— Еще лезут! — глядя вниз, сказал он, и Далмира повисла на его поясе:

— Пригнись!

Он успел. Прикрывая своих воинов, вражеские стрелки держали балкон под прицелом, и сразу две стрелы прошили воздух там, где только что стоял воин.

— Бей их, когда перелезут! — сказала она. Карон кивнул. На лице его совсем не было страха, и девушка поняла: он погибнет, если она не присмотрит за ним. — Тогда они не будут стрелять.

Внезапно крепость остановилась. Крики морронов стали пронзительней и ближе.

— Почему мы остановились? — спросила она и дернула попытавшегося выглянуть воина. — Не надо.

— Я не знаю, — ответил Карон. Далмира почувствовала запах дыма.

— Мы горим! — воскликнула она.

Стоя на верхней палубе эмонгира, Джалмерн видел, как остановившуюся крепость окружает кольцо огня. Морроны подстроили им ловушку! Чернолицые нападали и раньше, но никогда не пытались поджечь крепость, зная, что в таком случае от нее ничего не останется, и добычи не будет. Но сейчас… В наступавшей тьме дозорные не разглядели приготовления морронов, и внезапно вспыхнувшее высокое пламя преградило путь. Ристы, как любые звери, боялись огня. Они были слепы, но прекрасно чуяли дым и жар пламени. Джалмерн понимал: стоя на месте, они не отобьются от кочевников. Надо тушить огонь и вырываться из западни!

Рог проревел три раза. Карон вскочил:

— Это вылазка! Нам надо идти!

— А морроны? — воскликнула девушка, но наемник уже заталкивал ее внутрь эмонгира.

— Дверь запирается! — сказал он, опуская окованную железом балку. — Бежим вниз, Джалмерн не любит ждать!

Вместе с другими воинами они спустились на нижний ярус. Там стоял Джалмерн в кольчуге, с мечом в руках. Его окружали воины.

— Морроны окружили нас огнем! — сказал он. — Мы должны атаковать и растащить преграду, иначе они сожгут эмонгир.

Воины переглядывались. Выйти и атаковать морронов без прикрытия стен — безумие! Но иного пути не было. Либо они расчистят путь, и уцелеет хоть кто–то, чем сгорят заживо все…

— Три десятка пойдут впереди, мои лучники прикроют их, остальные несут бурдюки с водой и заливают огонь!

Времени подготовиться не было. Двери в стене распахнулись, и воины выскакивали наружу, в гудящий пламенем ад. Свистели стрелы, звенели, сталкиваясь, мечи. Карон схватил два бурдюка и спрыгнул на песок. Далмира встала рядом.

— Туда! — ткнул ее в спину кто–то. — Быстрее!

Морроны выли. Их черные полуголые тела прыгали за языками пламени, дротики и стрелы вспарывали дрожащий от жары воздух. Далмира сжала копье и побежала за всеми.

Карон швырнул бурдюки на горящую вязанку хвороста и ударил по ним мечом. Вода зашипела, заливая пламя. Через дымящийся проход прыгнул моррон. Карон одной рукой отшвырнул его в сторону, а кто–то из воинов прикончил.

Залить завал удалось быстро, но морроны не давали оттащить еще тлевшие ветки в сторону. Закипела жестокая резня. Меч в могучих руках Карона летал, как пушинка, и не успевшие отскочить кочевники валились, как срубленные косой колосья. Встретив лезвием летевший в грудь клинок, Далмира сразила нападавшего. Вскрикнув, моррон повалился в огонь. Кашляя в плотном дыму, девушка разила черные тени, чувствуя, как с древка на пальцы стекает кровь…

Более искушенные в ближнем бою, наемники оттеснили морронов и бросились расчищать рукотворный завал. Далмира помогала мужчинам, обжигая руки, отбрасывала еще тлеющие ветки в стороны, как вдруг заметила карабкающиеся по эмонгиру тени. Морроны перехитрили их, выманили большую часть воинов из крепости и атаковали оставшийся без защиты эмонгир! Наемники услышали страшные крики женщин и все поняли.

— Что делать? — закричал кто–то. — Мы окружены!

— Бежим к эмонгиру! — крикнул Бронст. Карон двинулся за ними, но Далмира схватила его за плечо:

— Там смерть! Их слишком много!

Он глядел на нее, не понимая. Кровь и черные разводы сажи делали лицо воина страшным.

— Бежим отсюда! — она повлекла его прочь. Эмонгир обречен. Морроны уже прорвались внутрь.

