— Откуда ты взял это слово, тебе его говорил отец?

— Нет! Так назвал себя тот, с кем я часто мысленно говорю.

— Он советует подождать? И как долго?

— Хотя бы несколько дней.

Честно говоря, я сам и не ведал, сколько дней мне нужно, чтобы помочь обитателям Дханы. Надо было бы связаться с Радогастом и передать через его «дом призраков» сигнал бедствия в Космический Совет. Но, должен сказать, что отношения с Радогастом у нас к тому времени полностью испортились. Радогаст сблизился с императором Ку-У, и «дом призраков» обслуживался теперь только кумцами.

Этой же ночью третий раз в жизни я вдруг увидел перед своим мысленным взором сверкающую серебристую паутину и почувствовал, что вижу перед собой всю Вселенную. Все члены Галактического Совета были перед моим мысленным взором. И все меня слышали. Я описал им проблему, возникшую на Дхане. Возможная экологическая катастрофа на месте приземления космического корабля, возникшая по небрежности их наблюдателя Упыга, не оставила никого равнодушным. Единственный вопрос, который мне задали, нет ли в окрестности этого места живых людей. Я заверил, что местность заражена и рядом никто не живёт. Тогда всё просто, — сказали они мне, — очистительное пламя можно бросить почти мгновенно.

На следующий день жители Дханы были поражены видом своего светила. Его поверхность бурлила и завивалась в вихри, один из них, вытянувшись в сверкающую тонкую спицу, вдруг с громом ударил вниз. Там, где был проклятый посёлок демонов, расцвёл оранжево-белый цветок, поднявшийся к небесам навстречу бушующему светилу. Затем всё скрылось в туче пепла, поднявшегося над землёй. Целый месяц бушевала буря, и люди сидели по своим хижинам. Сара с удивлением и испугом смотрела на своего Расика, а тот молча занимался делами по хозяйству. Когда буря закончилась, все жители посёлка собрались возле хижины Расъега.

— Расъег — голос Священного Лиса! — сказал один из пришедших, — мы предлагаем тебе стать главою нашего посёлка, который отныне будет называться посёлком Священного Лиса!

Расъег был весьма удивлён подобным предложением, но когда к просьбам жителей посёлка присоединились Радек и Люба, — согласился. Ночью он проснулся от рыданий Сары.

— Я теперь одна и никому не нужна, — рыдала девочка, — но так мне и надо, таких, как я, надо сразу топить в болоте!

Расъег прижал её к себе, так в его объятиях она и уснула, а утром как-то незаметно, как будто, так и должно, стала его женой. Впрочем, детей у них первые годы не было. Только потом, когда Саре было уже за двадцать, Люба подсказала ей, что зачинать детей на Дхане жительницы Земли способны лишь под землёй в пещере. А пока Сара каждую ночь лежала в объятиях своего Расика, а он рассказывал ей то, что она забыла о своём детстве. Так она вспомнила Моисея, бегущего из Египта, бедного Иосифа, проданного в рабство, легенду о потопе и о Ное с его ковчегом, потом она вспомнила лицо матери, которая читала ей эти истории в детстве, и всё — всё, что случилось с ней до болезни. Она спокойно засыпала рядом с любимым, но снился ей всё время страшный старик, ворочающийся на дне болота. Старик улыбался своей жуткой улыбкой и говорил:

— Ты, Сарочка, — надежда на возрождение человечества. Ты меня жди! Я обязательно приду!

17 — 20 год пкс (Император и волшебный лис)

Вот и осень. Грустная осень 17-го года пкс. Иду по родному лесу, жёлтые листья шуршат под моими ногами, хотя услышать это я мог бы только ушами моей любимой, но Раечка дома, она скоро должна родить нашего первенца, гулять по лесу ей тяжело. Знаю, — это будет мальчик. Моя мама-Роза с нетерпением ждёт внука… Но мирной нашей жизни пришёл конец. Везде и всюду за нами следят чиновники и воины императора Ку-У. На днях потянутся в город обозы с урожаем, собранным крестьянами с окрестных полей, но не на продажу, как обычно, а в качестве налогов в империю бессмертного императора. Сколько забот бывает у людей, почему они не могут быть счастливы, как лисы. Я привычно превратился в лису, и мир осенних запахов с новой силой обрушился на моё изменённое тело. Но мир человеческих забот и тут не оставил бедную лисью голову. Что делать?!

