Откуда попадал этот алкоголь, можно понять из другой заметки в том же номере: «В Киевском губернском правлении получено требование Херсонского губернского правления об отыскании еврея Ицка Плицберга или имения ему принадлежащего и взыскании с него присужденных в пеню за тайный провоз за черту Порто-франко разных контрабандных товаров недовзысканных 237 рублей 48 копеек».

Порто-франко — в переводе «свободный порт». Таким статусом в России в то время обладала только Одесса. Иностранные товары ввозились в нее беспошлинно к крайней выгоде одесских коммерсантов. Пошлину, взымали только, когда импорт пересекал сухопутную городскую заставу — подлинную финансовую границу между Одессой и Российской империей. Однако многие предпочитали и тут не платить, обманывая или подкупая таможню.

Ежемесячно это наносило государству убыток от 200 до 400 тысяч рублей. Таким контрабандистом и был описанный в «Киевских губернских ведомостях» пресловутый Ицко Плицберг. Он, видимо, имел лапу на Одесской таможне, но попался с товаром где-то за ее пределами.

Полезная штука — чтение старой прессы! Перелистав подшивку первой киевской газеты, приходишь к выводу, что состояния тогда сколачивались так же, как и сегодня — на воровстве казенных денег, контрабанде и подпольной торговле спиртным. Мало что изменилось за два века. Лишь порядок цифр стал другим.

Как учили нас в школе, николаевская Россия была «тюрьмой народов». Нынешних школьников этому тоже учат. Но, по-видимому, это была хорошо отапливаемая и освещенная тюрьма. Начальство специально заботилось, чтобы заключенные не сидели во тьме. На эту тему в № 29 «Киевских губернских ведомостей» за июль 1838 года мне даже удалось найти специальную заметку. Она была опубликована в рубрике «Постановления и предписания начальства», и называлась конкретно: «О торгах. На поставку отапливания для тюремных помещений». «По представлению Чигиринской Думы, — сообщала газета, беспокоясь о бизнес-активности в Киевской губернии, — назначено произвести в оной Думе следующего Августа 24-го торг на поставку отапливания и освещения Чигиринских Тюремных помещений дров и постного масла, с 1-го Сентября. По чему желающие принять таковую поставку явились бы на означенные сроки в Чигиринскую Думу».

Говоря нынешними словами, Чигиринская городская власть проводила тендер на отапливание своей тюрьмы. Уверен, все Чигиринские зеки встретили зиму в тепле и уюте, в светлых камерах, озаренных каганцами на конопляном масле!

Пока одни попадавшие на газетные страницы подданные воровали, другие, как и сегодня, теряли последнее и потом в отчаянии пытались его отыскать. Естественно, через прессу. Одной из самых первых заметок о таком растеряхе, проживавшем на территории нынешней Украины, можно назвать сообщение в «Киевских губернских ведомостях» от 17 июня 1838 года: «Жительствующий в городе Черкассах отставной рядовой Алексей Куриличенко утерял знак отличия Св. Анны под № 198284 и две медали за 1812 год и за вступление в 1814 году в Париж, по чему нашедший оные знак и медали обязан представить их местной Полиции, для распоряжения о возвращении Куриличенку по принадлежности».

Наверняка, лихо закутил ветеран войны с Наполеоном Алексей Куриличенко! Ибо потерять три награды сразу иначе просто невозможно. Орденских планок еще не придумали. Кресты и медали носили прямо на мундире или шинели. Практически не снимая. Знак отличия Св. Анны это круглая медаль с красным крестом на красно-желтой ленте, выдававшаяся за беспорочную службу. Медаль за 1812 год чеканилась из серебра и выдавалась всем участникам борьбы с наполеоновским нашествием. Очень ценная награда — всего ее было отчеканено 260 тысяч. Причем, выдавалась она как солдатам, так и офицерам — по одному образцу. А медаль за взятие Парижа выглядела вообще круто: серебряная с профилем императора Александра I. Носилась она сразу на двух лентах — синей и черно-оранжевой георгиевской. В общем, лихо смотрелся рядовой Куриличенко, пока не посеял их где-то по пьяному делу. Хорошо хоть голову под Бородино не потерял!