Они побежали в пустыню. Ночь и плотный удушливый дым укрыли их, и ни один кочевник не заметил беглецов. Морроны грабили эмонгир, и еще долго Далмира слышала крики умиравших защитников. Затем наступила тишина…

Всю ночь они шли без остановки. Далмира понимала: опытным следопытам, морронам ничего не стоит выследить их, но надеялась, что, занятые грабежом, да еще и ночью, они не сразу обнаружат двоих беглецов.

Они спаслись, но не было ни воды, ни еды. Но страшно не это. Если орда заметит следы, жить им осталось недолго. Морроны, как никто другой, умеют преследовать и догонять.

Когда поднялось солнце, путники сделали привал. Удивительно, но никто из них не был ранен, не считая нескольких ожогов и царапин.

— Куда мы идем? — спросил наемник.

Далмира задумалась. Куда? Ясно: подальше от морронов. Но это их земли, и в любой момент беглецы рискуют встретить другую орду кочующих чернолицых… Шансы выжить малы, но лучше куда–то идти, чем сидеть и ждать смерти. И ведь Шенн как–то выбрался отсюда!

— Не знаю, — ответила она, и Карон принял ее ответ, как должное. Он тоже не знал.

Усталость уже сковывала ноги, но Далмира знала: надо идти, пока есть силы. Инстинктивно она повернула на север. Почему на север? Должно быть, там не так жарко… Солнце раскаляло землю так, что жар прожигал подошвы сапог. И — ни деревца, ни тени. Карон шагал молча, ни о чем не спрашивая, словно верил ей, а когда Далмира упала, запнувшись о камень, схватил и поднял девушку на руки.

— Отпусти! Отпусти сейчас же, я могу идти, я просто споткнулась!

Она освободилась и оттолкнула его.

— Ты ведь устала, — пробормотал воин.

— Когда понадобится помощь, я скажу! — зло отрезала Далмира, и ей тут же стало стыдно за грубость. — Прости, Карон.

Местами твердый спекшийся песок сменялся выгоревшей травкой и странными игольчатыми кустами. И ничего, что указывало бы на близость воды. Губы Далмиры ссохлись и обветрились, жажда мучила и отнимала силы.

Они все чаще останавливались и отдыхали. Морроны не появлялись, но Далмира уже не боялась их. Смерть от жажды была гораздо ближе. Но, как ни было тяжело, копье она не бросила.

— Карон, тебе рассказать, как я стала воином? — спросила она. Наемник кивнул:

— Расскажи.

Она не знала, зачем рассказала Карону все. Быть может, от ощущения почти осязаемой смерти, притаившейся за спинами, ступавшей след в след и ждущей своего часа. А может, потому, что этот простой парень умел слушать и с первого же знакомства смотрел на нее не как на женщину, а как на друга.

— … и так я оказалась на берегу Кхина, — закончила она.

— Ты столько всего повидала, — сказал Карон, подумал и добавил. — Если бы я был с тобой, то защитил бы тебя.

Она улыбнулась: как хорошо, когда люди говорят то, что у них на сердце. И как жаль, что они делают это так редко.

— Пойдем, Карон. Нам надо найти воду.

Беглецы поднялись и пошли. К радости Далмиры, им все чаще попадались рощицы карликовых деревьев и заросшие травой холмы. Где–то здесь должна быть вода! Спустившись с гребня холма в лощину, путники не сразу заметили метнувшиеся наперерез тени. Карон выхватил меч, Далмира не успела повернуться, как кто–то налетел и сшиб ее наземь. К горлу прижалась сталь. Только не плен! Рука выхватила кинжал, но захват разжался, и в лицо удивленно выдохнули:

— Ты кто?!

Невысокий воин с вытянутым костлявым лицом протянул ей руку:

— Вставай. Я едва не прирезал тебя. Кто вы такие?

Далмира поднялась с земли. Прирезал? Ее кинжал был едва ли дальше от сердца нападавшего.

— Вода у вас есть?

Воин протянул флягу, и девушка жадно пила, слушая, как Карон отвечает на вопросы. Подходили какие–то люди, но ей было все равно. Вода!

— Далмира! — вскрикнул кто–то, и фляга выпала из рук. Перед ней стоял Шенн.

Глава 5. Раздор.

— Смотрите, там кто–то есть! — указывая на горизонт, крикнул Эвран. Улнар всмотрелся: гребень холма пересекали две черные фигурки.