— Не выйдет! — крикнул другой. — Я слышал, они плавают вдоль берега сутками, а бросишься в воду — застрелят или убьют баграми.

— Лучше утонуть, чем быть съеденным заживо!

— А ну, заткнитесь, там, внизу! Или попадете в Кхинор без языков! — крикнули сверху, и сосед Улнара испуганно умолк.

Столько народа — и ни одного храбреца, думал Улнар, обводя глазами скученных в трюме испуганных людей. Как заставить их сражаться? Ничего ведь не потеряно. Руки развяжут, оружие можно вырвать у врага.

Как же глупо все вышло… Улнар вздохнул и прикоснулся к тофу. Все знают, как одан обращается с мергинами. Глупо бить кулаками по камню. Вступать в перепалку с фагиром себе дороже, но он вступил. И теперь плывет в Кхинор… Что было бы с ним, не вступись он за тех несчастных? А что стало, когда вступился? Норана отправили на рудники, он хорошо отделался. Насколько мог предположить Улнар, жену хешима не тронут, но как будет жить женщина без мужа, в разграбленном сборщиками доме? Он сжал кулаки. Почему мир так несправедлив? Мне бы вернуться, подумал он, встретить того сборщика и убить, как мерзкое насекомое! Даже к ранившему его эмону Улнар не испытывал ненависти, ведь тот победил в честном бою.

Решетка с треском откинулась. В проеме показались головы и копья стражей:

— Приплыли, морронский корм! — захохотали они. — Ну, и вонь от вас! Верно, обгадились от страха!

Привязанный к соседу, как крог в упряжке, Улнар поднялся на палубу. Свежий ветер ударил в грудь и наполнил легкие, пьяня, как молодое вино. Как ярок день… и как хочется жить!

Осужденные выстроились на палубе. Перед ними, на расстоянии полета стрелы, чернел чужой берег. Кхинор! Место обитания морронов–людоедов и жутких чудовищ, что привозят напоказ бродячие хартоги.

Корабль тихо скользил вдоль берега, и каждый невольно искал глазами чернолицых. Морроны часто кочуют вдоль берега, а иногда переплывают Кхин, нападая на прибрежные земли. Здесь их земля, а пришлые обречены…

— Именем одана! — важно произнес сопровождавший смертников фагир. — Все вы осуждены и будете высажены на этот берег Кхина.

— Пощадите! — взмолился какой‑то человек. Ломая строй, он упал на колени, протягивая к фагиру руки. — Я готов сделать все, что хотите! Отправьте меня на рудники, только не в Кхинор!

Подбежавшие воины ударами палок заставили его подняться и замолчать.

— Вы недостойны рудников! — произнес фагир. — Вы преступники, убийцы и бунтовщики, и я рад, что очищаю от вас славный Арнир! Да примет Даор ваши грязные души.

— Сначала он примет твою!

Какой‑то мергин выпрыгнул из строя, пытаясь достать фагира, и ему почти удалось. Фагир не успел отскочить, но среагировал страж. Он выставил копье, и тело бунтовщика с разбега налетело на лезвие. Пленник захрипел и сполз на палубу. Кровь хлестала из пробитой груди.

— Выбросить падаль за борт! — приказал сотник. Мергина подхватили и швырнули в воду. Лужа крови осталась перед оцепеневшим строем.

— Заканчивайте, эмон, — отвернувшись, фагир ушел в каюту.

Эмон махнул рукой. Воины с копьями встали позади пленников. Один из матросов с кинжалом двинулся вдоль строя. Разрезав путы, он выталкивал осужденного, и два воина копьями подталкивали человека к борту, заставляя прыгать. Воздух наполнился мольбами и проклятиями, но стражи знали свое дело, действуя быстро и слаженно. Не желавших прыгать кололи копьями и били древками по головам.

— Я не умею плавать! — вцепившись в борт, истошно закричал кто‑то, но стражи лишь хохотали:

— Вот и научишься! Привет морронам! — и столкивали в воду.

— Смотри‑ка, поплыл! Барахтается!

— Ставлю асир, что потонет!

Путы спали. Улнар размял затекшие руки. Ветер свободы и смерти обвевал лицо воина. В спину уперлось острие:

— Шагай вперед, мергин.

Воин быстро прошел к борту и перепрыгнул через него. Он с головой погрузился в воду, но ноги почти нащупывали дно. Здесь неглубоко. Улнар вынырнул и, не оглядываясь на корабль, поплыл к берегу.

Стражники от души веселились, когда очередной преступник падал за борт, поднимая фонтаны брызг.

— Эй, морроны, приятного аппетита!

— Свежее мясо, помытое и бесплатно! Ха–ха–ха!

Улнар выбрался на берег. Глаза ощупали прибрежный ландшафт, отмечая каждую мелочь. Он не знал, когда появятся морроны, но если появятся — надо быть готовым. Любой куст или бугорок можно использовать для засады, камень или палку — превратить в оружие. Он знал: Игнир помогает лишь смелым.

Повинуясь инстинкту, смертники сбились в кучу, и замерли, оглядываясь на дрейфующий корабль.

— Что смотрите? Они не возьмут вас обратно! — взгляд Улнара бродил по лицам. Надо найти тех, кто может драться, а не стонать. Здесь были грабители и убийцы, но жуткая слава Кхинора заставляла их трястись от страха.

— Мы пропали, пропали! — упав на колени, завыл кто‑то. Один из мергинов не выдержал и, подняв кучу брызг, бросился в воду. Он плыл не к кораблю, а на другой берег. Над бортом поднялись стрелки, и Улнар понял: беглец обречен. Стрелы вспенили воду вокруг преступника, но он продолжал плыть. Следующий залп был точен: руки пловца в последний раз взметнулись над водой, и он камнем пошел на дно.

Люди в страхе оглядывались, не зная, что делать.

— Надо куда‑то идти, — сказал один, широкоплечий и сильный. У него был вид жестокого человека, перебитый нос и шрамы лишь подчеркивали грубую звериную стать. Несколько мужчин собрались вокруг него, без слов соглашаясь идти за новым вожаком. Остальные метались между водой и берегом, не решаясь ни плыть, ни идти вглубь Кхинора.

— Идем быстрее, пока нас не сожрали прямо здесь, — озираясь, добавил он.

— Идти надо на север, — сказал Улнар. — Но только не вдоль реки. Морроны часто приходят к реке за водой, и лучше здесь не оставаться.

— Почему на север? — возразил кто‑то. — Почему не на юг?

— На севере торговые пути ортанов, — пояснил вольный воин. — Если доберемся до них, можем спастись.

Уже несколько человек с надеждой смотрели на воина.

— Ты сможешь провести нас? — спросил один.

— Попробую. Я тоже хочу жить.

— Не слушайте его! — сказал полуголый истерзанный мужчина. Из одежды на нем были лишь штаны. — Я знаю, что говорю! Идти к ортанам — безумие. По закону все, что они найдут в Кхиноре, принадлежит им. Они превратят нас в рабов!

Улнар кивнул. Этот парень прав. Но…

— Лучше стать рабом, чем мертвецом, — воин обвел взглядом собравшихся вокруг людей. — Тропы ортанов идут вдоль берега на север, там живут варвары, которые враждуют с морронами. Они примут нас.

— Все это глупо! — заявил силач со шрамами. — Я пойду на юг! Я слышал, что в ниже по течению Кхин становится уже, и его можно переплыть. Корабль уйдет, мы переплывем реку и вернемся в Арнир!

С десяток людей поддержали его криками. Улнар поморщился: безумцы, вы в Кхиноре, здесь нельзя шуметь и выдавать свое присутствие. Морроны мигом выследят и убьют вас! Но спорить с безумцами он не собирался.

— Мне все равно, куда вы пойдете, — сказал Улнар. — Но знайте: вниз по течению болота гулхов. Там вы не пройдете. Даже морроны не заходят туда.

— Гулхи живут в болоте, а мы пойдем по берегу! — заявил громила. — Эй, кто хочет спасти свою шкуру — за мной!

Около двадцати человек ушли с ним.

— Я останусь с тобой, парень, — сказал Улнару мужчина в безрукавке. — Я видел, как ты разобрался с теми стражами. Я с тобой.

— Я тоже, — сказал еще один. — Я знаю того парня — он хуже моррона. Убийца–мергин. От него даже здесь лучше быть подальше.

На берегу остались девять мужчин. Четверо преданно смотрели на Улнара, и воин понял, что они всецело верят ему. Остальные метались по берегу, не зная, что делать дальше.

— Нельзя оставаться здесь, — сказал воин, хватая одного за рукав. — Морроны часто приходят к реке. Идите с нами.

— Куда не пойдешь — всюду смерть! — крикнул в изорванной, когда‑то дорогой одежде купца или торговца. — Мы пропали!