— А вы и такое можете?! — отвлёкся от своих раздумий Четырнадцатый. — А серые смогут?
— Нет, — хитро улыбнулся Анриель. — Насколько я знаю, даже подготовленному серому ауру видеть не дано. Именно так мы отличали вас от наших, пока вы жили с нами.
— Ну да… А есть яды, с которыми серые смогут работать?
— Конечно! Те, кто менялся под светлых, учились травничеству. Вполне сносно, — в голосе мелькнула лёгкая тоска по Марии.
— …Не надо пока убивать её, я прошу вас, — металл голоса Четырнадцатого показывал его нешуточные намерения. — Она моя должница, я хочу взять свой долг, а потом уже делайте с ней, что хотите.
— Мы не обещаем, — после недолгого молчания ответил эльф. — Тем более что, похоже, за нами уже пришли…
Только сейчас серый вслушался, разобрав лишь тихое шипение языка Подземных. Один из его тёмного отряда приблизился и вытянулся:
— Командир, прибыл отряд т'тирмонов, им велено арестовать светлых повстанцев. Мы не пускаем их, но они вежливо просят разрешения войти на землю серого Приближенного, однако, если мы им откажем, они применят силу…
— Да, я всё понял… — задумчиво произнёс он и обратился к собеседникам. — Надеюсь, вы не думаете, что это я на вас навёл?
— Что ты, — прищурился целитель, — мы готовы. Арест — это единственный способ пообщаться с нашей Тари… Мы уйдём с ними. Если не вернёмся — не рассчитывай ни на нас, ни на остальных повстанцев. Если вернёмся — поможем тебе. Хоть ты и не ответил на мой вопрос.
Они встали и, гордо поклонившись, в молчании удалились в ту сторону, откуда доносилось шипение. Диалог тут же прервался, и гости растворились в зарослях.
— …Если вы вернётесь, то я не смогу вам доверять, как прежде, — прошептал он еле слышно, втайне надеясь, что эльфийские уши поймают эти слова: и для повстанцев, и для т'тирмонов.
Четырнадцатый встал с решимостью начать реализацию своих замыслов уже этой ночью. Но сначала надо было подготовить жену. Она укладывала спящего Безымянного в колыбель на втором этаже. Он тихо подошёл сзади, стараясь, впрочем, громко дышать, чтобы она не испугалась. Обнял за талию, дождался, пока она выпрямится, и увлёк её из комнаты.
— Милая, ты уже давно никуда не выходила. Сидишь здесь, запертая по моей прихоти. Тебе, наверное, надоело?
Девушка напряглась.
— Нам надо куда-то перебраться? Ты что-то сделал не так? — и тут же прикусила язык: муж любил её не за проницательность.
Но он нежно коснулся её щеки:
— Точно. Заморил я тебя тут, а ты так мечтаешь о переезде…
О переезде она не мечтала. Она даже почувствовала неприятный укол: он видит в ней лишь своего старшего ребёнка, но не советчицу и не поддержку. Но, возможно, ему нужна именно такая поддержка… И переезд уже казался неплохим развлечением. Тяжело будет идти с маленьким, но она постарается. Может, муж разрешит ей с кем-то встретиться, подружиться, посоветоваться…
— Ты не спеши, собирайся, — он рассеянно погладил её по волосам, а сам уже задумался о чём-то, посчитав, что с женой дело улажено и оставшись довольным ею. — Мне надо ещё… кое-что… а ты пока собирайся. Мы выйдем завтра.
Рассеянно чмокнул её в лоб, удалился в их спальню, провожаемый взглядом жены. Не обернулся. Стал собирать вещи в узел из своей простыни: одежду, шкуры, верёвки, ножи. Он ждал ночи, чтобы дать время Двести-сорок-второй спокойно собраться и привыкнуть к мысли о предстоящем походе, и попасть в сон к человеку, которого можно попросить о помощи.
