– Помогай мне, – сказал Айвен. – Ищи какие-нибудь щели в полу.

Я слишком слаба для этого, – хотела сказать Мила, но промолчала: он и так все чувствовал.

Айвен не взглянул на нее, но сказал:

– Посиди, подумай, где этот идиот мог устроить запасный выход. Ты ведь с ним уже немного познакомилась, представляешь его психологию. Может, в гостиной?..

Слова Айвена неприятно кольнули, но сил было так мало, что она пропустила выпад мимо ушей. Ей не верилось, что он сможет уйти от полиции, да еще и ее с собой прихватить. После всего, что случилось, пройти мимо вооруженных полицейских, сбежать из Никты, чтобы потом воплотить в жизнь свои сумбурные идеи, – нет, она не верила в возможность этого.

Мила отвернулась в сторону, чтобы не видеть страшное неподвижное тело Кибераполлона. Она опустила голову, так лучше было для горла. В эту минуту ей очень хотелось к себе домой, в постель.

Айвен бродил по лаборатории, поругивался, пытался сдвинуть с места тумбы, но те не подавались. Он ушел в кухню, через минуту там что-то загремело, и вновь послышались ругательства.

Вернувшись, Айвен сказал сухо:

– Вставай, придется уйти тем же путем, которым пришли.

Мила поднялась и, не зная почему, отодвинула кушетку. В стене оказалась дверца, достаточно широкая, как раз для объемов Кибераполлона. Мила представила, как он укладывается на брюхо, ползет, похожий на огромную гусеницу.

Айвен подскочил к дверце и, заложив пальцы обеих рук в нижнюю щель, с усилием потянул вверх. Заслонка уехала, стукнувшись где-то внутри стены об ограничитель.

– Ложись на пол, – тут же скомандовал он.

– Может, ты вначале проверишь, что там?! – возмутилась Мила.

– У нас нет ни единой минуты на споры. Спутник нас не видит, значит, они уже забили тревогу. Может, в следующую секунду полицейские ворвутся сюда и…

– Застрелят тебя, а меня отвезут домой, – завершила фразу Мила. – Ты этим хотел меня напугать?

Отчасти это была горькая ирония, отчасти злая шутка в ответ на колкость.

Он это понял, посмотрел на нее взглядом, в котором не было ни угрозы, ни ненависти, лишь тоска и какая-то странная растерянность.

Растерянность ли? Нет, Мила явственно чувствовала, что в голове у него созрел четкий план действий, которым Айвен будет руководствоваться. Что-то произошло с ним с тех пор, как они забрались в камеры-гробы. Он все разложил по полочкам, структурировал, и все сомнения, если таковые были, развеялись. Первым пунктом его плана было достигнуть шоссе 35, которое примыкало к сети дорог Никты в северной части города. Но до этого надо выбраться из дома и пересечь Зеленый квартал по территории зарослей, пройти девяносто метров в сторону 11-й улицы, выйти на перекрестке, пересечь его по диагонали… Айвен видел весь путь от начала до конца. Никаких колебаний насчет дальнейшего выбора. И не растерянность сейчас была на его лице. Что-то другое. Айвен боялся за нее.

– Если меня застрелят, им придется вначале отвезти тебя в Киберлайф или «Семью», – сказал он. – А уж потом домой.

– Ладно, – проронила Мила и полезла в темный проем хода, нащупала ступеньку, затем другую, и взявшись за вертикальные поручни, начала спускаться.

– Подожди, – окликнул ее Айвен. – Держи рюкзак.

Она протянула руку, взяла рюкзак, который теперь казался намного тяжелее, и продолжила спуск. Через десяток ступеней ноги ее коснулись ровной поверхности, и в тот же миг вспыхнул яркий свет.

Она увидела узкий коридор высотой два метра и шириной метр. Шагах в пятидесяти виднелся конец хода. Там из стены торчали такие же ступени.

Через несколько секунд спрыгнул Айвен, надел на плечи рюкзак и, обогнав Милу, быстро зашагал вперед.

– За мной, – сказал он, не оборачиваясь.

Мила засеменила следом, пытаясь ухватиться рукой за его рюкзак.

– Они нас не заметят? – спросила она, чувствуя, как страх разливается по спине. – Что если мы выберемся где-нибудь посреди дороги?

– Этот Кибераполлон, хоть и дебил, но не настолько, чтобы вывести запасной ход на дорогу, – сказал Айвен. – Впрочем, сейчас мы это узнаем.

