И все же на душе у рыцаря было скверно. Он успел привыкнуть к смелому, с гордым нравом пареньку, привязался к нему, и вот мальчишка совершил эту смертельно опасную глупость. Филип ощущал острую досаду оттого, что разочаровался в нем.

Они сделали привал за корневищами громадной поваленной сосны, под небольшим песчаным обрывом. Люди тяжело сползли с коней. Они были вконец измотаны; раны и ушибы, полученные во время схватки на болоте, мучительно ныли. Привязав коней и задав им овса, они без сил падали на хвойную подстилку, мгновенно погружаясь в сон…

…Когда Филип пробудился, солнце было уже низко. В лесу воцарился сумрак, и лишь в освещенных багровыми лучами заката верхушках сосен мелькали огненные белки. Рыцарь рывком поднялся и огляделся. Вокруг было спокойно. Похрапывали воины, лошади тоже дремали, положив головы на шеи друг другу и лишь изредка поводя ушами.

«Каким безумием было заснуть, не выставив часовых!» – подумал Филип. Поспешно разбудив людей, он приказал трогаться в путь.

Стояла тишина. Птиц не было слышно вовсе, дичь, казалось, исчезла, да и хвойная подстилка поглощала звук копыт. Чтобы выбраться из лесу, они положились на чутье лошадей. И действительно – вскоре деревья начали редеть, и они выехали на склон, откуда открывался вид на простиравшуюся внизу равнину с темневшими кое-где отдельными группами деревьев.

Неподалеку, на берегу тихой речки, виднелось несколько крестьянских хижин, в запруде – водяная мельница. Запах дыма, смешанный с ароматом свежевыпеченных лепешек, щекотал ноздри изголодавшихся путников. Воины с тоской поглядывали в ту сторону.

Майсгрейв же смотрел в глубь долины. Диск солнца уже исчезал в фиолетовой дымке, на землю спускались тихие сумерки. Долина казалась пустынной. Филип внимательно вглядывался, ища признаки присутствия вооруженных людей.

– Нам надо поскорее убираться отсюда, – обращаясь то ли к самому себе, то ли к своим людям, сказал Филип.

Он оглянулся. На лицах его спутников было написано глубокое уныние.

– Но сначала, пожалуй, стоит подкрепиться в этом селении, не так ли?

Крупной рысью они спустились с холма и под любопытными взглядами поселян вступили в деревню. О чем-то толкуя, крестьяне разглядывали их, отнюдь не выказывая дружелюбия.

Филип остановил Кумира возле добротного дома и сообщил хозяину, что им необходима провизия. Тот с подозрением оглядел с ног до головы этого рыцаря в иссеченных латах и его спутников, но, покосившись на их длинные мечи, пригласил-таки войти в дом.

Там стояла полутьма, пахло дымом. У низкого очага хлопотала худая сутулая женщина в высоком чепце, а хромой мальчик-подросток помогал ей вешать над огнем тяжелый котел.

Однако не успел Филип отстегнуть и положить на лавку меч, как в дом стремглав влетел Оливер.

– Сэр! Большой вооруженный отряд галопом спускается из лесу прямо сюда.

Все тотчас бросились к лошадям. И тут случилось непредвиденное. Несколько крестьян, которые до сего времени миролюбиво помогали Оливеру привязывать лошадей, вдруг вытащили откуда-то длинные колья и загородили воинам дорогу.

– Прочь, грязные свиньи! – Филип выхватил меч и описал им такую сверкающую дугу над головой, что крестьяне оторопели.

Однако двое из них успели перерезать поводья лошадей и, вскочив на них, поскакали прочь. Остался только Кумир, который, почувствовав на спине чужого, взметнулся с ржанием на дыбы и сбросил незадачливого седока.

– Поспешите, сэр! – крикнул рыцарю Фрэнк Баттс. – У вас послание короля. Вы обязаны!

Филип вставил было ногу в стремя, но, заметив уже приблизившийся отряд, покачал головой:

– Поздно!

Сжав рукоять меча, он вместе со своими людьми занял позицию спиной к стене.

Между тем отряд, громыхая железом, остановился, но – странное дело! – никто не спешился, не обнажил меч, лишь возглавлявший воинов рыцарь поднял забрало и внимательно оглядел прижавшуюся к стене кучку храбрецов.