Они никогда не были близки, почти не общались. Но Четырнадцатый надеялся если не получить поддержку, то хотя бы просто найти в горах этого странника. Долгое время наблюдая за этим тихим и скрытным человеком, Четырнадцатый пытался сейчас предсказать его действия и судьбу. Отстранённый и нейтральный, он мог отказать в помощи не из страха, а просто так, потому что его это не касается, а вникать он не желает. Вероятно, он и не потребует объяснений. Просто сразу выкинет Четырнадцатого из сна или поможет просто так, из равнодушия… Да, его можно было назвать именно равнодушным, если бы не странные отношения с женщинами: они его почти боготворили, шли за ним, куда бы его ни заносило… Он снисходительно принимал их любовь, не выбирая, не коллекционируя, как сам Четырнадцатый раньше, не опускаясь до интима с первой встречной из интереса… Благородная фамилия, благородная страна, где он родился…
Вечер бежал суматошно и быстро. Двести-сорок-вторая собирала всё для удобства Безымянного, забывая о себе. Четырнадцатый брал вещи им обоим.
Наступила долгожданная ночь, и мужчина, вздрагивая и прикусывая язык, принялся ловить «контактный сон» со своим адресатом.
Глава 58. Отмазная
Атмосфера на кухне замка стремительно накалялась. Наконец, Сайлас не выдержал, одним глотком допил чай и гаркнул Гриму:
— Всё, поехали. Раньше отчалим — раньше вернёмся.
Грим всё-таки буркнул что-то насчёт «спящих дурнушек», но послушно встал, и они с Сайласом утопали по коридору.
На место колдуна тут же плюхнулся Наван, пустив на стол белку, которая мигом сунулась в пакет с остатками печенья.
— Ребят, куда это они? — спросила Тель с набитым ртом.
— В город за продуктами и к какому-то Кириллу, — ответил маг, потягивая чай, — и по мелочи.
— А что это за парень приходил?
— Из полиции, — Пашка тоже подсел к столу. — Ты же не знаешь. Это было в тот день, когда я с ними познакомился…
— Самое плохое, — вздохнул Сайлас, выкатывая «ГАЗельку» на относительно асфальтированную дорогу, — что мы все, считай, бомжи, и на нас сейчас могут повесить не только этого думского сынулю, но и все нераскрытые дела…
Грим задумчиво молчал, Сайлас начал развивать свои идеи:
— Деньги у меня ещё есть, можем сделать фальшивую прописку в городе, только умельца надо найти, у меня на примете нет… Или попробовать следака подкупить…
Грим встрепенулся, приняв какое-то решение:
— Что твои деньги против депутатских?.. Документы — не проблема, я на обычную газету морок наведу — не отличишь… Я вот думаю, не с руки нам с полицией тягаться, они многое могут. Надо что-то провернуть, обдурить их разочек сильно, чтоб сам папаня в них разочаровался… Насколько я понял, он там по сути «старший зам младшего дворника», с его наездами церемониться не будут особо, если это деньгами не светит. Они его разок пошлют, он их разок пошлёт. И наймёт какого-нибудь частного сыщика, который, даже если до нас докопается, то не повесит лишних дел.
— Подожди, то есть ты хочешь подставить ментов перед депутатом? — Магистра удивило, как легко Грим об этом говорит, будто всю жизнь власти обманывал.
— Видишь ли, в чём прикол, — продолжал колдун, — они на нас всё повесят не потому, что мы бомжи…
— А почему?
— А ты сам подумай: загородный… ээ… особняк, в нём кучка не родных друг другу людей, явно анархично настроенных, баба с тату на всё лицо (хорошо, лохматая пришла — уши не видно), несовершеннолетний (которого, небось, ищет собес). На что живут — не понятно. Лидер харизматичный…
— Это ты про себя?
— Иди ты… Нет, конечно! Куда ж мне-то! — фальшиво вскинулся Грим.
— М-да. Секта.
— А вот уже на сектантов можно повесить, что угодно.
— Но у нас же нет листовок там, рекламы, пентаграмм на полу…
— Думаешь, это сложно подбросить и подрисовать?.. Мне кажется, что именно на эту тему нас и будут раскручивать, уже забыв про то, что депутатский сын в коме.
— Вышел бы он из комы — было бы легче, была бы статья другая. А то «лыжи отбросит», и «умышленное убийство» впаяют, не задумываясь.
— …А блондинка наша тебе на что? — хитро хмыкнул Грим.
— Это Змей виноват! — распалился Пашка. — Это он ментам рассказал, что дядя Сайл и Грим ему денег дали — за возможные последствия от возможной драки Шина с кем-нибудь… возможным. И менты поняли, что эльф с ними, и прицепились. Выследили их… нас.