А когда пауза стала слишком долгой, Сашка поняла: если человек так медлит, вряд ли он решится. А если все же решится, то непременно пожалеет потом об этом. И тогда она, легонько вздохнув, сказала будничным голосом:

— Ну хватит! Согрелась я. Пожалуй, идти пора, может, помочь надо Мише.

Данилов помолчал мгновение, и… кивнул головой. Сашка направилась к дверям. Данилов за ней. Когда она вышла, он погасил за собой свет.

И снова трясется по дороге «газик». Данилов и Сашка молчат.

Машина въехала в деревню. Остановилась у Сашкиного дома. Оба молча вышли из машины и направились к крыльцу.

— Ну прощайте, Андрей Егорыч! — сказала Сашка, останавливаясь и протягивая руку.

— Ну почему же «прощайте»? — пробормотал Данилов. — Не завтра ведь уезжаю, увидимся еще.

— Нет, — качнула головой Сашка. — Не увидимся. Много добра вы сделали для меня, Андрей Егорыч. Спасибо вам за все! — Она слегка поклонилась ему. — Хороший ты мужик, умный… сердечный… — Тут она приблизилась к его уху и докончила: — А не орел! Нет! — и убежала в избу.

Данилов усмехнулся и невесело, как бы с упреком, покачал головой: то ли упрекая себя, то ли Сашку.

Потом он снова сел в машину, и она тронулась.

Они уже выехали в поле, как вдруг он схватил шофера за плечо…

— Остановись, Миша!

Машина стала. Шофер оглянулся на него.

— Забыли чего?

— Да. Сейчас, одну минутку. Посвети-ка фарой.

Данилов вышел из машины, стал перед фарой, достал тетрадь из полевой сумки и стал что-то писать в ней.

…Сашка сидела за столом, подперев голову руками и держась за щеки.

Василиса, возясь у печки, ворчала:

— Язык, что ли, проглотила! Ну, чего молчишь? Рассказала бы хоть, где была, чего видела…

Сашка как будто не слыхала ее,

— Вот они, нынешние-то, — продолжала Василиса. — Нет чтоб матерь родную уважить, поговорить со старым человеком…

Вдруг открылась дверь, и вошел шофер.

— Вот, Андрей Егорыч просил передать вам, — подал он ей сложенный листок.

— Где он? — вскочила Сашка. — Что он сказал?

— Ничего. Просто велел отдать. Он меня там ждет. До свиданья! — И шофер вышел.

Сашка развернула листок. Это была рекомендация в партию.

«Я, Данилов Андрей Егорович, член КПСС с 1941 года, партбилет № 038426, рекомендую в члены КПСС Потапову Александру Васильевну. Я знаю ее как человека, глубоко преданного делу строительства коммунизма…».

Дальше Сашка не смогла читать. Глаза ее заволоклись слезами, и она бессильно опустилась снова за стол.

— Ты чего?! Что стряслось? — забеспокоилась Василиса.

— Дура я! Баба! — всхлипнула Сашка, закрывая лицо.

И вот снова пришло лето. Оглушительно чирикают воробьи на новеньком скотном дворе. К куче навоза подошел Гуськов и с увлечением принялся раскапывать навоз в поисках червей. Он не сразу заметил появление Сашки с Лыковым. И, так как бежать было поздно, он на четвереньках подобрался к старой бочке и спрятался за ней.

Однако Сашка все-таки увидела его. Она подошла к бочке. Оказалось, что Гуськов, даже сидя за бочкой, продолжал копать червей.

Сашка присела, так же как и он, на корточки.

— Попадаются? — серьезно спросила она.

— Ничего. Идет дело, — невозмутимо отозвался Гуськов.

— Эх, Гусек, Гусек! — вздохнула Сашка, подымаясь. — И когда ты только за ум возьмешься?

— А что? — Гуськов тоже поднялся.

— Не понимаешь? — с какой-то горечью спросила Сашка. В это время мимо проехала машина. Сашка машинально проследила за ней и слегка оживилась: — Ну, хочешь на шофера выучиться? Сереге с Петькой осенью в армию идти, так все равно надо им замену готовить. Хочешь?

— Не могу, — крутнул головой Гуськов.

— Почему?

Гуськов вместо ответа шагнул и дохнул на нее. Сашка невольно отшатнулась, замахала руками.

— Да-а, — протянула она. — Отвыкать придется!

