Даже если в действиях святых сестёр не было корысти, даже если бы они смогли обуздать свой дар, иначе это никак не назовёшь! Всё равно, это очень серьёзная вещь для долгого хранения! Поверьте, скоро всё изменится, или появится новый, настоящий вокал, способный исполнить одну или две эти части вместе, или век высоких технологий скажет своё слово и обойдутся без человека! Тогда не нужно будет петь, всё исполнит компьютер, который все положит по полочкам, по составляющим!

— Но как же первоисточник?

— Я так и знал, что вы об этом спросите! Тут всё запутано, и до сих пор неизвестно, в какой форме осталось это замечательное послание. Вполне вероятно, что очень скоро оно где-то всплывёт! Но известно ли об этом людям? Не уверен! Это не обязательно будет пергамент. Возможно, что-то более вечное и стойкое в хранении! Не знаю! У меня остаются только догадки! Итак, спасибо за приятный вечер, мэтр! Счастливо оставаться! Не оступитесь, тут у нас ступенька крутая! Осторожно, ведь нас осталось так мало!»

И это всё! Так и неясно, кто был собеседником Харона. Кто этот мэтр на самом деле? Страж! Или кто-то другой! Вот следующая запись настоящего Харона с немецким банкиром. Но она, вероятно, не сначала. Тут Грек пытается договориться с немцами, своего друга он называет «экселенц». Он предлагает ему какую-то вещь для лабораторного анализа!

— «Это уникальная возможность изучить материю, которая под воздействием различных факторов меняет свои основные свойства. Представляете себе существо, которое ведёт себя в разных ситуациях по-разному! Оно очень быстро воспроизводит на открытых участках кожи роговое покрытие, которые удерживают огромные нагрузки, повышенную температуру. И это за очень короткий срок, за считанные секунды. Представьте себе руку, способную отбить удар стального клинка, тут острый клинок вязнет в поверхностном слое, когда весь организм защищается, отражает, вытесняет инородный предмет, создаёт противодавление на пораженном участке, а когда всё проходит, то восстанавливает и обретает обычную форму! Это звучит невероятно, но такое возможно! Существует организм, у которого очень сложная структура ДНК. Конечно, это только фрагмент самого организма, но на отдельных участках кожи такое можно наблюдать! Само существо было разделено на части, которые кое-кто просто сжёг! Да, нам пришлось сжечь, это является частью нашей работы, но существует фрагмент, и находится он в прекрасном состоянии. Потом можно воссоздать эффект излучения пока неизвестного науке спектра. Это облучение буквально нашпиговывает другие живые организмы дополнительными элементами углерода, кремния, меди. Серебра, свинца и ещё чего-то. Всё это сложно объяснить, но представьте себе живой организм, который через сетчатку своего глазного яблока принимает такой заряд информации, что его организм начинает меняться. Мутировать. Идёт резкая перестройка всех частей тела. Как? Из окружающей среды идёт передача посторонних организму химических элементов. Этот поток происходит в таком большом количестве, что очень быстро заполняет все клетки организма посторонними соединениями. Это может быть как кремнием, так и другими элементами металлов. Наблюдалось также — заполнением кальция в виде извести! Существует конечная формула, к которой стремится подвергшийся облучению организм. Ничего утешительного, смерть наступает очень скоро! Процесс не совершенен, облучаемый не успевает адаптироваться. Масса организма достигает чудовищного значения, и это всё за счет окружающих его предметов, которые, потеряв свои элементы, рассыпаются от ветхости! Повторяю! Это небывалый эффект! Понимаю, что вам может быть захочется добиться таких же результатов, но повторить всё не так просто! Вероятно, что возможно отследить весь процесс, выстроить модель, похожую на это существо, чтобы понять все!»