Подойдя к стене, он ухватился за поручни и быстро полез вверх.

Дождавшись, когда ноги его исчезнут, Мила последовала за ним, но вскоре вынуждена была остановиться. К сожалению, в этом закоулке было темно, и Айвен замешкался, пытаясь, видимо, разобраться с защелкой люка. Мила вспомнила, что в рюкзаке у нее лежит фонарь, и потянулась за ним. «Нет! – тут прилетела мысль Айвена. – Свет не нужен, мы себя выдадим».

Мила ухватилась за поручни и стала ждать. Наконец, что-то заскрежетало. Айвен замер, испугавшись нечаянного шума. Помедлив немного, он снова взялся за люк, начал его сдвигать. Мила почувствовала, что дышать стало легче: свежий ночной воздух проник в подземный ход, вытесняя затхлость.

Айвен полез вверх. Мила последовала за ним. Она слышала собственное сердцебиение – так ей было тревожно.

Айвен только начал выбираться на поверхность, и тут кто-то проговорил:

– Оставайтесь на месте. Вы арестованы.

Этот голос прозвучал неестественно. Не так, как должны были в понимании Милы звучать голоса полицейских. Он был слишком высоким, в нем слышались беспокойные нотки, на слове «арестованы» говорившему вообще не хватило дыхания, и он просто задохнулся.

Мила замерла на месте и, до боли вцепившись руками в поручни, посмотрела вверх. Там был круг темно-серого неба, пронизанного звездами. На полнеба – бесформенная тень. Это Айвен.

Вдруг тень метнулась, перелетела через лаз, послышался глухой удар. И голос (он стал совсем другим, крикливым):

– Вы арестованы!..

Снова удар, треск веток, еще удар, еще.

– Прекратите сопротивляться…

Удар, крик.

– Не пущу… Полдня дурачил, да?.. аресто…

Послышалось еще два удара, Айвен вскрикнул и, судя по звуку, упал.

– Мальтон-Джек еще не совершал промахов… – победоносно сказал голос. – Теперь вставайте… вы арестованы!

Снова мелькнула тень в проеме. Завязалась молчаливая борьба, затрещали ветки, и вдруг что-то с тяжким стуком накрыло лаз.

Наступила тишина. Жуткая тишина.

Мила видела над собой контуры человеческого тела – плечи, шею, полголовы. Упавший неудачно приземлился лицом на бортик, на котором лежал люк, и этот человек не был Айвеном.

На руки закапало что-то теплое, и Мила с трудом сдержала визг, готовый вырваться наружу.

– Айвеннннн… – взвыла она.

Вдруг стало светлее, темный силуэт сместился, в проеме снова появились звезды: Айвен, тяжело дыша, оттаскивал труп.

Спустя несколько секунд Мила почувствовала на своем плече его руку. Ухватившись за нее, она, дрожа всем телом, выбралась из подземного хода и едва успела отскочить в сторону, как ее вырвало.

Айвен не дал ей даже утереться. Он с силой дернул ее за рукав и потащил в колкие заросли. Мила только подняла руку и согнула ее в локте, закрывая лицо от еловых колючек.

– Это… был… полицейский?.. – задыхаясь от истерических рыданий, спросила она.

– Кто знает… – выдохнул на бегу Айвен. – На нем даже формы не было.

(Девяносто метров в сторону Одиннадцатой улицы.)

В темноте ветки безжалостно хлестали по лицу, как Мила ни старалась его прикрывать.

«Кем был тот несчастный? – думала она. – Пытался арестовать Айвена, но не воспользовался оружием… Что происходит?»

На какой-то миг она увидела лицо Ивара. На нем была написана скорбь. Губы его разомкнулись, но он не успел ничего сказать: Айвен внезапно остановился.

– Тут рядом дорога, – прошептал он. – Идем вдоль нее, не сворачивая, скоро будет перекресток.

Сквозь деревья было видно, что на краю освещенной дороги стоит авиетка. Мила знала, что только патрульные полицейские или наблюдатели имели привычку парковать служебный транспорт вот так, прямо на улице. Частные авиетки ставили на специальных площадках или на крышах домов.

На всякий случай беглецы замедлили движение.

Мила плелась за Айвеном, а перед глазами то и дело всплывал черный силуэт мертвеца на фоне звездного неба. Снова и снова звучали в ушах глухие удары, слышался хруст, и бесконечно повторялся момент, падения тела. И кровь, капающая на руку…