадцатое… то есть уже, можно считать, двадцать первое?… Двадцать восьмого июня лично проверю. Свободен…

Из кабинета маршала четким строевым шагом вышел молодой полковник-танкист с внушительным набором орденских планок на груди и тремя желтыми нашивками за ранения. Семочкин, взглянув на ожидающих очереди, снял трубку затрещавшего аппарата и, выслушав распоряжение, кивнул Кречетову и Воробьеву:

- Прошу входить, товарищи…

Кабинет командующего Одесским военным округом был освещен так ярко, что у Кречетова заломило глаза.

Горели две массивные электрические люстры под потолком, два бра на стенах, да еще и настольная лампа. Офицер и генерал, по очереди представившись, вытянулись перед маршалом по стойке «смирно».

- Ты - интендант округа! - сдавленным от ярости голосом заговорил Жуков без всяких предисловий, тыча в Воробьева пальцем. - Ты мне докладывал, что неделю назад все склады были проверены и хищений не обнаружено! А сегодня выясняется, что они были! И неоднократно!… Почему?

По лбу генерала змеилась тонкая струйка пота. Он преданно смотрел на Жукова, тиская в руках кожаную папку, и молчал.

- Разрешите, товарищ Маршал Советского Союза? - выдержав паузу, почтительно произнес Кречетов.

- Ну?…

- О хищениях стало известно два дня назад, случайно. Благодаря уголовному розыску. Мы тут же включились в работу. Установлено, что преступники использовали поддельные накладные…

- Сегодня они - патефонные иголки! - снова накаляясь, рявкнул Жуков в лицо окружному интенданту. - А завтра - оружие повезут! Танки у тебя еще не пропадали?!

- Танки?! - в ужасе переспросил Воробьев.

- Да, танки, танки!…

- Какие танки, товарищ Маршал Советского Союза?!

- Генерал-лейтенант не знает, что такое танки, - издевательски развел руками Жуков. - Дожили… Ты на фронте хоть раз Т-34 видел? Или ИС?… Или всю войну где-нибудь в Хабаровске просидел?!

Брезгливо отвернувшись от обмершего генерала, командующий вперился взглядом в Кречетова:

- Что предпринимается, чтобы хищения больше не повторялись?

- Проводим проверки…

- Чтобы - больше - не - повторялись!… - металлическим тоном, чеканя каждое слово, перебил Жуков.

- Предлагаю ввести суточные пароли на всех складах, - заговорил Кречетов, стараясь держаться как можно более уверенно. - Пароль сообщать прибывшим только при визировании накладных в комендатуре… Можно менять пароль два раза в сутки, но боюсь, начнется чехарда…

- Вводите. Немедленно, - перебил Жуков, обращаясь к интенданту. - Оба свободны.

- Стоять!…

Часовой не спеша приблизился к машине. Скользнул лучом фонаря по дверце, освещая обозначенный там номер, перевел фонарь на лицо Чекана, его погоны. Тот недовольно прищурился, протягивая удостоверение личности офицера и пропуск на склад. Луч фонаря метнулся вниз, уперся в фотографию на удостоверении, перебежал на соседнюю страничку.

Перед тем как ворота склада распахнулись, Чекан непроизвольно проверил, хорошо ли приклеены усы. Подергал даже. Вроде нормально. А то не хватало, чтобы в самый ответственный момент…

- Проезжайте! - Часовой вернул Чекану документы, козырнул, и «Студебеккер» медленно въехал на территорию склада. И тут же, не успев набрать скорость, снова остановился.

- Стой!… - К машине приблизился солдат внутренней охраны с автоматом на груди. С вышки на грузовик направили луч мощного прожектора. - Пароль, товарищ капитан!

- А мне никто и не сказал, - пожал плечами Чекан. - А какой сегодня?…

- Вы визировали накладную в комендатуре?

- Два часа назад.

