Локаторщики въезжают в долину, где стоит застава: несколько приземистых белых домиков под шифером огорожены старинной крепостной стеной с бойницами. По углам вышки. Здесь когда-то был сторожевой пост.

Гостей уже ждут. Издалека видно, что на площадке, возле стены, разминаются соперники.

Встречать локаторщиков выходят все свободные от службы солдаты. Все довольны, что есть с кем сразиться. Играть со своими уже надоело…

Волейболисты выпрыгивают из машины.

Приветствия, расспросы.

Среди пограничников у локаторщиков немало друзей. Ведь в горах они единственные соседи. Случается, звонят с заставы:

— Слышите?

Это значит, летит где-то в горах самолет. И пограничники уже спешат доложить об этом.

— ! И видим, — отвечают локаторщики, отмечая путь самолета на планшете.

А бывает, и в одних боевых операциях участвуют. Недавно, например, локаторщики помогли задержать нарушителей границы.

Пришли зрители: офицеры с семьями, солдаты.

Команды выстраиваются на противоположных сторонах площадки.

— Команде пограничников — наш физкульт привет! И вот уже судья дает свисток.

Игра идет с переменным успехом. Какой-то болельщик — пограничник, забежав на взгорок, кричит своему другу:

— Мурады, Мурады, как я тебя учил! — и отчаянно машет руками.

Первую партию выигрывают гости со счетом 15:12.

Игроки меняются площадками. Теперь солнце светит локаторщикам в лицо.

Противники пользуются этим и подают очень высокие мячи, которые трудно принимать.

И гости проигрывают партию с разгромным счетом 8:15.

Пограничники ликуют:

— Придется вам пешком отсюда идти! Снова меняются площадками.

Локаторщики уже настороже. Они обычно всегда выигрывают у пограничников, но на этот раз хозяева, вероятно, решили победить во что бы то ни стало и играют с большим подъемом.

Подъезжает еще одна машина. Из кабины выскакивает лейтенант Тимчук. Не вытерпел все-таки.

— Наших избивают, — говорит ему старшина Бойченко, ротный фельдшер.

Тимчук садится на землю и начинает быстро переодеваться, чтобы заменить одного из игроков.

Гости настроены агрессивно, хотят обязательно выиграть. Вот только солнце слепит глаза. Хотя бы за тучу спряталось. Но туч на небе нет. Локаторщики берут минутку, совещаются. Решают запутать, сбить столку противника обманными посылками мяча. И это им удается. Со счетом 15: 11 они выигрывают.

Под громкие крики болельщиков игроки покидают площадку.

Пограничники приглашают гостей в бассейн. Они его сделали сами, запрудив протоку горного ручья.

Локаторщики с наслаждением плавают и плескаются в теплой, как парное молоко, воде, у них наверху с водой туго, ее привозят на машине, так что каждый литр, можно сказать, на учете.

Пограничники предлагают гостям пообедать у них. Гости благодарят. Как-нибудь в другой раз! Пора ехать домой.

МЛАДШИЙ СЕРЖАНТ ЧИГЛИНЦЕВ

Командир отделения планшетистов уехал сдавать экзамены в институт, и на его место лейтенант Тимчук назначил Чиглинцева. Теперь в подчинении младшего сержанта несколько планшетистов. И за каждого он в ответе. Ребята, вообще-то говоря, подобрались хорошие, исполнительные. Артамонов и Цепилов уже самостоятельно несут боевое дежурство.

Вот только с Сашей Кононовым, который недавно пришел в отделение, пока не все благополучно. Его призвали в армию вместе с Артамоновым, но сначала он работал в роте шофером. Плохо работал, машина то и дело выходила из строя. Да и дисциплина у него хромала…

И тогда командир роты решил перевести его на пункт управления. Там он будет всегда под надзором товарищей, там ему не позволят работать спустя рукава.

Не очень-то хотелось планшетистам брать Кононова в свой маленький дружный коллектив, где один отвечает за всех и все за одного. Чиглинцев об этом сказал лейтенанту Тимчуку. Но тот возразил:

— Что же вы за командир, если боитесь трудностей? С хорошими людьми любой сработается. А вы вот его сделайте таким, как все в вашем отделении.

