Улнар легко бежал по песку. Тщательно пригнанное оружие не звенело и не мешало движению. Воины Братства, ходившие за Кхин, быстро поняли: тяжелое вооружение не годится в этих местах. Да, шлемы и крепкие латы — хорошая защита от одетых в кожу кочевников, но в них быстрее устаешь, теряется мобильность и скорость. А морроны двигаются быстро. Как беспощадные хищники, они могут преследовать долго, изматывая внезапными бросками…

Улнар взбежал на пригорок и приник к земле, оглядывая горизонт. Кажется, все спокойно. Ни движения, ни дыма костров. Лишь серые облака резво бежали по небу туда, где находился Гунорбохор. «Я доберусь до тебя!» — подумал Улнар. Воин оглянулся: корабль медленно отчаливал. «Теперь наши жизни в наших руках," — подумал он. Сердце забилось чуть сильнее, и Улнар притронулся к тофу:

— Великий Игнир, помоги добраться до цели!

Словно услышав его слова, тучи разошлись, и солнечный свет хлынул на землю.

Улнар увидел, как крошечный отряд начал движение. Воин приподнялся и пошел параллельно ему. Впереди и по левую сторону двигались другие разведчики. Их задача — первыми обнаружить опасность, ибо в Кхиноре обычно побеждал тот, кто нападал первым. Опытный Хаггар шел впереди отряда, и это было правильно. Улнар никогда бы не доверил это место новичку, не бывавшему за великой рекой. Даже такому воину, как Маррод. Потому что разведчику не нужно быть сильным или отлично драться на мечах — прежде всего он должен быть незаметным и чуять врага.

Солнце палило нещадно. Жара была еще одной причиной, по которой вольные воины не носили лат — под ними было ужасно жарко. Металл быстро нагревался, и находиться внутри железной печки становилось невыносимо. Хаггар пытался объяснить это новичкам еще в столице, но, судя по доспехам некоторых, слушали его не все. Напрасно. Скоро они узнают жаркое дыхание Кхинора. Хорошо, что никто не взял двуручных мечей и секир. Морроны не носят железных доспехов, значит, тяжелое двуручное оружие ни к чему. Огромная секира была у Хаггара, но Улнар знал: командир вынослив и силен, как крог, воин управлялся с секирой, как с прутиком.

Испуганно пискнув, из–под ног сиганул зверек. Улнар до рези в глазах всматривался в лежащую перед ними равнину. Ни деревца, ни камня. Любой человек или зверь здесь — как на ладони. Словно почувствовав что–то, он глянул наверх. Высоко кружа, над ними парили несколько огромных птиц. Охотники и падальщики. Говорят, они чуят кровь…

Улнар заметил, что ему машут, и подбежал.

— Привал, — объявил Хаггар, снимая кожаный шлем. Длинные седые волосы воина слиплись от пота. Десятник отцепил от пояса флягу и глотнул.

Воины сняли заплечные мешки и расположились на земле. Улнар еле заметно улыбнулся: сразу видно, кто в Кхиноре впервые. Бывалые рубаки сели бы спинами друг к другу, чтобы видеть все, что происходит вокруг, эти же сели друг к другу лицом. Хаггар перехватил его взгляд, ухмыльнулся краешком рта, но ничего не сказал.

Едва присев, Эрбин полез в мешок, извлек хлеб и вяленое мясо и стал есть, смахивая крошки с черной, заплетенной в две косы, бороды. Усевшийся спиной к нему Хаггар снял сапоги, подставляя ноги ветерку. Воин был массивен и широкоплеч, а сидя и вовсе казался квадратным. Улнар перехватил его взгляд: светло–голубые глаза Хаггара излучали спокойствие и уверенность, присущие всем сильным людям.

— А ведь я тебя помню, — прожевывая мясо, проговорил эшнарец. — Ты был в отряде Торланда, ведь так?

— Да, мой второй поход, — проговорил Улнар, коснувшись шрама над переносицей. — Я едва не погиб тогда.

— Говорят, ты хорошо бился, — сказал Эрбин, утирая рот. — Торланд не ошибся, приняв тебя в Братство.

Улнар молча кивнул, замечая, что многие прислушались к их разговору. Сейчас он чувствовал то, что ощущал каждый раз, попадая в Кхинор: окружение неведомого и страшного мира. Что ждало их впереди, не мог предвидеть никто. Эти края были краями смерти, ибо существа, обитавшие здесь, не знали жалости…

Они двинулись дальше. Холмы сменились широкой долиной с высохшим руслом реки, заросшим высокими, выше пояса, травами. Судя по солнцу, проводник вел их на северо–запад.

