— Да, это так. Ты прав, — Элана выглядела растерянной, но быстро оживилась. — Мое платье со мной! Только… мне негде переодеться.

— Там, — указал юноша на видневшиеся вдали крыши, — есть хеш, принадлежащий моему отцу. Мы поедем туда, и в доме ты сможешь сменить платье.

— Прекрасно, едем.

Хешим сказал, что ему надо в город, но эмон ткнул его кулаком, и поселянин смирился, направив крогов в сторону от дороги.

— А ты куда, бродяга? — заносчиво спросил эмон, едва Улнар последовал за ними. — Проваливай!

— Он со мной, это телохранитель, — сказала Элана.

— Я знаю твоих телохранителей, — возразил эмон. — А его — нет!

— Я наняла его! — брови оданессы сдвинулись. Надменность и величие быстро возвращались к ней. — И он пойдет с нами!

Эмон кивнул. Какая разница? На поиски Эланы посланы лучшие воины и следопыты, но лишь ему удалось найти оданессу, и он привезет ее во дворец! Сопровождавших эмона воинов было семеро. Понимая, кого они встретили, и какой славой вскоре покроется имя их эмона, воины приосанились. Приняв важный вид, они окружили повозку и старались идти в ногу. Вместе с Улнаром их было девять вооруженных людей, но беспокойство не оставляло воина. И не оставит, пока Элана не переступит порога своего дворца. Нас девять — это хорошо, думал он, но эмон совсем мальчишка, а его люди не настоящие воины. Если бы Улнар мог, он легко обменял бы всех на одного бывалого, прошедшего Кхинор, воина.

Отряд остановился у ближайшего дома, воины вошли внутрь и выгнали всех, кто там был. Элана отправилась переодеваться.

Эмон посмотрел на воина:

— Надеешься получить награду? Во дворец Элану привезу я, а не ты!

Ответить Улнар не успел.

— Помогите!

Улнар среагировал первым, сдернул ножны со спины и бросился к дому. Толкнув дверь, воин ворвался внутрь и еле успел парировать нацеленный в грудь клинок. И сильный удар ногой выбросил воина из дома. Прежде чем Улнар поднялся, эмон напал на показавшегося на крыльце человека. Блеснула сталь. Заливая песок кровью, юноша упал. Его люди бросились на помощь, но из‑за домов показались «охотники». Засвистели стрелы и зазвенели мечи. Засада! У самой цели! Зачем, зачем мы свернули с дороги?

Уклонившись, Улнар одним ударом сразил нападавшего и увидел, что убивший эмона человек идет прямо на него.

Он был молод, высок и отлично сложен. Уверенные движения свидетельствовали о силе, лицо с тяжелым неподвижным взглядом и крупным волевым подбородком выдавало человека жестокого и властного. В руке блестел узкий обоюдоострый клинок.

— Ты отбил оданессу? — спросил эмон. В том, что он благородного происхождения, Улнар не сомневался. Он впервые видел этого человека, но лицо показалось знакомым…

— Я, — сказал Улнар. Бой стих. Воины эмона лежали на кровавом песке, и охотники окружали последнего оставшегося в живых.

— Ты проиграл, воин. Я всегда довожу дело до конца и получаю то, что хочу. Ты умрешь здесь и сейчас.

— Не рискуй жизнью. Ты можешь просто застрелить меня, — проговорил Улнар, кивнув на стоящих вокруг лучников, и поднял меч.

— Ты шутишь перед смертью, — усмехнулся эмон. — Неплохо. Но я не рискую. В Арнире нет воинов, подобных мне. Готовься к смерти.

Улнар промолчал. Он знал: когда слова бессмысленны, говорит сталь. Это время пришло.

— Любопытно, — проговорил эмон, — сколько ты продержишься? Я убиваю быстро, но судя по тому, как ты справился с Мерригом и его людьми, ты хороший боец и продержишься хотя бы пять ударов…

Улнар молчал, следя за движениями противника. Впрочем, Маррод почти не двигался, не вставал в стойку и не размахивал оружием. Это настораживало. Но узнать, каков он в бою, можно лишь одним способом…

Улнар атаковал. Отточенная комбинация разбилась о защиту Маррода, как лед о камень, и воин понял: перед ним боец, равных которому он не встречал ни в Братстве, ни где‑либо еще.

Маррод сражался ловко и как будто с ленцой, точно угадывая, куда будет направлен удар соперника. Он был настолько быстр, что Улнар не знал, как вообще можно опередить такого бойца.