– Если не ошибаюсь, передо мной сэр Филип Майсгрейв, рыцарь Бурого Орла, победитель Йоркского турнира?

– Вернее не скажешь.

И тогда рыцарь внезапно улыбнулся. У него было красное обветренное лицо с крупным носом и густыми сросшимися бровями. Он не спеша вытащил ногу из стремени и легко соскочил с седла.

– Позвольте представиться. Я Хьюго Деббич, и мне от имени милорда Джона Невиля поручено пригласить вас в Уорвик-Кастл к вечерней трапезе.

Филип недоуменно переглянулся со своими людьми.

– Простите, сэр Деббич, я не расслышал… Вы, кажется, сказали, что нас приглашают к вечерней трапезе?

– Именно, сэр рыцарь. Благородный Джон Невиль, маркиз Монтегю, приказал проводить вас и остальных господ в замок, где их ждут гостеприимный кров, добрый ужин и мягкая постель. И признаюсь, сэр рыцарь, я и мои люди изрядно утомились, прежде чем нашли вас. Ибо уже по всему Уорвикширу разослан приказ разыскать вас, даже назначена награда тому, кто вас обнаружит. Но эти вилланы, как я погляжу, приняли вас за врагов.

Он усмехнулся, но все же бросил толпящимся поселянам монету.

– А теперь, сэр благородный рыцарь, я провожу вас, ибо милорд и… Одним словом, клянусь ранами Спасителя, вы не пожалеете, что приняли это приглашение.

Майсгрейв не знал, что и подумать. Стоявший перед ним воин был настроен миролюбиво, в его речах не было и намека на вражду. Однако Майсгрейв охотнее уклонился бы от этого предложения. Впрочем, сила была не на его стороне, не говоря уже о том, что приглашение было передано столь учтиво, что просто нелепо было бы хвататься за меч.

– Я следую за вами, сэр, – сказал Филип.

Он вскочил в седло, а крестьяне поймали и привели лошадей его спутников. Теперь, узнав, что чужаки не враги, они улыбались и были услужливы.

Когда уже тронулись в путь, Филип обратился к Хьюго Деббичу:

– Простите, сэр, но мне говорили, что вы находитесь во Франции при графе Уорвике?

Легкая тень промелькнула по лицу сквайра, но он заставил себя улыбнуться.

– Да, я долгое время был с Делателем Королей. Но вот уже два месяца, как вернулся в Англию, и теперь состою при дворе маркиза Монтегю.

Майсгрейв кивнул.

– Но тогда ваш сын Алан…

Внезапно Хьюго Деббич расхохотался.

– О сэр, моего сына действительно зовут Алан. Однако, ради всех святых, не задавайте больше никаких вопросов. Когда мы прибудем в замок, вы все поймете сами.

И, снова рассмеявшись, он крупной рысью понесся вперед.

18

Леди в белом

Замок Уорвик-Кастл был внушительной крепостью из светлого камня. Он возвышался над зеркально тихими водами реки Эйвон, отражаясь на их поверхности всей своей величественной громадой. Замок окружали высокие стены с мощными куртинами54, придавая ему неприступный, но вместе с тем торжественный и благородный вид. Это впечатление еще больше усиливалось благодаря колоссальным монолитам башен замка, каждая из которых была увенчана, словно короной, светлыми зубьями. Башни были воздвигнуты еще при первых королях нормандской династии, а вокруг них теснились постройки, сооруженные при более поздних владельцах, поэтому рядом с суровыми твердынями стояли дома с грифельными крышами, всевозможными резными башенками, легкими флюгерами и построенная совсем недавно стройная галерея с длинными рядами стрельчатых окон. К замку через реку вел мощный каменный мост.

Когда путники миновали его и приблизились к воротам, в Уорвик-Кастле уже горели огни. Все это время Хьюго Деббич скакал бок о бок с Майсгрейвом, был весел, дружелюбен, и Филип не знал, что и подумать обо всем этом. Еще больше он был удивлен, когда они оказались в крепости: их окружила многочисленная толпа придворных и челяди и все они радостно суетились, улыбались и благословляли его. На башнях пылали смоляные бочки, их свет метался по лицам, среди которых не было ни одного хмурого или злорадного.

«Клянусь небом, меня здесь принимают как благодетеля, а не как пленника, привезенного под конвоем», – подумал Майсгрейв.