"На самом деле… " — сказал Морковка, провожаемы к воротам. — «это единственная вещь, которую вы должны сделать.»

«Разумеется, разумеется.»

"Гм. Я знаю, что это немного нахально. " — сказал Морковка. — «но я всегда очень интересовался обычаями Гильдий… И… как вы полагаете, не мог ли кто-нибудь показать мне ваш музей?»

«Простите? Какой музей?»

«Музей клоунов?»

«Ах, вы имеете в виду Зал Лиц. Это не музей. Разумеется. В этом нет никакого секрета. Буффо, сделай пометку. Мы будем счастливы все показать вам в любое время, капрал.»

«Премного благодарен, доктор Белолицый.»

«В любое время.»

"Я сейчас свободен после дежурства. " — сказал Морковка. — «Именно сейчас было бы наилучшее время. Раз уж я по случаю оказался здесь.»

"Вы не можете покинуть дежурство, когда — ух! " — сказал Двоеточие.

«Простите, сержант?»

«Вы толкнули меня!»

«Я случайно наступил вам на ногу, сержант. Простите.»

Двоеточие пытался уловить в лице Морковки подсказку. Он привык к простому Морковке. Сложный Морковка нервировал так, как если бы его щипал гусь.

"Мы, э, мы просто собираемся, ну, разве не так? " сказал он.

"Не имеет смысла оставаться здесь, все улажено. " сказал Морковка, яростно гримасничая. — «Может лучше будет взять выходной ночью.»

Он взглянул на вершины крыш.

"Ну что ж, все улажено, мы можем удалиться, верно. " сказал Двоеточие. — «Верно, Валет?»

"Ах да, мы все можем быть свободны, поскольку все улажено. " — сказал Валет. — «Вы слышали, Жвачка.»

"Что, так все улажено? " — сказал Жвачка. — «Ах, да. Мы можем быть свободны. Порядок, Осколок?»

Осколок угрюмо смотрел невидящим взглядом, отдыхая сидя на земле. Эта поза была нормальной для тролля, ожидающего пока его посетит очередная мысль.

Слоги его имени затронули у него в голове нейрон, активизировав тот.

"Что? " — спросил он.

«Все улажено.»

«Что же?»

«Знаешь, все — смерть мистера Заложи-Молоток и все такое прочее.»

«Неужели?»

«Да!»

«Ух ты!»

Осколок обдумал миг сказанное, затем кивнул и вновь погрузился в состояние ума, в котором он пребывал прежде.

Следующий нейрон зашипел.

"Правильно. " — сказал он.

Жвачка на миг задумался, изучая его.

"Это все из-за того. " — печально сказал он. — «Это все, что мы добились.»

"Я скоро вернусь. " — сказал Морковка. — «Мы ведь свободны, правда? Доктор Белолицый?»

"Полагаю, что не будет вреда. " — сказал доктор Белолицый. — «Что ж. Покажи капралу Морковке все, что ему понравится, Буффо.»

"Хорошо, сэр. " — сказал маленький клоун.

"Должно быть веселая работа быть клоуном. " — сказал Морковка.

«Что должно?»

«Массу трюков и шуток, как я полагаю.»

Буффо одарил Морковку каким-то взглядом искоса.

"Ну… " — сказал он. — «В этом есть свои моменты…»

«Держу пари, что это… Держу пари.»

"Вы часто дежурите на воротах, Буффо? " — вежливо спросил Морковка, пока они проходили сквозь Гильдию Шутов. "Ох! Да почти все время. " — пожаловался Буффо.

«Так когда же этот его друг, вы понимаете о ком я, Убийца… посетил Фасольку?»

«Ах, так вы о нем знаете?»

"Ну, да. " — подтвердил Морковка.

"Дней десять назад. " — сказал Буффо. — «Он проскочил здесь вне досягаемости торта.»

"Он забыл имя Фасольки, но помнил комнату. Он не знал номера комнаты, но привел прямо к ней. " — продолжал Морковка.

«Верно. Я ожидал, что доктор Белолицый расскажет вам.»

— сказал Буффо.

"Я разговаривал с доктором Белолицым. " — сказал Морковка.

Любимица ощутила, что начинает понимать способ, используемый Морковкой при задавании вопросов. Он спрашивал их, но не задавал вопросов. Он просто говорил людям, что он думает или подозревает, а у тех развязывались языки, описывая в деталях требуемое. И он никогда, абсолютно никогда, не говорил лжи.

