Он так неожиданно остановился, что Гвинет налетела на него.

- Извини, — резко произнес Свартан, — Я привык ходить один.

Таким образом, ее гнев и капризное упрямство получили беспочвенную основу. Гвинет молча пошла рядом с ним, чувствуя себя мрачной и беспомощной. По крайней мере, такими медленными темпами она могла рассмотреть окружающих ее бледных людей, их свободные легкие одеяния, людей, которые не носят сложные и многослойные одежды, модные в ее мире, даже среди бедных.

Гвинет предположила, что здесь слишком жарко. От духоты женщина чувствовало свое платье, предположительно придуманное самим Свартаном для того, чтобы она выделялась как белая ворона. Конечно, Гвинет встречала множество взглядов, в основном любопытные, но были и совсем ошеломленные.

Разумеется, она шла с королем, тем не менее, не такой официальный выход по стандартам Мидаса. И этот король нес ее дитя.

- Они знают? — выпалила Гвинет.

- Прошу прощения?

- Твои люди. Они знают, какие виды ты имеешь на мою дочь?

Свартан колебался.

- Большинство людей — нет, — в конце концов, сказал он. — Я обсудил это с одним-двумя моими ближайшими советниками, например, Карнаком, с которым ты уже познакомилась. Но большинство людей ничего не знают о тебе и малышке. В один прекрасный день я планирую представить их Бри официально. Может быть, на ее первый день рождения, может быть, раньше.

Свартан посмотрел на Гвинет.

- Мы можем обсудить это. Тебе лучше знать, когда Бри сможет вынести шум и давление толпы.

Гвинет снова почувствовала, что сжала челюсти. Свартан, похоже, оказывал сильное влияние на нее.

- Ты беспокоишься о восхищенной толпе, когда она лишена свежего воздуха?

Он нахмурился:

- Воздух совершенно чистый. На самом деле, он пахнет намного слаще, чем твой.

Неохотно, Гвинет вынуждена была признать это. Воздух, возможно, казался немного жарковат, но его хватало, и женщина не могла обнаружить ни одного из неприятных запахов, которые присутствуют на переполненных улицах.

- Как ты это делаешь? — спросила она с любопытством.

Свартан пожал плечами.

- Хорошая вентиляция. У нас есть система воздуховодов за скалой, через которую свежий воздух сверху попадает сюда и которая фильтрует старый.

- Это потребовало определенной работы, — сказала Гвинет, удивленно оглядываясь. Она находила это место странным: все неправильные формы и причудливые тропинки вели вверх, над зданиями и опоясывали их. Но, в своем роде, все было гениально и странно красиво с переливающимися драгоценными камнями, инкрустированными в твердь гранита. Огромная работа эстетики и техники.

- Нет, — внезапно ответил Свартан. — Самое трудное — планирование, но только стоило начать, и работа пошла быстро. Каждый, от инженера до рабочих, принимал участие.

Гвинет взглянула на него:

- Ты за это отвечаешь? — спросила она, по возможности нейтрально.

- Я упрямый, — сказал Свартан, сконцентрировавшись на ребенке, потому что Бри неожиданно начала извиваться в руках. — Я настоял на том, что это возможно сделать, и мы нашли способ. Ты носишь Бри так все время? У тебя нет чего-то вроде коляски?

- Есть, для прогулок, — ответила Гвинет, слегка обескураженная сменой темы разговора. — Ей нравится двигаться. Это ее успокаивает, когда она капризничает.

Свартан кивнул.

- Я отправлю к тебе кого-нибудь во второй половине дня, кто станет исполнять твои требования. Это наш ежедневный рынок.

Когда Гвинет отвлеклась на инстинктивную решимость отказаться от его предложения, то обнаружила, что смотрит на ряд красочных палаток, где продавали все: от драгоценностей до рыбы. Брелоки-коробочки из чистого золота, усыпанные изумрудами и сапфирами, бесчисленные виды грибов, тюки всех возможных цветов, рабочие сапоги и сандалии с одним узким ремешком для крепления, пояса и рабочие сумки, яркие ленточки, банки и горшки, очки, вазы, посуда фантастических форм и необычных размеров, инструменты и плоды, которые Гвинет узнала, и которые никогда не видела раньше.

