Пример 3-й. Предыдущий пример может варьироваться, как показано на фиг. 131

Фиг.132. Пример 4-й – а

Фиг.133. Пример 4-й – б

Пример 4-й (а и б). Весьма часто приходится заставлять первый шар обежать весь бильярд даже тогда, когда три шара находятся близко друг от друга. На фиг. 132 показан карамболь с подготовкой, причем первый шар делает катрбан. Этот же результат может быть достигнут и другим путем: режут весьма «тонко» влево первый шар, давая своему шару вращение слева направо (фиг. 133). Карамболь происходит, и шары вновь находятся близко друг от друга.

Фиг.134. Пример 5-й

Фиг.135. Пример 6-й

Пример 5-й. Очень часто свой шар описывает самые прихотливые углы для выполнения карамболя. Во взятом нами случае (фиг. 134) показан весьма легкий удар, употребляющийся то и дело в карамбольной партии.

Пример 6-й. Этот случай интересен в том отношении, что, как видно на фиг. 135, здесь показано, как следует сблизить шары после отыгрыша противника, чтобы образовать «игру в угле».

Фиг. 136. Пример 7-й

Пример 7-й. На фиг. 136 указан такой случай выполнения карамболя, что свой шар, прежде столкновения с шаром, ударяется о борта. Следует заметить, что свой шар надо пускать умеренной силой, чтобы не разогнать после карамболя шары и тем не наделать себе затруднений. Этот прием употребляется редко.

Сопоставление французской и русской игры

Во французской партии, подобно русской, тоже есть отыгрыш, назначение которого имеет совершенно тот же характер, как и на русском бильярде, т.е. затруднить противнику выполнение карамболя и вызвать подставку, заключающуюся в том, что шары будут находиться близко друг от друга.

Искусные игроки никогда не отыгрываются, если чувствуют себя в силах кончить партию с кия. Однако, сделав 100 — 120 карамболей, не желая чересчур напрягать свои силы и приберегая их к концу, игрок тоже иногда отыгрывается, при чем отыгрыш представляет или какое-нибудь очень выгодное положение шаров вместе, или расположение их в разных концах бильярда, а свой непременно на борту, чтобы еще более затруднить штрих.

Обыкновенные же игроки отыгрываются очень часто. Они не рискуют, опасаются подставок и т. п. Поэтому партию в 25 карамболей они часто играют дольше, чем артист в 200.

Нередко можно слышать вопрос: какая партия труднее и занимательнее: русская или французская? Ответим на этот вопрос.

Самое беглое сравнение убеждает, что сделать шара в лузу несравненно труднее, чем выполнить карамболь. В самом деле, чтобы сделать шара в лузу, существует только одна точка прицела — след линии, проведенной от центра назначенной лузы чрез центр играемого шара до поверхности его. Удар во всякую другую точку на правильном бильярде производит промах.

При карамболе безразлично, как ни столкнутся шары, лишь бы произошло столкновение. Поэтому, принимая нормальный шар для французского бильярда в 60мм, найдем, что точки столкновения и прицела могут находиться на полуокружности одного шара (Пr) + полуокружность другого (Пr), т.е. на протяжении 2Пr, где r =60/2 =30мм. Полагая на миллиметр хоть 3 точки, найдем, что всех точек будет 2Пr П 3, где П=22/7. Отсюда (2х22х30х3)/7 = 3960/7 = 565 точкам для удара шара.

Этот вывод делает дальнейшее сравнение между «сделанным шаром» и «карамболем» бесполезным: слишком резкая разница. При ударе шаром о шар на бильярде с лузами точка попадания, дающая требуемый результат, только одна. На карамбольном бильярде при ударе шара о шар точек попадания, дающих требуемый результат, 565 — приблизительно.

И это умеренное число. Было бы слишком гадательно оценить «сделанный шар», например, в десять — двадцать карамболей. Точная оценка, очевидно, может быть сделана только для каждого частного случая, которая может дать самый неожиданный результат. Окажется, напр., что возможен и такой случай, когда шар и карамболь сделать одинаково легко; это бывает тогда, когда шар, что называется, висит над лузой, а в карамбольной партии все три шара очень близко друг от друга. Поэтому допустим вообще, что сделать шар труднее, чем карамболь, и рассмотрим вопрос с другой стороны.

