— Да нет, — ответила маркиза. — Держи себя в руках, Джованни, и перестань об этом думать. Наша старая колымага не боится ничего на свете.

Однако, прежде чем мы добрались до дома, зловещий спазм, бряцанье, хруст — не знаю уж, как и назвать, — послышался еще раза два, наполнив мою душу ужасом. Потом я долго стоял в маленьком гараже, глядя на благородную, казалось, мирно уснувшую машину. Мотор был выключен, но из-под капота время от времени доносились еле слышные стоны, и я понял: произошло то, чего я больше всего боялся.

Что делать? Я решил немедленно обратиться за советом к старому механику Челаде: все-таки в Мексике он уже пережил такое и даже уверял, что знает специальный состав минеральных масел, обладающий необыкновенными целительными свойствами. Время было за полночь, но я на всякий случай позвонил в кафе, где Челада имел обыкновение засиживаться за картами. Мне повезло: я его застал.

— Челада, — начал я, — ты ведь мой давний друг.

— Конечно, а ты что, в этом сомневаешься?

— И всегда понимал меня с полуслова, верно?

— Слава богу, за столько-то лет…

— Могу я тебе довериться?

— Черт побери!

— Тогда приходи. Я хочу, чтобы ты осмотрел «роллс-ройс».

— Сейчас иду.

Мне послышался в трубке тихий смешок.

Сидя на скамье, я ждал его и слушал, как из глубин мотора все чаще вырывались непонятные звуки. Я мысленно стал отсчитывать шаги Челады — еще несколько минут, вот сейчас откроется дверь, и он войдет в гараж. Напрягая слух, пытаясь распознать в тишине знакомую походку, я внезапно вздрогнул: со двора донесся топот не одного, а нескольких человек. Внутри шевельнулось страшное подозрение.

И вот открывается дверь гаража, и передо мной возникают два грязных коричневых комбинезона, две бандитские рожи — одним словом, два божедома, а за ними — Челада: спрятавшись за створкой, он наблюдает, что будет дальше.

— Ах ты мразь!.. Вон отсюда, проклятые!..

Я лихорадочно начинаю искать какое-нибудь оружие — гаечный ключ, брус, палку. Но злодеи уже скручивают мне руки — попробуй вырваться из этих железных тисков!

— Ты глянь-ка! — злобно и нагло кричат контролеры. — Да этот негодяй вздумал оказывать сопротивление властям! Тем, кто неустанно печется о благе города!

Они привязали меня к скамейке и засунули мне в карман — верх издевательства! — квитанцию о сдаче машины «на консервацию». Потом запустили мотор «роллс-ройса»: прежде чем скрыться из виду, машина издала сдержанный, исполненный глубочайшего благородства стон. Он показался мне прощальным приветом.

Через полчаса ценой невероятных усилий я освободился и, даже не поставив в известность хозяйку, бросился как безумный сквозь ночную тьму к «лазарету», за ипподром, надеясь поспеть вовремя.

Но, уже подбегая к воротам, я столкнулся с Челадой и двумя бандитами. Механик посмотрел на меня так, словно видел впервые в жизни. Вскоре они растворились в темноте.

Мне не удалось проникнуть за ограду, не удалось спасти «роллс-ройс». Долго стоял я, припав к щели, и смотрел, как пылали на костре распотрошенные автомобили, как их темные силуэты содрогались и корчились в языках пламени. Где моя машина? Различить ее в этом аду было невозможно. Только на какое-то мгновение в яростном треске костра мне почудился родной голос — пронзительный, отчаянный. Прозвучав, он тотчас же смолк — теперь уже навсегда.

КОЛОМБР

Перевод Г. Киселева

Когда Стефано Рою исполнилось двенадцать лет, он вместо подарка попросил отца, морского капитана и владельца быстроходного парусника, взять его с собой в море.

— Вот вырасту, — сказал Стефано, — и буду плавать по морям, как ты. И, как ты, командовать кораблями. Они будут еще красивее и больше твоего.

— Дай-то бог, сынок, — отвечал отец.

Отплытие было назначено именно на этот день, и он взял мальчика с собой.

Стоял ясный солнечный день. Море было спокойно.

