Песня («Выйдем на берег; там волны…»)
Выйдем на берег; там волны
Ноги нам будут лобзать;
Звезды с таинственной грустью
Будут над нами сиять.
Там ветерок ароматный
Кудри твои разовьет;
Выйдем… Уныло качаясь,
Тополь к себе нас зовет.
В долгом и сладком забвеньи,
Шуму внимая ветвей,
Мы отдохнем от печали,
Мы позабудем людей.
Много они нас терзали,
Мучили много, друг мой:
Те – своей глупой любовью,
Те – бесконечной враждой.
Всё мы забудем, как месяц
В темной лазури блеснет,
Всё – как природе и рогу
Гимн соловей запоет!
«Дитя! как цветок ты прекрасна…» (Из Гейне)
Дитя! как цветок ты прекрасна,
Светла, и чиста, и мила;
Смотрю на тебя… и любуюсь, —
И снова душа ожила…
Охотно б тебе на головку
Я руки свои возложил,
Прося, чтобы Бог тебя вечно
Прекрасной и чистой хранил.
Молитва (Из Гейне)
О мой Творец! О Боже мой,
Взгляни на грешную меня:
Я мучусь, я больна душой,
Изрыта скорбью грудь моя.
О мой Творец! велик мой грех,
Я на земле преступней всех!
Кипела в нем младая кровь;
Была чиста его любовь;
Но он ее в груди своей
Таил так свято от людей.
Я знала всё… О Боже мой,
Прости мне, грешной и больной.
Его я муки поняла;
Улыбкой, взором лишь одним
Я б исцелить его могла,
Но я не сжалилась над ним.
О мой Творец, велик мой грех,
Я на земле преступней всех!
Томился долго, долго он,
Печалью тяжкой удручен;
И умер, бедный, наконец…
О Боже мой, о мой Творец,
Ты тронься грешною мольбой,
Взгляни, как я больна душой!
Ее мне жаль
(Графу Д. А. Толстому)
Дай руку мне… Я понимаю
Твою зловещую печаль
И, полон тайных мук, внимаю
Твоим словам: «Ее мне жаль».
Как иногда в реке широкой
Грозой оторванный листок
Несется бледный, одинокой.
Куда влечет его поток, —
Так и она, веленью рока
Всегда покорная, пойдет
Без слез, без жалоб и упрека,
Куда ее он поведет.
В ее груди таится ныне
Любви так много… Боже мой,
Не дай растратить ей в пустыне
Огня, зажженного тобой!
Но этот взор, спокойный, ясный,
Да будет вечно им согрет,
И пусть на зов души прекрасной
Душа другая даст ответ.
Да, верь мне, друг, я понимаю
Твою зловещую печаль
И, полон грусти, повторяю
С тобою сам: «Ее мне жаль».
«Речная лилея, головку…»
Речная лилея, головку
Поднявши, на небо глядит;
А месяц влюбленный лучами
Уныло ее серебрит…
И вот она снова поникла
Стыдливо к лазурным водам;
Но месяц – все бледный и томный,
Как призрак, – сияет и там…
«Люби, пока любить ты можешь…»
Люби, пока любить ты можешь,
Иль час ударит роковой,
И станешь с поздним сожаленьем
Ты над могилой дорогой.
О, сторожи, чтоб сердце свято
Любовь хранило, берегло,
Пока его другое любит
И неизменно и тепло.
Тем, чья душа тебе открыта,
О, дай им больше, больше дай!
Чтоб каждый миг дарил им счастье,
Ни одного не отравляй!
И сторожи, чтоб слов обидных
Порой язык не произнес;
О боже! он сказал без злобы,
А друга взор уж полон слез!
Люби, пока любить ты можешь,
Иль час ударит роковой,
И станешь с поздним сожаленьем
Ты над могилой дорогой!
Вот ты стоишь над ней уныло;
На грудь поникла голова;
Все, что любил, – навек сокрыла
Густая влажная трава.
Ты говоришь: «Хоть на мгновенье
Взгляни; изныла грудь моя!
Прости язвительное слово,
Его сказал без злобы я!»
Но друг не видит и не слышит,
В твои объятья не спешит.
С улыбкой кроткою, как прежде,
«Прощаю все» не говорит!
Да! ты прощен… но много, много
Твоя язвительная речь
Мгновений другу отравила,
Пока успел он в землю лечь.
Люби, пока любить ты можешь,
Иль час ударит роковой,
И станешь с поздним сожаленьем
Ты над могилой дорогой!