Буффо толкнул, открывая, дверь и завозился, зажигая, свечу.

"Ну вот, мы и на месте. " — сказал он. — «Я заведую залом, если я не на чертовых воротах.»

"Бог мой. " — сказала вполголоса Любимица. — «Это ужасно.»

"Это очень интересно. " — сказал Морковка.

"Это исторично. " — сказал Буффо.

«Все эти маленькие головы…»

В свете свечей они тянулись, полка за полкой, бесконечной чередой, крошечные маленькие лица клоунов — как-будто племя охотников за головами внезапно обрело изысканное чувство юмора и пожелало сделать мир более прекрасным.

"Яйца. " — сказал Морковка. — "Обычные куриные яйца.

Все, что вы делаете, — это берете куриное яйцо и проделываете в обоих концах дырки, выдуваете содержимое яйца, а затем клоун рисует свой грим на яйце, и это его официальный грим, и ни один клоун не может его использовать. Это очень важно. Как вы знаете, некоторые лица были в семьях в течение многих поколений. Это очень ценная вещь — лицо клоуна. Разве не так, Буффо?"

Клоун воззрился на него.

«Как вы все это узнали?»

«Я прочитал об этом в книге.»

Любимица подняла древнее яйцо. К нему прилагалась табличка, на которой была дюжина имен, все зачеркнутые, за исключением последнего. Чернила в более ранних записях выцвели почти полностью. Она положила яйцо назад на полку и, не сознавая, вытерла руку о тунику.

"Что произойдет, если клоун захочет воспользоваться лицом другого клоуна? " — спросила она.

"Мы всегда сравниваем новые яйца с этими, хранящимися на полках. " — сказал Буффо. — «Это категорически запрещено.»

Они проходили между проходами, уставленными десятками и десятками лиц. Любимице мерещилось, что до нее доносились сдавленные звуки миллионов штанов, наполняемых тортами, и эхо тысяч гогочущих носов и миллионов ухмылок на лицах, которые не улыбались. На полпути находился альков, в котором были стол, стул, полка, забитая старыми гроссбухами, пучками крашенного конского волоса, блестками и прочими мелочами особого искусства рисования на яйцах. Морковка поднял пучок крашенного конского волоса и повертел его в руке, размышляя.

"Но предположим. " — сказал он. — «что клоун, я имею в виду клоуна с его собственным лицом… предположим, что он использовал лицо другого клоуна?»

"Пардон? " — сказал Буффо.

"Предположим, что вы использовали грим другого клоуна? " — сказала Любимица.

"Ах, это случается постоянно. " — сказал Буффо. — «Люди всегда обмениваются пощечинами…»

"Пощечинами? " — переспросила Любимица.

"Гримом. " — перевел Морковка. — «Нет, мне кажется, что младший констебль Любимица спрашивает совсем о другом, Буффо: мог ли клоун сделать себе грим, чтобы походить на другого клоуна?»

Брови Буффо встали дыбом, как-будто тот пытался понять невообразимый вопрос.

«Пардон?»

«Где яйцо Фасольки, Буффо?»

"Вот здесь на столе. " — сказал Буффо. — «Можете взглянуть, если пожелаете.»

Они взяли яйцо в руки. У яйца был красный нос в виде шара и красный парик. Любимица увидела, что Морковка поднес яйцо к свету и вытащил из кармана прядь красных волос.

"Но. " — сказала она, еще раз пытаясь заставить Буффо понять. — «разве не могли бы вы проснуться однажды утром и наложить грим так, что вы походили бы на другого клоуна?»

Тот поглядел на нее. Было трудно описать выражение его лица из-за постоянно унылого рта, но как она могла предположительно сказать, что Буффо произвел специфический половой акт с маленькими цыплятами.

"Как же я мог такое сделать! " — закричал он. — «Ведь тогда я не был бы собой!»

«А кто-нибудь еще мог бы такое сделать?»

Из пуговицы Буффо прыснули струйки воды.

«Я не должен прислушиваться к подобным грязным разговорам, мисс.»

"Так вы утверждаете. " — сказал Морковка. — «что ни один клоун не гримировал свое лицо по проекту, гм, другого клоуна?»

«Вы опять за свое!»

«Да, но возможно иногда, случайно, юный клоун мог бы возможно…»

«Послушайте, мы порядочные люди, верно?»

"Простите. " — сказал Морковка. — "Думаю, что понимаю.