Отряд взобрался на холм, с которого открылась бескрайняя равнина, усеянная обломками скал и простиравшаяся до самого горизонта. Каменистая Равнина.

— Может, сделаем здесь привал? — спросил кто–то. — Хорошее место. Видно все вокруг.

— А нас видно еще лучше, — буркнул Эрбин, снимая шлем и вытирая катящийся со лба пот.

Хаггар огляделся:

— Эрбин прав. Нам лучше спуститься, — сказал он. — Внизу отдохнем.

Воины сошли с холма и на этот раз расселись, как надо — Хаггар втолковал по дороге. Вдруг Семир вскочил на ноги:

— Смотрите!

— Что случилось? — отряд вскочил на ноги. Кто–то схватился за оружие. Семир раздвинул траву носком сапога:

— Кости…

В траве белели скелеты неизвестных воинов, рядом валялось проржавевшее оружие.

— Они дошли только досюда, — сказал Идгерн. Из всего отряда он единственный был знатного рода. С начала похода Улнар опасался, что эмон начнет ставить себя выше прочих, но пока тот ничем не выделялся. Разве что эфесами двух коротких мечей, украшенными драгоценными камнями. Дорогие клинки. «Интересно, — подумал Улнар, — зачем он ввязался в этот поход, ведь вряд ли из–за денег?»

Хаггар пожал плечами. Лицо десятника выражало полное равнодушие.

— Кто знает, может, это морроны? — предположил ринересец Кронир, пнув ногой ржавый разрубленный шлем.

— Отдыхайте и подкрепляйте силы, — сказал Хаггар. — Сегодня сделаем еще переход и заночуем.

Воины расселись, почти скрывшись в высокой траве. Улнар немного поел и попил воды. Фляга на поясе нагрелась, и вода была теплой, но воин к этому привык. Он взглянул на фагира: мастер Шенн был спокоен и сосредоточен. По дороге он быстро нашел общий язык с Семиром, и Улнар удивлялся: что могло сблизить фагира и охотника?

Вскоре двинулись дальше. Высокое солнце перестало слепить глаза и теперь грело спины, заметно склоняясь к закату. Под ноги ложилась густая, зеленовато–желтая трава, а в воздухе витал ее пряный, дурманящий запах.

— Мастер Шенн, — прервал молчание Эрбин. — Ты никогда не думал, как назвать наш отряд?

— Нет, не думал. А зачем?

— Ну, как это? — развел руками эшнарец. — Нельзя без названия! Вот добудем мы то, что там где–то спрятано, и все скажут: это свершил отряд, называемый… — он сделал многозначительную паузу. — А не будет названия, скажут: это сделала шайка наемников. Чувствуешь разницу, мастер?

— Я — не совсем, — ответил за Шенна Маррод, и воины расхохотались.

— Если мы вернемся, поручаю тебе придумать название, — сказал Шенн. — Сейчас надо думать о другом.

Пересекая высохшее русло ручья, отряд вытянулся в длинную цепочку. Воины шли след в след, чтобы морроны не догадались, сколько людей здесь прошло.

Когда травы окрасились красным, а тени вытянулись далеко вперед, Хаггар объявил привал.

— Осталось два дня пути, — сказал Шенн. — Завтра мы пересечем тропу ортанов, опасное место, там мы будем, как на ладони. Не знаю, кочуют ли там морроны, но надо быть готовыми ко всему…

— А обойти нельзя? — спросил Улнар.

— Там, — показал фагир на север, — начинаются владения гулхов. Ты слышал о них, воин?

Улнар кивнул. Да, этих тварей лучше обойти стороной. Даже чернолицые их боятся.

— Мы пересечем тропу, — продолжил Шенн, — далее будут холмы. Воды там нет. За холмами перелески и дальше — город. Наша цель.

— Значит, ты уже бывал здесь, мастер? — спросил еще один воин, Руннор, меченосец из гвардии одана.

— Бывал.

— Быть может, мастер расскажет нам эту историю? — спросил Маррод. Шенн посмотрел на него:

— Быть может, расскажу, Дорран. Но сейчас я хочу спать.

— Время назначить часовых, — сказал Хаггар. — Стоять будем по–очереди и по–двое, все, без исключения. Желающие есть?

Вызвались Улнар и Семир.