Василий Степанович Межевич (1814–1849)
Добрый домовой
Ночью, как в избе всё спало,
Добрый домовой
С казака снял покрывало,
Грудь закрыл рукой.
Поутру полна вся хата:
Батраки пришли
И за соль, за рыбу злата
Много принесли.
Ночью, как в избе всё спало,
Добрый домовой
Тянет с деда покрывало,
Грудь закрыв рукой.
Утро; старика толкают;
Вот проснулся он.
И о чем же извещают?
Внук ему рожден.
Ночью, как в избе всё спало,
Добрый домовой
Тихо сдернул покрывало
С девы молодой.
Он исчез; стучат у хаты,
Сонную зовут.
Кто? Зачем? Красавца сваты
Жениха ведут.
Как я был дитя, всё спало,
Добрый домовой
Снял с дитяти покрывало,
Грудь закрыл рукой.
Ранним утром, чуть зарею
Стал восток алеть,
Я бандуру взял и строю,
Стал играть и петь.
Семен Николаевич Стромилов
«То не ветер ветку клонит…»
То не ветер ветку клонит,
Не дубравушка шумит —
То мое сердечко стонет,
Как осенний лист дрожит;
Извела меня кручина,
Подколодная змея!..
Догорай, моя лучина,
Догорю с тобой и я!
Не житье мне здесь без милой:
С кем теперь идти к венцу?
Знать, судил мне рок с могилой
Обручиться молодцу.
Расступись, земля сырая,
Дай мне, молодцу, покой,
Приюти меня, родная,
В тесной келье гробовой.
Мне постыла жизнь такая,
Съела грусть меня, тоска…
Скоро ль, скоро ль гробовая
Скроет грудь мою доска!
К птичке
Благовестница природы!
Спой для праздника весны
Песню горней стороны,
И веселья, и свободы!
Расскажи мне, как на воле,
Ты, беспечная, живешь?
С кем знакомства ты ведешь;
Что поешь в лазурном поле?
Птичка, птичка! Как, откуда
Ты взяла такой наряд?
Как роскошен, как богат!
Что за прелесть, что за чудо!
Расскажи мне – в час ненастья
Есть ли где тебе приют?
Кто с тобою делит труд,
Есть ли в ком к тебе участье?
Где твой дом: на ветке ль гибкой,
Аль на мягкой мураве,
Аль в небесной синеве,
Аль над током влаги зыбкой?
А зимой, как снег да вьюги
К нам на север налетят,
Птички что-то не видать…
Знать, гостит она на юге.
Страшно, птичка! даль да море
Да чужая сторона!
Али вечно там весна,
Аль зимы не страшно горе?
Нет, не верю! Я певунью
От метели заслоню,
В теплой келье схороню
До весны мою летунью!
Аполлон Александрович Григорьев (1822–1864)
«Да, я знаю, что с тобою…»
Да, я знаю, что с тобою
Связан я душой;
Между вечностью и мною
Встанет образ твой.
И на небе очарован
Вновь я буду им,
Всё к чертам одним прикован,
Всё к очам одним.
Ослепленный их лучами,
С грустью на челе,
Снова бренными очами
Я склонюсь к земле.
Связан буду я с землею
Страстию земной, —
Между вечностью и мною
Встанет образ твой.
«Нет, за тебя молиться я не мог…»
Нет, за тебя молиться я не мог,
Держа венец над головой твоею.
Страдал ли я, иль просто изнемог,
Тебе теперь сказать я не умею, —
Но за тебя молиться я не мог.
И помню я – чела убор венчальный
Измять венцом мне было жаль: к тебе
Так шли цветы… Усталый и печальный,
Я позабыл в то время о мольбе
И всё берег чела убор венчальный.
За что цветов тогда мне было жаль —
Бог ведает: за то ль, что без расцвета
Им суждено погибнуть, за тебя ль —
Не знаю я… в прошедшем нет ответа…
А мне цветов глубоко было жаль…
«Тихо спи, измученный борьбою…»
Тихо спи, измученный борьбою,
И проснися в лучшем и ином!
Буди мир и радость над тобою
И покой над гробовым холмом!
Отстрадал ты – вынес испытанье,
И борьбой до цели ты достиг,
И тебе готова за страданье
Степень света ангелов святых.
Он уж там, в той дали светозарной,
Там, где странника бессмертье ждет,
В той стране надзвездной, лучезарной.
В звуках сфер чистейших он живет.
До свиданья, брат, о, до свиданья!
Да, за гробом, за минутой тьмы,
Нам с тобой наступит час свиданья,
И тебя в сияньи узрим мы!