— Заполнить среднюю!
Все на боевых постах по расписанию и готовы к погружению. Торпедисты заполняют водой торпедные аппараты, производят на торпедах установки в соответствии с предварительными данными, которые дал первый вахтенный офицер. Итак, через какие-нибудь 40 минут после обнаружения первых признаков противника лодке приходится скрываться. Вокруг все спокойно. Может быть, удастся подойти к противнику достаточно близко.
— Следовать на перископной глубине!
Старший инженер-механик Бринкер дает указания старшему трюмному и рулевому и наблюдает за показаниями приборов.
— Фу, черт возьми!-вырывается вдруг у него.
Бринкер и все находящиеся около него в один момент оказываются мокрыми с головы до ног: около манометра началась сильная течь.
Двое тотчас же бросаются в трюм и, лежа в воде, устраняют течь вручную. Сейчас дорога каждая минута. Неожиданно выходит из строя горизонтальный руль. Инженеру-механику приходится теперь держать лодку точно в горизонтальном положении и дифферентовать ее только с помощью кормовых горизонтальных рулей, руководствуясь опытом и чутьем. Если при такой зыби длинный нос лодки хотя бы на миг покажется из-под воды, противник обязательно заметит ее и либо тотчас же отвернет, либо пойдет прямо на нее. Атаковать же корабль подводная лодка не сможет, пока со всей достоверностью нe будет установлена его национальная принадлежность. Несмотря на трудности, неисправности удалось устранить.
— Поднять перископ!-приказывает Мор.
В тесной рубке командир прирос к окуляру «карандаша», как в шутку называют командирский боевой перископ. Рядом с ним стоят первый вахтенный офицер и старший штурман. Здесь же находится боцман. У штурвала-рулевой.
В рубке неимоверная теснота. Но здесь так всегда.
Мор продолжает вести наблюдение.
— Прекрасно!-замечает он. Крейсер теперь хорошо виден: у него высокий полубак с надстройками, косо поставленная мачта-тренога. Мор передает все это по внутренней трансляции, чтобы люди знали, что творится на поверхности. Старший штурман перелистывает справочник корабельного состава. Сначала идет раздел «Великобритания».
— Ага, вот он. Нет, пожалуй, не этот,-шепчет штурман.
Перископ убирается, и Мор смотрит на снимки кораблей, на которые указывает пальцем штурман: две расположенные близко одна от другой слегка наклоненные трубы, причем задняя-меньшего диаметра; впереди кормовой башни-высокая надстройка. Это, безусловно, один из этих! Итак, английский корабль. Отлично!
— Поднять перископ!
Еще раз производится проверка расчетов, сообщаются уточненные данные для установки торпед, курса и скорости.
— Убрать перископ!
Остается только выждать нужный момент, поднять перископ и выстрелить.
Чувствуется общее напряжение. Как-никак лодка готовится к атаке военного корабля. Это будет ее третий крейсер. Во время прошлого похода при атаке точно такого же корабля промахнулись, а позавчерашний крейсер оказался американским, и атаковать его было нельзя. И вот наконец третий!
Проверяется, слышен ли шум его винтов. Акустик сидит с надетыми на голову наушниками и медленно вращает ручки настройки. Как тянется время! Надо было бы еще раз проверить, что делается на поверхности, но при таком сравнительно спокойном море необходимо соблюдать особую осторожность. Перископ покажется теперь над водой лишь в самый решающий момент, когда крейсер будет находиться на траверзе.
Проходят еще две минуты. Торпедисты доложили об установках на торпедах и о готовности к выстрелу.
— Поднять перископ! Торпедисты, внимание!..
Мор прижимается к окулярам еще до того, как перископ вышел из-под воды. Вот показался гребень волны, брызги… Становится видной часть горизонта. Но где же крейсер?
Перед взором ошеломленного командира открывается безбрежный пустынный Атлантический океан. В направлении, где находился крейсер, ничего нет. Куда же он делся? Перископ быстро повертывают вокруг оси. Так вот он где!.. Чертов крейсер за это время, оказывается, совершил необычный поворот и идет сейчас уже в другом направлении, на далеком расстоянии от лодки.
Что же делать: погрузиться, выйти вперед, всплыть и снова начать подготовку к атаке? Нет, учитывая большую скорость противника, догнать его невозможно. Неужели ушел-таки?
Но крейсер все еще в удобном для атаки положении, хотя и следует на очень далеком расстоянии. А что если все же попробовать послать ему отсюда несколько торпед?
Быстро производятся новые вычисления. Только бы он не изменил курс! Стоит попытаться.
— Первый, третий, четвертый аппараты, товсь!
Снова проверяются установки на торпедах, поступают доклады о готовности к cтрельбе.
— Первый!.. Огонь!..
Короткий металлический удар-и из торпедного аппарата с заметной пружинящей отдачей под давлением сжатого воздуха уходит первая торпеда. Вслед за ней выстреливаются еще две, и при каждом выстреле кажется, что лодка натыкается на какое-то не очень упругое препятствие! Инженер-механик и старший трюмный машинист начеку. Они сразу же возмещают потерянный с выпуском тяжелых торпед вес приемом забортной воды, чтобы лодка не выскочила на поверхность. Противник не должен обнаружить лодку.
Акустик засек момент выстрела и периодически громко отсчитывает проходящие минуты. Но пока ничего не слышно. Время, необходимое для прохождения торпедами заданной дистанции, уже истекло. «Неужели все три торпеды прошли мимо цели?»-гадает команда, полагая, что выстрелы производились с обычной дистанции. Правда, «старик» говорил что-то о далеком расстоянии, но все же…
Три минуты!
Видимо, торпеды действительно прошли мимо. При такой большой дистанции, конечно, трудно быть уверенным в особой точности, сблизиться с противником наверняка. А в таких условиях небольшая неточность в расчете легко может обратиться в громадное расхождение. Но почему «старик» не разрешает поднять перископ? В рубке воцаряется тишина. От командира никаких указаний, приказов. Сколько же времени торпеды будут находиться в пути? Неужели крейсер действительно так далеко от цели? Как-то даже не верится, что с такой дистанции можно было рассчитывать на поражение противника. Нет сомнения: торпеды прошли мимо!
Шумопеленгатор продолжает принимать уже слабо слышимые шумы работающих винтов торпед. Акустик периодически докладывает об этом. Постепенно все снова настораживаются, начинают надеяться на успех. Только «старик» мог решиться атаковать противника с такой дистанции!
Пять минут!
Нет, теперь уже рассчитывать не на что. Зря только израсходовали торпеды! Дорогостоящее оружие, которым можно было бы потопить несколько транспортов, вот-вот затонет, как только кончится запас энергии в торпедах.
— Поднять перископ!
Мор прижимается к окулярам. Только те, кто стоят рядом с ним, знают, на какое время прохождения торпед рассчитывал командир. С момента выстрелов Мор не произнес ни единого слова.
— Есть! Попадание!-раздается наконец в рубке.-Прямое попадание под самый мостик!
Мору видно в перископ, как у английского крейсера, находящегося теперь почти у самого горизонта, как раз под мостиком во всю высоту мачт и выше вырастает белый как снег столб воды.
— Пять минут двадцать три секунды!-фиксирует командир, глядя на секундомер, который держит в руке первый вахтенный офицер.
Громадный водяной столб на какое-то мгновение как бы задерживается в своем движении, а затем рушится вниз. Вслед за этим высоко в небо взвивается облако желто-коричневого дыма, целая клубящаяся гора. Взорвался артиллерийский погреб! Облако неудержимо ширится.
В этот момент возле кормы крейсера вырастает еще один водяной столб.
— Второе попадание!
До лодки доносится короткий, резкий звук. Это отзвук первого взрыва. Бум!-доносится второй взрыв. Шесть секунд потребовалось звуку, чтобы пройти расстояние от цели; на шесть секунд больше, чем свету, «передавшему» командиру в перископ картину взрыва.
Тишину в лодке нарушают радостные крики. Крейсер! И с такой дистанции! Пять с половиной минут, и из трех торпед два попадания! Не часто случается подобное, черт возьми!