— Не пойдет! — коротко ответил Гуськов и пошел прочь.

— Нет, врешь! — яростно закричала вслед Сашка. — Еще как пойдет! Я теперь с тебя с живого не слезу! Я из тебя человека сделаю! Попомни это!

И, рассерженная, вернулась к Лыкову, которого оставила перед этим.

— Ну, чего ухмыляешься? — сердито буркнула она, заметив на его лице усмешку. — Не веришь, что из него толк выйдет?

— Не знаю, не знаю, Лександра Васильевна! — со вздохом ответил Лыков. — Боюсь, плохой из меня теперь отгадчик…

— То-то же! — победно усмехнулась Сашка.

Лыков искоса посмотрел на нее сузившимися глазами и спросил:

— А скажи мне, Лександра Васильевна. Ну, я свою линию в жизни гну, ты — свою. А все-таки чем же тебе слаще моего, если оба мы бобылями остались? А?

Сашка задумчиво посмотрела на него, не зная, что это: искренний вопрос или желание причинить боль.

Но в это время какая-то девушка прокричала издалека:

— Александра Васильевна! Александра Васильевна. Там какие-то представители приехали. Вас спрашивают.

Так и не ответив Лыкову, Сашка быстро ушла.

Голубая, сверкающая свежей краской «Волга» стояла перед Сашкиным крыльцом. В распахнутые окна было видно, как двое приезжих хорошо одетых мужчин горячо разговаривают о чем-то с Сашкой.

Авдотья шла мимо по улице, увидела «Волгу», удивилась, а потом, снедаемая любопытством, подкралась под окно, чтобы послушать о чем идет речь. И вдруг с вытянутым лицом бросилась бежать по улице.

По дороге ей попалась какая-то женщина. Авдотья остановилась, сказала ей что-то, женщина всплеснула руками и опрометью бросилась в дом, а Авдотья побежала дальше.

Потом она увидела старика, греющегося на завалинке, подбежала к нему и тоже сказала что-то, и старик тоже всплеснул руками и захромал через дорогу в дом напротив.

…Авдотья вбежала в ясли и с порога крикнула Варваре:

— Варька! Варька!

И что-то затараторила ей, истово стуча себя кулаками в грудь.

…Тревожная весть с быстротой пожара охватила село. Отовсюду выскакивали к Сашкиному дому люди.

Бежали Варвара с Авдотьей, прихватив увязавшихся за ними двух малышей.

С фермы спешила Зинка с девушками.

Торопились старики и старухи. Бежал Гуськов с удочкой.

И даже Лыков, которому никто ничего не сказал, увидев из окна своей избы спешащих куда-то людей, вышел на улицу и пошел следом за всеми.

Сашка сидела за столом, теребя постланную ради гостей скатерть, и была в полном смятении. А приезжие настойчиво уговаривали ее:

— Вы поймите, Александра Васильевна всю важность задачи. Этот совхоз должен стать как бы маяком, указывающим путь в будущее. Каменные дома, канализация, горячая вода, центральное отопление…

— Новая культура земледелия и животноводства, основанная на самом передовом опыте и научных данных…

— Ну вот, куда уж мне, — развела Сашка руками. — Я ведь совсем без всякого научного образования.

— А нам от вас не это требуется. Будут у вас заместители — специалисты по агротехнике и животноводству. Нам главное, чтоб возглавил это дело человек с душой.

— И с огоньком.

— Что же, неужто на мне свет клином сошелся? — с усмешкой спросила Сашка. — Никогда я не поверю, что так людьми обеднять можно. Плохо ищете,

— Мы ведь с товарищем Даниловым советовались по этому поводу перед его отъездом. Он сказал, что лучше вас никого предложить не может.

Сашка задумалась.

— Значит, это вас Андрей Егорыч надоумил?

— Да, это была его идея.

— Давайте проедем на место, а? Сами посмотрите. Тут езды всего часа полтора-два. А дорога туда прекрасная.

— Поедем, Александра Васильевна!

— Ну что ж… Посмотреть интересно… — нерешительно согласилась Сашка, поднимаясь.

— Посмотрите, посмотрите. Сразу согласитесь, когда увидите… Когда они вышли на крыльцо, то встретили десятки пар глаз, встревоженных, печальных, сердитых и укоряющих. На приезжих почти не смотрели, все взоры были устремлены на Сашку.