— Это все, что ты можешь? — останавливаясь, спросил Маррод. Он улыбнулся, и потрясенный Улнар понял, на кого похож враг. На отца! Он не видел отца пятнадцать лунных перемен, но мог поклясться покровителем, что…

— Довольно. Теперь ты умрешь, — сказал эмон. Его меч сверкающим веером расплылся в воздухе, Улнар едва успевал парировать удары, нанесенные с невероятной быстротой. Лезвие задело плечо, и Улнар почувствовал боль. Я ранен!

Ярость удвоила силы. Вложив в удары всю ненависть, воин ринулся на противника. Мозг не поспевал за телом, руки сами наносили и парировали удары. Отвлекая внимание врага на меч, Улнар ударил рукой, но кулак наткнулся на блок. Тут же удар ногой. Эмон покачнулся, едва не выронив меч, но быстро обрел равновесие. Его меч ударил в лицо, Улнар парировал, пытаясь зайти врагу за спину, но встретил пустоту. Маррод знал этот трюк, и успел уклониться.

— Ты сильнее всех, кого я убивал до сих пор, — сказал эмон. — У кого ты учился?

Улнар не ответил. Меч эмона жалил, как змея, и он не поспевал за быстрыми коварными ударами. Парируя, он допустил ошибку. Полшага не хватило, чтобы уйти от резкого выпада. Клинок эмона пробил доспех и вонзился в тело…

— Тебе не победить того, в ком истинная кровь эльдов, — эмон выдернул меч, и Улнар упал на колени, выронив клинок. Силы оставляли воина, кровь текла по пальцам и пробитой куртке, пропитывая пыльный песок.

— Я хочу, чтобы ты умер медленно, — произнес эмон, убирая меч в ножны. Из дома вытащили брыкавшуюся Элану.

— Улнар! — закричала она.

— Сажайте ее в повозку! — распорядился победитель.

Превозмогая боль, Улнар попытался встать, но ноги не держали. Воин повалился на бок. Перед глазами мелькнули копыта крогов, прокатились колеса. Он слышал Элану, повторявшую его имя. Зачем? Я убит… Боль лишила сознания, и воин провалился во тьму.

Глава 6. Старый Иль.

Улнар очнулся. Тишина. В пахнущем травами полусумраке глаза разглядели низкий, заросший лишайником потолок. Воин повернул голову и увидел большой плоский камень, занимавший значительную часть помещения, в котором он лежал. Под ребрами ощущался жесткий, набитый соломой тюфяк. За маленьким окошком еле брезжил свет, наверно, наступало утро. Или кончался день? Где я? Как сюда попал?

Он вспомнил схватку и удар эмона. Мастерский удар, отразить который у него не было шансов. Если б я успел отшагнуть! Но не успел. Что ж поделать, Арнир велик. Всегда найдется лучший боец, чем я, но и он падет от руки более сильного…

Улнар хотел приподняться, но не смог. Связан? Воин не ощущал пут, но руки и ноги — как каменные, не сдвинуть. От усилия закружилась голова, и воин закрыл глаза.

Обрывки воспоминаний кружились в мозгу, налезая друг на друга. Воин не мог сосредоточиться и вспомнить, как попал в это странное место. Как вообще выжил, ведь его пронзили мечом! Ему стало жарко от мыслей об Элане. Что они с ней сделали, где она теперь? Воин сжал бессильные кулаки и вновь провалился в черноту.

Когда Улнар проснулся, первым звуком, который услышал, было чье‑то покашливание. Повернув голову, воин увидел старика, сидевшего на плоском камне. С плеч его свисал старый изодранный плащ, латаный–перелатаный, на голове красовалась невообразимая шляпа из шкурок лесных зверьков.

— Ожил? Вставай, — сказал старик неожиданно густым, совсем не старческим голосом. Черные живые глаза, блеснувшие из‑под косматых седых волос, с интересом уставились на воина.

На этот раз Улнар смог подняться и сел на постели, откинув одеяло из шкур. Голова ясная, но тело словно опутано веревками. Опустив глаза, воин увидел повязку, туго охватившую торс и красный, зарубцевавшийся шрам на плече.

Старик, не торопясь, поднялся с камня:

— Вставай, ты уже можешь ходить.

— Где я? — спросил Улнар.

— В моем жилище.

Улнар окинул взглядом хижину, которую и домом‑то назовешь с трудом: из утвари и предметов, обычных для домов беднейших хешимов, здесь не было вообще ничего. Камень и полати.