- Большая часть всего, что ты видишь, производится здесь же, — сказал Свартан чересчур небрежно, и Гвинет поняла, что он хотел обратить на это ее внимание.

- Кроме палатки в конце, в которой продаются товары, поставляемые верхним миром. Когда я стал королем, все было по-другому. Один ларек наших товаров, двенадцать — их. Теперь исследуются те богатства, которые доступны нам здесь.

Он менял ход вещей, с неохотой признала она. Свартан сделал жизнь своих подданных лучше.

- Как долго ты уже правишь? — спросил она.

Он слегка улыбнулся:

- Неофициально, с шестнадцати лет. На самом деле — с двадцати.

- Пока не стал совершеннолетним, ты носил титул регента?

- Не совсем. Достаточно странно, хотя в королевстве суровое самодержавие, люди могут проголосовать за правителя, которого предпочитают.

- Выборы короля?

- Точно. Королем, выбранным из одной из семей королевской крови. Я победил, когда умер мой дед, но если точно, с тех пор многие были против. Я — гибрид, и мне было тогда всего шестнадцать, многие боялись, что мной будут управлять беспринципные люди. Я боролся, чтобы удержать трон и усмирить соперников. Потом мне пришлось сражаться, чтобы держать этих вышеупомянутых беспринципных людей, желающих власти, подальше от себя.

Свартан говорил легко и со сдержанным юмором, и, тем не менее, Гвинет мельком увидела крупинку боли тех лет, прежде чем он выиграл силой и стальной решимостью, но она считала, что скорее своей гениальностью, которая уже тогда должно была гореть в нем.

Шокированная направлением своих мыслей, Гвинет перевела свой взгляд от него и увидела даму, направляющуюся к ним через рынок. Она улыбалась, прекрасно одетая в свободное темно-синее платье, украшенное бриллиантами. В ушах, на запястьях и лодыжках висели золотые кольца. Даже ее зубы блестели. Исходя из того, что несколько слуг шли за ней, неся в руках пакеты с покупками, Гвинет решила, что женщина — дворянка.

- Какая встреча, Ваше Величество! — весело произнесла она в шутливом реверансе. Свартан решил остановиться.

- Неужели это ребенка вы сжимаете в своих сильных руках?

- Да, — ответил Свартан, бросив быстрый взгляд на Бри, которая мгновенно смягчила его беспокойное лицо. — Это действительно ребенок.

Женщина, явно не обращая внимания на его сарказм, произнесла:

- Боже! Она ваша?

Взгляд Свартан застыл на ней. Гвинет затаила дыхание. «Не смей… Не смей заявлять права на нее…»

Хотя, почему ее волнует, что он скажет? Демон уже предъявил права на ее дочь, назвав своей наследницей. Какая разница, если эта красивая жительница ада поверит в то, что Свартан — отец ребенка Гвинет?

Но, к ее удивлению, женщина покраснела и посмотрела со страхом в своих больших бледных глазах. Конечно. Каждый должен знать, что гибриды не могут иметь детей, и женщина только что обратила на это внимание. Не удивительно, что она выглядит окаменевшей. По крайней мере, Гвинет была застрахована от оскорблений.

«Оскорбления? Ты — его любовница. Свартан вытворял с тобой такие вещи, которые и близко не делал твой муж».

Боже, что это творится с ней?

«Это сделало меня матерью, борющейся за своего ребенка».

Женщина неловко засмеялась, но Свартан, как ни в чем не бывало, лишь сказал:

- Леди Кандара, Леди Гвинет и ее дочь. Прости нас, Кандара, но у меня назначена встреча.

Хотя та немедленно отступила назад с улыбкой, взгляд, который она бросила на Гвинет, был таким пронзительным, что заставил ее задуматься. По некоторым причинам, ей не понравилась эта мысль, и у Гвинет хватило гнева язвительно добавить:

- Правильно ли я понимаю, что Кандара является одной из тех милых дам, которые должны быть уверены в том, что ты не превратишься в монаха.

Свартан не смотрел на нее, когда они спускались по горной тропе к главным рабочим зданиям в самом низу. Однако слабая улыбка искривила его полные губы: