Факт седьмой: она была из тех женщин, которые ему нравились. Это он еще в торговом центре отметил.

Не из тех, которых он трахал, когда потребности тела давали о себе знать. А из тех, которые могли заинтересовать.

Очередной факт: данное наблюдение оставалось лишь наблюдением и не имело значения.

Слабым шевелением руки, в которой все еще держал направленный на нее пистолет, он дал понять, что женщине стоит снять верхнюю одежду. Она молча выполнила указ и снова посмотрела прямо на Лютого.

Очевидно, даже у собранной и умной женщины, оставалось внутри место для надежды.

Зря.

Кивком головы он велел ей забрать сумку и пройти в гостиную. Сам пошел следом, еще раз оценивая цель, обстановку и ситуацию целиком.

Инга Полыненко. Тридцать два года. Платиновая блондинка (не ее естественный цвет). Глаза карие. Рост метр шестьдесят семь.

Умная, привлекательная, целеустремленная. Настойчивая. Но при этом дипломатична и умеет находить общий язык даже с капризными и требовательными властьимущими людьми. Даже интересно немного, как же это она оказалась его «целью» и кому дорогу перешла. Не настолько, впрочем, чтобы начать что-то выяснять.

Вышла замуж в двадцать три за Михаила Горш, с которым вместе училась в эконмическом. На этого Михаила у Лютого имелся свой мысленный «файл» с подробной, но уже не особо необходимой информацией. Три года назад супруги мирно разъехались, хоть и продолжали общаться время от времени. Без всякого напряжения и даже по-дружески, что он лично наблюдал вчера, пока следил за их ужином.

Итак, сейчас она являлась подозреваемой в убийстве своего мужа и находилась в одиночестве в гостиной своей квартиры (его здесь, разумеется, и в помине не было для тех, кто потом будет все осматривать).

Лично он не видел в ее биографии причин, по которым бы женщина решила закончить жизнь самоубийством. Но Лютого об этом спрашивать не будут, так что…

Дойдя до середины комнаты, Инга остановилась и обернулась, чтобы настороженно глянуть на него. Лютый указал ей на кресло, перед которым располагался небольшой кофейный столик. Она села, продолжая держать сумку в руке.

– Мы могли бы пого…

Он прервал ее, подняв свободную ладонь, а сам продолжал оценивать. Вроде бы все к месту. Но ему все равно что-то не нравилось ни в этом заказе, ни в обстановке.

И тут, словно подтверждая тлеющее внутри недовольство, заиграл рингтон ее мобильного. Да, Лютый узнал даже это про нее, когда собирал информацию. Во время той «экскурсии» центром Инге часто звонили. Он запомнил мелодию.

Женщина вздрогнула и глянула на него со страхом, не зная, как себя вести. Очередным жестом он велел ей достать мобильный и подошел ближе, чтобы посмотреть – кто пытается поговорить с его целью.

И мысленно выругался. Жизнь – дерьмовая штука, которая вечно пытается испоганить его планы. Он уже отмечал этот факт. Но как тут не повториться, если на экране мобильного светилось «Соболева Карина»?

Лютый не хотел бы иметь любой конфликт с Соболевым. А если его жена звонит Инге – это становилось возможным. Вероятно, Соболева являлась клиенткой его цели. Но… Но.

Тут лучше было узнать подробней, с какой стати Карина Соболева лично звонит менеджеру торгового центра. Разве для этого не существуют секретари и помощники?

Еще одним молчаливым кивком он позволил настороженной Инге ответить на вызов, ясно дав понять глазами, что ей не стоит глупить. Она же не знает, что все равно умрет. Так что будет вести себя смирно.

Ужас.

Дикий, безумный, парализующий. Вот что владело Ингой последние минуты. С того мгновения, как она увидела ЕГО.

Пистолет, направленный прямо ей в лицо.

Честное слово, ей казалось, что он – живое существо, мрачное и безжалостное. И страх настолько дезориентировал Ингу, что даже тот человек, который держал этот самый пистолет, не воспринимался.