Легко сказать «сделай», а как? Впрочем, Чиглинцев не задавал такого вопроса. Он знал, что скажет командир. Надо найти подход к человеку. Но это-то и непросто.

Первое время Кононов и на пункте управления стал увиливать от работы.

— Не получится из меня, братцы, планшетиста, — говорил он, стаскивая с головы гарнитуру. — Я в этом деле ей-ей не смыслю. Отступитесь от меня, для вас же лучше.

— Получится. Только надо, чтобы ты захотел. А в армии знаешь как? Не можешь — научат, а не хочешь — заставят.

— Кто меня может заставить? Или я не хозяин сам себе? Чего захотели!

Это уж было слишком.

Планшетисты экстренно собирают в своем взводе связи комсомольское собрание.

Ефрейтор Горбачев говорит о боевом дежурстве, о воинской дисциплине.

— Нам поручена ответственная боевая задача, — говорит он. — Мы глаза и уши нашей армии. И тот, кто уклоняется от выполнения этой задачи, дезертир.

Таких крутых слов в свой адрес Кононов явно не ожидал. Ну, какой же он дезертир, в самом-то деле! Ну, ленится немного, а вернее, даже побаивается этого ответственного дела, считает, что и без него обойдутся здесь. Ведь желающих работать на пункте управления сколько угодно. А он не относится к их числу. Ну и пусть бы оставили его в покое. Ведь это лучше, чем если он подведет под монастырь всю роту. Вот и выходит, что он обо всех заботится. А его за это дезертиром обозвали. Несправедливо.

Так и сказал обо всем этом на собрании солдат Кононов.

Только лучше бы он не говорил этого. Все равно никто из комсомольцев не встал на его сторону. Ведь если бы все рассуждали так, как этот солдат… — нет, Чиглинцев не хочет об этом даже думать. Он думает о другом: как сделать, чтобы Кононов поверил в себя и не трусил, как увлечь его, как показать, насколько работа планшетиста важна и интересна?

Чиглинцев давно заметил: было бы у человека желание проявить себя, показать, на что он способен, а обстановка для этого всегда сложится.

Вот и для Кононова она вскоре сложилась такой, что лучше не придумаешь.

В роте объявили тревогу.

Расчет занял свои места на пункте управления. Проверена связь с операторами радаров. Включен выносной индикатор кругового обзора.

Через минуту стало известно, что идут высотные цели на предельной дальности.

Чиглинцеву нужно считывать данные с планшета записывающему, который заносит их в специальный журнал, а радист эти данные тотчас же передает на КП батальона. И тут молодой командир отделения решает пойти на риск, доверить считывание Кононову. Хочется, чтобы он принял непосредственное участие в работе, чтобы почувствовал ответственность…

— Бери гарнитуру и считывай донесения записывающему, — спокойно, но твердо говорит младший сержант Кононову.

Саша удивленно смотрит на Чиглинцева. В глубине его глаз таится испуг.

— Не мешкай!

Кононов выполняет приказ.

А Чиглинцев отходит и незаметно, так, чтобы солдат его не видел, контролирует его работу.

Кононов действует не очень уверенно. Боится, как видно, напутать. Это Чиглинцева даже успокаивает: боится — значит не равнодушен, понимает, что такое ответственность.

Постепенно солдата берет боевой азарт, который охватывает каждого, кто участвует в проводке ответственной цели. Голос его становится тверже, в глазах появляется живой блеск. На лице — решимость. Парня словно подменили.

Но Чиглинцев не знает, надолго ли это? Ведь Кононов может сорваться, не выдержав напряженного темпа боевой работы. Рисковать же в такое время нельзя.

Младший сержант берет из его рук гарнитуру и продолжает работу сам.

Вечером, когда солдаты рассаживаются около телевизора смотреть концерт из Ашхабада, Кононов, как бы между прочим, говорит Чиглинцеву:

— А работа у планшетистов подходящая. Научите меня водить цели?

— Все будет зависеть от тебя.

— Я постараюсь.

— И я постараюсь.