- Наверно, не успели вас предупредить, - виновато отозвался часовой. - Сейчас печать поставлю.

Он забрал протянутую накладную и неторопливо двинулся к КПП. В зеркало заднего вида Чекан разглядел, что ворота за грузовиком медленно закрылись.

- Задняя скорость, - спокойно сказал он водителю и, обернувшись, постучал двумя пальцами по окошку в кузове.

«Студебеккер» задним ходом тронулся к воротам.

- Стой! - взревел от КПП многократно усиленный мегафоном голос. - Всем выйти из машины!…

И тотчас же противно взвыла сирена. Как во время войны, когда объявляли воздушные налеты.

Задним бортом кузова грузовик вломился в ворота, но скорость, набранная машиной, была слишком мала, и они устояли. Из кузова, из специально сделанной в боковине брезента прорехи, злобно, отрывисто застучал «шмайссер» Толи Живчика. И тотчас залаяли в ответ автоматы внутренней охраны. А с вышки ударил крупнокалиберный пулемет ДШК. Двенадцатимиллиметровые пули взбили пыль рядом с колесами автомобиля…

- Давай в раскачку, твою мать!… - рявкнул Чекан, высаживая обойму «парабеллума» по солдатам, со всех сторон бегущим к машине.

Газанув, «Студебеккер» рванул вперед, отбрасывая и давя облепивших его людей. Круто затормозил, со скрежетом врубил заднюю скорость и снова устремился к воротам. На этот раз те не выдержали таранного удара. С грохотом повалились на землю оплетенные колючей проволокой железные створки, и тяжелый грузовик вынесло на улицу.

Солдат с КПП опустил автомат на подоконник, тщательно прицелился. Лобовое стекло «Студебеккера» со звоном разбилось, водителя отбросило на заднюю стенку кабины. По его груди расползлось огромное кровавое пятно. Чекану слегка задело правую руку…

- Выжми сцепление, - прохрипел он шоферу. Тот из последних сил выполнил приказ.

- Газ!

Чекан почувствовал, как тяжело наваливается на него мертвый водитель. Со злобой отбросил его, вцепился левой рукой в баранку, выкручивая ее…

- Газ!!! - просипел он уже сам себе, усаживаясь на водительское место.

Сзади, из кузова, по-прежнему доносились очереди. Значит, Толя жив и при патронах.

Быстро набирая скорость, «Студебеккер» удалялся от военного склада. Его провожали томительный, надсадный вой сирены и беспорядочная стрельба…

- Почему Академик не предупредил о новых паролях? Поч-чему?… - Чекан скрипел зубами не столько от боли, сколько от ярости. - Чудом же вырвались! Если бы были не на «студере», вообще не смогли бы уйти!… Зачем вообще совались, спрашивается?

- Чеканчик, дорогой, - рассудительно заметил полненький лысый Штехель, который аккуратно перебинтовывал ему рану, - что я могу тебе сказать за это?

- Ни хрена ты не можешь сказать! - застонал Чекан. - Почему к тебе перебрались? У Грека тихо, как в раю! Машину есть где спрятать, катакомбы рядом!… Нет, сорвал с насиженного места!…

- Значит, у него резон. - Штехель, прикусив губу от усердия, щелкнул ножницами, отрезая кусок марли. - Потерпи еще… Вот так. Чтоб спокойнее было, значит, чтоб вернее…

- Спокойнее! Штехель, ты меня не зли, у меня второго человека за неделю убили…

- Да подберем мы тебе людишек, - поморщился Штехель. - Не проблема.

В дверь негромко, но затейливо постучали - три раза коротко, длинно и снова коротко. Звякнул засов. Толя Живчик ввел в тесную, скупо освещенную и заставленную вещами комнату сына Седого Грека, бледного, вяловатого Эдьку.

- Батька просил передать, шо вам не надо ездить до складу, - без всяких предисловий произнес Эдька. Его лицо казалось более унылым, чем всегда.