— Тогда, тогда, тогда! — не вытерпев, вскричал Аид. — Все это выдумки! Нет ни единого доказательства, кроме слов Зевса, да и те какие-то странные. Я отказываюсь в этом участвовать, отказываюсь даже это слушать. Позвольте мне сейчас же уйти. Я созову совет братьев и сестер.

— Останься, брат! — попросил Посейдон. — Слишком много мы здесь говорили. Гера права. Надо действовать.

Он преградил Аиду путь трезубцем.

Итак, решено, подумал он, новым предводителем буду я!

— Ты собираешься мне угрожать? — тихо спросил Аид.

— Замечательно! — воскликнула Гера. — Теперь еще мы ссоримся! — Она зло рассмеялась. Схватив Аида за плечо, она стала его трясти. — Он напал на твою жену, — кричала она, — чего тебе еще надо, слепой дурак! A-а, ты в самом деле ослеп в своей норе, глупый, слепой, скрюченный червяк!

— Сестра, — потрясенно проговорил Аид.

Тогда Гера упала перед ним на колени и обвила руками его ноги.

— Прости! Прости, я тебя обидела, но я думала о Коре! Прости меня за это. Я представила себе, как Зевс на нее набрасывается, как нежная дева бежит от него, а Зевс хватает ее и бросает наземь, и меня взяло сострадание. Я ведь только женщина. Ты мужчина, ты мыслишь иначе, ты с уважением относишься к предводителю, думаешь о порядке и о подробном разбирательстве, пусть бы даже Кора была обесчещена. Прости мне мою слабость! Прости, и пусть будет по-твоему! — Она поднялась и сказала: — Так ступай и созови совет.

— Нет, — возразил Аид, — теперь я хочу драться. Я возьму меч и вызову брата на бой. Поединок нас рассудит.

Говоря это, он тяжело дышал, его зеленое лицо дрожало и дергалось.

«О дурак ты, дурак, — в отчаянии подумала Гера, — честный, наивный дурак!» Вслух она сказала:

— Погоди! Прежде дадим друг другу слово держаться вместе, что бы ни случилось.

Она протянула руку, Посейдон пожал ее в знак согласия, и Аид пожал тоже. В этот миг сквозь водоросли будто прошло холодное дуновение. Заговорщики окаменели.

— Там кто-то есть, — прошептал Посейдон.

Он подскочил к занавесу и рывком раздвинул его, но передний зал был пуст. Шумел прибой, пронзительно кричали крачки. Гера и Аид тоже разняли руки. Они стояли молча, каждый наедине с собой, и снова среди шума и криков на них дохнуло холодом.

— Ты прав, там кто-то есть, — едва слышно промолвил Аид. — Нас подслушивает тень. Я это чувствую. Таким ветром веет от черных рек.

— Где же она?

— Не знаю.

Они с минуту подождали, потом разбежались в разные стороны, и каждый без толку заглядывал в прорезь или щель, зиявшую как раз перед ним.

— Здесь никого нет, — сказала Гера, и вдруг занавес позади них распахнулся. Заговорщики вздрогнули. Среди водорослей стояла Рея.

— Матушка! — изумленно и с облегчением воскликнули все трое. — Как ты сюда попала?

— Я хочу предотвратить беду, — устало сказала Рея. — Подземный мир остался без надзора. Владычица Кора находится в верхнем мире, у Деметры, владыка Аид в морском дворце у Посейдона, этим случаем воспользовался Атлант и бежал.

— А Кербер, — вскричал Аид, — моя исполинская собака Кербер? Для чего же я держу трехглавого стража!

— Он слишком устал, чтобы помешать Атланту, — говорила Рея. — Вы заставляете его непрерывно бодрствовать, он этого не выдерживает.

— У него же три головы, — сердито сказал Аид, — одна может спать, другая дремать, а третья должна бодрствовать. Неужели это так трудно?

— Однако при трех головах у него всего одно тело, — возразила Рея. — Голова-то бодрствовала и лаяла, как ей положено, но тело было слишком усталое. Атланту удалось беспрепятственно пройти мимо него, трехглавый не мог встать на ноги.

— Матушка, — спросил Посейдон, — заметила ли ты, куда отправился Атлант?

— Потому я сюда и пришла, — ответствовала Рея. — Я последовала за ним и все видела. Он встретился в Критском лесу со своими сыновьями — Кратосом и Бией.

Посейдон схватил трезубец.