Словно в ответ на мой вопрос, в туманной дали, на дороге показались два человеческих силуэта, взмахивающие крыльями. Приближаясь к лесу, они превратились в двух монахов-кумцев в каких-то серых балахонах. Монахи взмахивали на ходу своими длинными посохами, которые издалека были подобны крыльям. Впереди шёл суровый, старший, сзади с улыбкой — младший. Впоследствии, я узнал, что это были братья близнецы, старшего — он и в самом деле считал себя старшим — звали Ван Гэн, а второго, улыбающегося, — Ван Джен.

На ходу они вели беседу:

— Неужели мы никогда не найдём великого воина Йек-гуша?

— Это легенда, малыш, легенда оставшаяся от великой войны прошедшей перед концом света. Знаешь ли ты, глупенький, что великий воин Йек-гуш, скорее всего, погиб в самом начале великой войны. Так говорят примечания к Хроникам Востока, которые ты читал. А вместе с ним погибли и все его друзья. Вспомни, там написано: «разгневались боги на непобедимого воина Йек-гуша и стали посылать ему испытания одно страшнее другого. Сел Йек-гуш на поезд — сорвался поезд в пропасть с моста, но выпрыгнул Йек-гуш в последний момент в окно, упал в воду и доплыл до берега. Добрался Йек-гуш до дороги, сел в проходящий автомобиль, но не сумел проехать и километра, как налетела машина на мину противопехотную, отбросило великого воина Йек-гуша взрывной волной на обочину. Не сдался Йек-гуш — добрёл он до аэродрома, сел на самолёт, взлетел самолёт в небо — и никто с тех пор не видел великого воина Йек-гуша живым.»

— Но ведь и мёртвым никто не видел великого воина. Он наша последняя надежда в борьбе с императором Ку-У!

— Неужели ты думаешь, что, будучи живым, не сражался бы великий Йек-гуш на последней войне?! А в Хрониках об этом ни слова!

Тут я, что называется, навострил свои лисьи уши. Неужели судьба посылает мне соратников в борьбе со злом! Я побежал вдоль дороги вслед за странными кумцами.

Тут младший кумец ощутил моё присутствие.

— Мы не одни, брат!

— Не выдумывай, я бы давно почувствовал чужого!

— Эй! Кто там? Выходи! Мы не причиним тебе зла!

— Ой, брат, какой же ты глупый! Разве ты забыл, что здесь не понимают нашу речь! Незачем нарушать криком тишину этого прекрасного осеннего леса!

Тут я вышел из кустов… С изумлением путешественники воззрились на огромного чёрно-бурого лиса. Лиса величиной с человека. Оба упали передо мной на колени…

— О, волшебный лис! Повелитель всех лис! Укажи нам путь!

— Вы правильно идёте! Спросите у людей, как вам найти Деда-плюха. От него вы всё узнаете о великом воине, которого ищите!

Всё это передал я на мысленном канале, который един для всех языков человеческих и не требует перевода. Но услышал меня только младший из братьев.

— Ты слышал, что сказал этот волшебный лис?

— Ничего я не слышал.

— Нам надо найти Деда-плюха, — тот знает о великом воине.

— Спасибо волшебный лис. Помоги нам победить злого императора Ку-У!

— Помогу! — Сказал я и скользнул обратно в кусты.

На следующий день мама-Роза рассказала мне новость. К её безногому Петрухе пришли два монаха братья Ван Гэн и Ван Джен. Теперь он учит их секретным приёмам нашего спецназа.

— И знаешь, — добавила она, — эти несчастные собираются победить самого императора Ку-У!

— Это было бы неплохо, — ответил я, — от императора Ку-У одни неприятности, но я думал кумцы под его властью благоденствуют.

— Я тоже так думала, но монахи рассказали, что и кумцам приходится несладко. Объявил император Ку-У эпоху возрождения древнего величия империи. Возродил древние порядки, почерпнутые из старинных трактатов. А вместе с этими порядками и всю жестокость, свойственную древним кумцам. Так, доказательством в суде теперь является признание, выбитое пытками, а пыточные приспособления скопированы с древних образцов. В империи процветает взяточничество. Всё также преследует император цифру четыре во всех делах своих подданных. Так четвёртый ребёнок в семье обычно умерщвляется… Император Ку-У — это теперь всемирное зло, — сказала мама, — но победить его невозможно! Только зря погибнут несчастные монахи.