Есть много заграничных игроков, которые могут сделать 200 карамболей с кия. Спрашивается: возможен ли в России (только в России и больше нигде!) игрок, который мог бы с кия положить 200 шаров в 5-ти шаровой партии, т.е. сделать minimum 599 очков (считая белый 2, который будет потом на руках)? Разумеется — нет. Самые невероятные рассказы приходилось слышать о тамбовских, саратовских и других помещиках, обладавших собственными бильярдами, да и эти записные игроки могли сыграть не более трех партий с кия (т. е. 180 очков). Но на совершенно правильном бильярде трудно допустить, чтобы кто-нибудь мог сделать и 120 очков, т.е. только две партии с кия. Самая превосходная игра, какая только известна пишущему эти строки, состояла в том, что из 3-х партий игрок одну кончал с кия, когда ему особенно «везло». Но в 120 очках самое большее может быть 40 шаров. Поэтому, не имея причин считать заграничных игроков неизмеримо превосходнее русских, надо поставить, с одной стороны, 200 карамболей, с другой — 40 шаров, откуда выходит, что один сделанный шар равняется, по трудности исполнения, 5 карамболям.

В настоящее время известные игроки делают такое число очков, что не прерывают партии в продолжение целой недели. Тут уж число карамболей доходит до десятков тысяч, и сделанный шар на бильярде с лузами надо уподобить доброй полсотне карамболей.

Относительно интереса и занимательности игры вопрос решить гораздо легче. Французская партия очень жива. Каждый игрок играёт долго, делает, например, 20 — 40 карамболей с кия, что представляет игру порядочной силы. Зрители любуются его ударами, его выдержкой и знанием бильярда. Куш обыкновенно очень незначительный (по 1 — 2коп.) очко. Русская партия гораздо серьезнее. Игроки играют друг за другом, сменяясь очень быстро. Красота в русской партии вещь второстепенная. Денежные ставки велики, и нервное возбуждение противников сильно.

Отсюда ясно, что французская партия интереснее для французов, потому что она больше подходит к их характеру. Для русского заправского игрока она показалась бы слишком пустой, «щелкоперной». Вот почему эти две национальные партии не нужно и сравнивать. Общего они между собою ничего не имеют, и интерес каждой из них обусловливается субъективностью игроков.

Французская партия, при всем разнообразии и тонкости ударов, менее развивает способность к игре, чем игра на русском бильярде. Этот факт не подлежит никакому сомнению. Никто из величайших французских игроков никогда не мог достигнуть такой силы, чтобы на русских бильярдах побеждать русских артистов этой игры. Мне приходилось наблюдать много любопытных состязаний между заграничными и русскими игроками, и все они кончались поражением «чужака».

Много фактов можно было бы привести в подтверждение того, что заграничные игроки не достигают той силы игры, какой они могли бы достичь, упражняясь на строгих русских бильярдах. Да и то обстоятельство, что русские игроки, не видавшие никогда французского бильярда, через две недели игры на нем начинают обыгрывать своих учителей, — также подтверждает высказанное мнение.

Жаль, что никогда не попробовали устроить международный бильярдный турнир с русскими игроками. Это дало бы богатый материал для оценки бильярдной игры вообще и в частностях.

Фокусы на французском бильярде

Во Франции, Бельгии, Голландии, Англии и Америке часто появляются замечательные игроки, положительно поражающие публику своим искусством. К числу таких же изумительных игроков относится и Георг Меслахер содержатель бильярдов в известном кафе Бауэр в Берлине «Под Липами». 14-летним мальчиком он поступил в маркеры в один клагенфуртский ресторан, затем жил в Граце и Будапеште, где еще более усовершенствовался в бильярдной игре, впоследствии поселился в Вене, а оттуда проехал в Германию и тут во многих больших городах показывал с большим успехом свою замечательную игру. Вот некоторые из его кунштюков, которые также свободно делает другой немецкий игрок, Керкау.