— Это восстание! — воскликнул он. — Они вот-вот нападут, а мы все говорим и говорим!

Он бросился из дворца на песчаную отмель. Никого не было видно, но из лесу слышался дикий шум. Аид стремительно пробежал мимо.

— Я должен вернуться к себе, — кричал он, — должен их задержать! Как только они будут наверху, все пропало!

— Беги! — крикнул Посейдон.

Аид скрылся.

— Нет, постой, — закричал Посейдон, — постой!

Аид уже его не слышал. Из дворца, шатаясь, вышла Гера. Лицо у нее было белое и беззащитное от испуга.

— Сторукие! — кричала она. — Сторукие!

Она выкрикивала это с таким ужасом, будто снова чувствовала у себя на голове вязкую руку и видела перед собой лица из струпьев и раскаленных углей.

— Где они? — ревел Посейдон. — Выходят из моря?

На отмели появилась Рея.

— Они выпустят их, — вопила Гера, — выпустят их, выпустят их!

— Возьми себя в руки! — прикрикнул на нее Посейдон. Он тряхнул ее и повторил: — Возьми себя в руки! — Но вдруг заметил, что сестра лишилась чувств. Ноги ее подкосились, голова свесилась вперед и волосы рассыпались, достав до колен.

— Вооружайся, второрожденный, — сказала Рея. — Атлант и его сыновья готовятся освободить Кроноса, иначе что бы им делать в Критском лесу? А тогда выйдут на свободу и Сторукие.

Посейдон побледнел.

Он передал сестру в руки матери, и Рея отерла дочери лоб и виски. Среди дельфинов все еще резвился и ликовал Тритон.

— Братец, — пролепетала Гера, — мы должны подняться на Олимп! Там все остальные мужчины — Арей, Аполлон, Зевс, там мы среди скал, там есть камни, чтобы защищаться! — А про себя подумала: «И там мы бросим им чужачку! Мы бросим им Афродиту!»

Посейдон кивнул.

— Тритон! — крикнул он. — Тритон, передай матери и сестрам, чтобы они сегодня не возвращались! Близятся страшные события! Пусть спрячутся на каком-нибудь острове!

Тритон умчался прочь, зеленый среди серебристо-серой дельфиньей стаи. В лесу расшумелись звери и птицы.

— Пойдем, — торопила Гера. — Скорее на Олимп!

— А где Прометей? — спросила Рея.

Сойки кричали наперебой.

— Матушка, — сказал Посейдон. — Позаботься о Гере! Я поищу Прометея. Ты права, нам теперь нужен каждый, кто способен бросить камень. Прометей, наверно, в лесу, несколько часов назад он здесь пробегал. Сторукие еще не поднялись на поверхность земли, иначе мы бы их увидели.

В этот миг в лесу, за песчаной полосой берега, раздался ужасающий рев.

Это кричал брат Зевс.

Рождение Афины

Рев Зевса, донесшийся с Северного побережья, испугал еще троих, собравшихся в Критском лесу для тайных переговоров: Атланта, Бию и немого Кратоса.

Атлант строил планы освобождения Кроноса и поручил сыновьям хитростью выведать у Прометея тайну незримого тяготения.

— Послушайте, мои славные, верные сыны! Высокие властители, титаны, дремлют, отупев от своего поражения, а пробуждение их длится долго. Даже посягательство Зевса на их дочерей и жен задело только их головы, коснулось языка, но до сердца не дошло. Их уста произносят слова возмущения, однако их ненависть спит еще так же крепко, как их воля к борьбе. Я стараюсь их разжечь, но сила моя невелика. Вот если бы их разбудил Кронос, то сон их испарился бы, словно капля росы под лучами солнца. Мы должны освободить властелина, сыны мои, а для этого нам необходимо знать, какая сила держит взаперти его тюрьму незримыми путами. Прометей единственный посвящен в эту тайну. Вы должны ее у него вырвать.

Сыновья поклонились ему со скрещенными на груди руками, а он продолжал:

— Вы поступили умно, сыны мои, что нанялись к этому Зевсу. Делайте все, чтобы оставаться его помощниками! Не останавливайтесь ни перед какими унижениями, не пренебрегайте никакой хитростью, не бойтесь никакого насилия! Возьмитесь за Прометея, улещайте, заверяйте в своей преданности, зорко и неусыпно за ним следите! А теперь прощайте, мне пора возвращаться. Перейду опять вброд темные реки. Аид не должен знать, что я. отлучался.