Господи, да только сейчас до нее дошло, что это не аморфный, темный и безликий придаток к пистолету, а действительно человек. Еще пару секунд ей потребовалось для того, чтобы понять, какого же он пола. Может кто-то Инге и не поверил бы, но она и правда не сразу поняла, что в ее квартиру пробрался неизвестный мужчина. Но какая разница? Кроме нее тут никого и не было. Существенным казалось только то, что данный мужчина в этот момент держал ее под прицелом.

Не заорать, не потерять сознание и не поддаться опасному приступу паники в первые же минуты ей помогло только то, что эта самая паника оказалась слишком глобальной. Всеобъемлющей. Такой, что заставила Ингу закаменеть. Видимо, суммировалось слишком много потрясений за последние сутки.

Возможно (сейчас она пришла в себя достаточно для того, чтобы допустить подобную мысль), так вот, возможно, это было даже хорошо. То, что Инга не заорала, не набросилась на этого мужчину, и не сотворила еще каких-нибудь глупостей. Мужчина держался ровно и спокойно, и пусть у нее все еще все было сведено внутри от страха настолько, что она даже не могла с четкостью рассмотреть черты его лица, Инге не казалось, будто бы мужчина нервничает или находится в состоянии ярости.

Может быть, ей удастся поговорить с ним? Как решить эту ситуацию? А потом можно будет и заорать, и сознание потерять…

Боже, она очень надеялась, что у нее будет это «потом».

Так или иначе, несколько раз глубоко вдохнув, пока шла в гостиную, подчиняясь безмолвному распоряжению темной фигуры этого мужчины, Инга постаралась мобилизоваться и взять себя в руки. Ей доводилось оказывать в трудных ситуациях и общаться с неуравновешенными людьми. Если подумать, большая часть их клиентов были такими. Надо просто сделать вид, что и этот мужчина – один из них. И в его руке нет никакого пистолета.

Сказать куда проще, чем сделать. Но ей следует очень постараться.

Очередное молчаливое распоряжение сесть в кресло оказалось как нельзя кстати – родные ноги Ингу едва держали. Неосознанно притянув сумку ближе к себе, словно надеялась ею защититься, она решила предпринять очередную попытку заговорить:

– Может быть, мы могли…

Но и сейчас он прервал Ингу. И в тот момент, когда она глянула прямо на него, пытаясь рассмотреть внимательней, начал звонить телефон, заставив Ингу вздрогнуть всем телом и с новым приступом паники уставиться на пистолет.

Видимо, у мужчины самообладание было куда лучше, чем у нее, потому как его руки не дрогнули. Инга не знала, радоваться этому или огорчаться.

Телефон продолжал звонить.

И тут этот мужчина подошел совсем близко и к полному недоумению Инги велел ей ответить. Впрочем, что-то в выражении лица ее «гостя» говорило Инге, что ей не стоит оголтело орать в трубку: «Помогите!! Убивают!!»

Да и помогло бы? Она не знала.

На экране светилось имя Карины Соболевой. И Инга догадывалась, что послужило причиной звонка – сегодня днем госпожа Соболева планировала посетить их центр для шоппинга. Инга, как и обычно, должна была помогать ей в этом.

Что оставалось непонятным – почему Сурен и другие не пояснили Карине, что Инга больше не работает в центре? Неужели постеснялись. Или Карина осталась недовольна обслуживанием? Такое Инга вполне могла допустить.

Клиентов не обсуждают, и она никогда этого не делала. Но, как бы Инга не восхищалась характером Соболевой; как бы ей не нравился ее забавный эконом и друг Фил (самый «геестый» из всех когда-либо виденных Ингой геев, да и негр, к тому же) – сложно было не признать, что за глаза многие их сотрудники еще два дня после таких визитов шептались о причудах и придирках «этой богатой сучки». Или стервы. Кто как предпочитал ее называть.

Характер у Карины действительно был «о-го-го». Впрочем, это не удивляло. Учитывая положение, которое занимал ее муж в их области, да и в стране. Крестными ее детей были нынешней Президент и премьер-министр, если уж на то пошло. Так что да, эта женщина могла позволить себе относиться к остальным свысока.

Тем более Инге часто было непонятно, почему она все-таки снисходит до покупок у них. Однако Карина так поступала, к тому же регулярно.