Николаеву стало многое ясным. Харон был просто одержим своей идеей! Он предлагал Карлу голову Медеи, не иначе! Сума сойти можно! Вот куда делись основные улики из камеры хранения! Если тело осталось на месте, и его потом никто не смог обнаружить в комнате бывшего публичного дома, что стало с головой, мне теперь понятно! Отсутствие гильз, осколков пуль, плохое состояние всех предметов на месте преступления, даже оружие потом рассыпалось в прах. Ему было достаточно находиться рядом во время регенерации человека в скульптуру. Вот почему никто не смог ничего понять! Эксперты и баллисты чесали подбородки. Как же, пулевые отверстия имелись, а осколков и остатков свинца нет! То же самое происходило с другими посторонними предметами в комнате. Это же было с остальными вещами в прихожей! Элементы и фрагменты оружия, одежды, обуви, штукатурка стен, другие мелочи были изъедены коррозией. Даже жидкость вскипела и отсутствовала, а последние три громоздких предмета, ну, никак не напоминали трупы! Дело закрыли с формулировкой «За отсутствием состава преступления». А единственный живой человек был Лёнчик, именно его прикрыли остальные своим огнём! Напарникам не повезло! Просто не повезло!

«Жаль, что эта запись обрывалась! Так же неизвестно, что случилось с самим объектом продажи! Успел ли Харон продать голову или всё-таки нет? Это мне не ведомо! А, может быть, это и был мотив смерти самого Харона? Продажа артефакта!»

Николаев этого не знал, но понял, что появился в тот вечер не вовремя. Вероятно, что убийцы были предупреждены о его появлении наблюдателем из машины. Они просто перешли на балкон, куда он даже не заглянул в первый момент. Ещё Николаев вспомнил, что Немой имел старое ранение. Связанное с повреждением языка или горла. Именно в этот момент он почувствовал, нет, понял, что словно своим внутренним взором мог видеть этого Немого, который был ещё молодым, неопытным Стражем! В трудном поединке противник пробил ему забрало горячим коротким мечом и нанёс это ранение, чуть не ставшим для него роковым.

Но Немой выжил! Само забрало и снаряжение, которое увидел Николаев, навело его на следующую мысль!

«А сколько тебе лет? Страж! И что за спектакль я сейчас наблюдал?»

По мере просмотра фотографий с места происшествия у Николаева возникло ещё больше вопросов, чем было до этого. Он уже понимал, что был на краю пропасти.

«Может быть, полковник Сазонов просто не желал моей смерти, а оставил меня, как козла отпущения!»

Его так и подмывало позвонить этому человеку и высказать всё, что он сейчас думал о нём!

Кажется, они уже не по одну сторону баррикад! Теперь Николаеву больше всех импонировал Немой, этот молчаливый Страж! Старый воин, но верный своей клятве! Клятве Стража! Умер от потери крови, но жизнь долго не покидала его. Конечно, он достоин уважения! Детектив решил похоронить этого человека за свой счёт! Но это потом, а сейчас, прежде всего, работа. Сидеть за материалами пришлось ещё долго.

Днём Николаев навестил в больнице охранника. Тот испуганно его разглядывал, что, мол, надо?

— Не бойся! Я только апельсинов принёс! Слава богу, что всё обошлось!

— Да, саданул вскользь! Я успел уйти от первого удара, но второй меня доконал!

Николаев находился в офисе, смотрел на фотографии. Он размышлял. У него в производстве было только одно дело. Он понял, что увяз в нём и не может сдвинуться с места. Когда-то, будучи следователем, он вёл сразу несколько дел одновременно, успевал сделать всё, а если нет, то «старшие товарищи по оружию» всегда могли за это выдать парочку нагоняев на совещании. Именно это ему не нравилось, что отчётность была важней! Детектив считал себя вполне обеспеченным человеком. Нет, он не был дорогостоящим профессионалом, просто некоторые дела «подняли» его в финансовом плане. Он смог закупить всё необходимое, снять новое помещение для офиса, то есть вложить средства в производство. Он был одинок и совсем неприхотлив. Почти не пил, на посещение злачных мест времени не хватало, если этого не требовала служебная необходимость. Его постоянные клиенты после чудесного спасения расплатились с ним сполна. Они сами стали обеспеченными людьми, поэтому Николаев получил свои деньги без всяких угрызений совести. Теперь в его арсенале были любые виды снаряжения и экипировки. Он приобрёл ещё одну машину, это было удобно, на тот случай, чтобы вести слежку за объектом. Прикупил капитальный гараж для хранения техники, но свою старую машину ему приходилось держать на стоянке нового офиса или под окном дома. Его это всё устраивало. В этом доме все знали, чем он занимается, и уже привыкли, что он не работает в «органах», относились к нему как к городской достопримечательности, то есть с иронией, «свой детектив!» «Частный детектив», «Ален Делон», как его только ни называли за глаза.