в том же номере сообщалось еще о двух пропажах, в городе Пензе нашли паспорт титулярного советника Семена Иванова. По-видимому, фальшивый, ибо Волжский земский суд, где якобы служил собственник документа, сообщал, что «в оном суде титулярного советника Семена Иванова никогда не было». А Псковское губернское правление сообщало, что утерянный паспорт отставного писаря-Велико-Луцкого егерского полка Пимена Григорьева следует считать недействительным, «дабы не мог кто-либо воспользоваться ». Весело, одним словом, жили отставники: только за ворота казармы — как сразу теряли и медали, и паспорта.

Справедливости ради скажем, что не Киев был пионером в газетном деле на территории Украины. Харьков опередил нынешнюю столицу на 20 лет! Уже в 1818 году там выходили «Харьковские известия», печатавшие все, вплоть до сообщений о здоровье Наполеона на острове Св. Елены и речей русского императора в Польском Сейме.

Но особенно хорош был «Одесский вестник», основанный в 1827 году. Он печатался на двух языках — французском и русском (каждая статья дублировалась), имел двойную датировку (по юлианскому и европейскому григорианскому календарю, что было особенно удобно в портовом многонациональном городе) и уже тогда отличался одесским юмором. В №2 за 1829 год «Одесский вестник» сообщал, что в Бразилии случайно найдены четыре жемчужины в обычном соленом озере, и советовал одесситам тоже заняться ловлей жемчуга: «Прибрежные жители лиманов около Одессы и соляных озер в Крыму! Спешите собирать раковины, с презрением попираемые вами; спешите раскрывать оные и искать в них то красивое произведение природы, которого неимение причисляет столько вздохов прекрасному полу».

Сегодня граждане Украины разбегаются из своей страны в поисках лучшей доли. А в 1829-м к нам на жительство, наоборот, переселялись даже швейцарцы! И это — несмотря на войну, которую вело русское правительство с турками. «Было время, когда Турецкое имя заставляло трепетать народы Южной Европы, — писал тогда «Одесский вестник», — но теперь это очень изменилось: Россия доказала, что нечего опасаться Турок. Швейцары уверены в сей истине; ибо полагаясь на могущество и кротость Русского Правительства, в то самое время, когда еще гром оружия раздавался у стен Варны, и Турецкие пленные прохаживались в городе нашем, прибыли к нам многие выходцы из Швейцарии, для поселения в Бессарабии».

«Киевский губернский вестник» был строгой официальной газетой. Каждый его номер подписывал в печать лично вице-губернатор князь Кудашев — весьма суровый господин. Конечно, тут тоже печатали развлекательные материалы вроде «Очерков малороссийской демонологии», опубликованных, по странному стечению обстоятельств, 20 апреля 1845 года — как раз за день до приезда в Киев Тараса Шевченко.

«Одесский вестник» тоже выходил при местном генерал-губернаторе. Но редактировали его веселые люди, так как благодаря либеральному губернатору князю Воронцову тут создалась атмосфера покровительства власти частной инициативе. Одесские газетчики печатали массу заметок о театральной жизни, информировали читателей об успехах в борьбе с чумой, занесенной в город, в задорном стиле описывали, как живут в Риме русские художники Брюллов и Бруни. По мнению «Одесского вестника», последнему особенно удалась эротическая картина «Вакханка, упояющая маленького Амура»: «Полузакрытые сладострастные глаза Вакховой жрицы, нежность с коею выражены ВСЕ ФОРМЫ ЕЕ ТЕЛА... представлены так живо, что нельзя не восхищаться ими».

В 1829 году «Одесский вестник» опубликовал даже совет, как сделать самому фильтр для воды: «Устроение сего снаряда основано на свойстве угольного порошка освобождать жидкости от большей части веществ, которые не удерживаются в них тесным соединением». Эту заметку, актуальную для Одессы и сегодня, газета прокомментировала следующими словами: «Зная, сколь часто многие из одесских жителей нуждаются в хорошей воде, считаем долгом поместить здесь описание весьма удобного снаряда для очищения сей жидкости, изобретенного в Англии».