Стефано еще ни разу не плавал на корабле и теперь, счастливый, разгуливал по палубе, с восхищением следя за сложными маневрами парусов. Он то и дело расспрашивал о чем-то матросов, и те с улыбкой все объясняли.

Остановившись на корме, мальчик стал глядеть в море. Там, примерно в полумиле от парусника, прямо в кильватере, то появлялся, то исчезал какой-то предмет. И хотя корабль стремительно летел по волнам, подгоняемый добрым попутным ветром, расстояние это не увеличивалось. Было в том предмете что-то необъяснимо-загадочное, что манило и завораживало Стефано.

Потеряв сына из виду, капитан громко позвал его. Тот не откликался. Тогда он спустился с мостика и пошел его искать.

— Стефано, ты чего там стоишь? — спросил он, заметив, что мальчик как вкопанный застыл на корме и не сводит глаз с моря.

— Па, поди сюда. Смотри!

Капитан подошел к сыну, посмотрел, куда тот указывал, но ничего не увидел.

— Папа, там из воды выглядывает какая-то темная штуковина. Она плывет прямо за нами.

— В свои сорок лет, — промолвил отец, — я пока на зрение не жалуюсь. А тут, хоть убей, ничего не вижу.

Но мальчик стоял на своем. Тогда отец принес бинокль и внимательно осмотрел поверхность моря в кильватере судна.

Вдруг он страшно побледнел.

— Что там, папа? Что с тобой?

— Ах, сынок, и зачем только я тебя послушал! — воскликнул капитан. — Теперь не будет мне покоя. Это не штуковина, это коломбр — страшная и таинственная акула. Он наводит ужас на моряков всего света. Он хитрее самого человека. Никто не знает, за что и почему, но коломбр выбирает себе жертву среди людей и преследует ее годами, а то и всю жизнь, пока наконец не проглотит. И вот что странно: никому не дано видеть коломбра, кроме самой жертвы и людей одной с нею крови.

— А это не сказка?

— Нет… Сам я коломбра никогда не видел. Но по рассказам, которые слышал столько раз, тут же его узнал: морда как у бизона, хищная пасть с ужасными клыками… Горе нам! Видно, теперь его выбор пал на тебя, и, пока ты в море, нет тебе спасения. Мы немедленно возвращаемся в порт. Обещай мне: что бы ни случилось, ты никогда не покинешь суши. Морское дело не для тебя, сынок. С этим нужно смириться. А найти свое счастье ты сможешь и на земле.

И капитан тотчас приказал изменить курс, вернулся в порт и высадил Стефано на берег под тем предлогом, что тот заболел. Распростившись с сыном, он снова вышел в море.

В полном смятении мальчик стоял на берегу до тех пор, пока верхушки мачт не скрылись за горизонтом. За молом, что ограничивал вход в гавань, море было совсем пустынно. Однако, напрягая зрение, Стефано все же разглядел маленькую черную точку, возникавшую время от времени на поверхности воды, — «своего» коломбра.

Тот упорно кружил на одном месте, ожидая встречи.

Отец сделал все возможное, чтобы мальчик забыл о море, и послал его учиться в город, за сотни километров от побережья. В новой обстановке Стефано на некоторое время забыл о морском чудовище. Но вот наступили летние каникулы, он вернулся домой и, едва только выдалась свободная минутка, сразу поспешил к молу. Ему не терпелось испытать судьбу, хотя в глубине души он не очень-то в нее верил. Ведь прошло столько времени, и даже если история, рассказанная отцом, была правдой, коломбр наверняка уже отказался от осады.

Но, как только Стефано взглянул на море, у него перехватило дыхание и сильно забилось сердце: на некотором удалении от мола, в открытом море, медленно кружила зловещая рыба. Время от времени она высовывала голову из воды и с нетерпением поглядывала на берег: когда же наконец появится Стефано Рой?

Теперь мысль о враждебном существе, поджидавшем его днем и ночью, стала для Стефано тайным наваждением. Даже в далеком от моря городе он порой просыпался среди ночи с неясной тревогой в душе. Конечно, здесь, за сотни километров, что отделяли его от коломбра, Стефано чувствовал себя в безопасности. Но он знал: там, за горами, за лесами и долами, чудовище ждет его. И поселись он хоть на самом дальнем из материков, коломбр и там станет стеречь его в водах ближайшего моря с непреклонным упорством орудия судьбы.