Евдокия Петровна Ростопчина (1811–1858)
Когда б он знал. Подражание г-же Деборд-Вальмор
Когда б он знал, что пламенной душою
С его душой сливаюсь тайно я!
Когда б он знал, что скукой и тоскою,
Тоской по нем томится жизнь моя!
Когда б он знал, как страстно и как нежно
Он первою любовию любим —
Он не́ дал бы в печали безнадежной
Мечтам моим увянуть золотым…
Когда б он знал!
Когда б он знал, – с иронией безверца
Привыкнувший над чувствами шутить, —
Что близ него есть преданное сердце,
Есть существо, готовое любить,
Что под моей холодностью бессменной
Таится страсть безмолвная к нему,
Он ожил бы, любовью пробужденный,
И сердцу бы поверил моему…
Когда б он знал!
Когда б он знал, в душе его остывшей
Зажглась бы вновь златых надежд заря;
И он, давно язык страстей забывший,
Припомнил бы язык тот для меня!
Когда б он знал, каким очарованьем
Я жизнь его умела б наделить, —
Он снова бы сдружился с упованьем!..
Не любит он… а мог бы полюбить,
Когда б он знал!
«Дайте крылья мне перелетные…»
Дайте крылья мне перелетные,
Дайте волю мне… волю сладкую!
Полечу в страну чужеземную
К другу милому я украдкою!
Не страшит меня путь томительный,
Я помчусь к нему, где бы ни был он.
Чутьем сердца я доберусь к нему
И найду его, где б ни скрылся он!
В воду кану я, в пламя брошусь я!
Одолею всё, чтоб узреть его,
Отдохну при нем от кручины злой,
Расцвету душой от любви его!..
Талисман
Есть талисман священный у меня.
Храню его: в нем сердца все именье,
В нем цель надежд, в нем узел бытия,
Грядущего залог, дней прошлых упоенье.
Он не браслет с таинственным замком,
Он не кольцо с заветными словами,
Он не письмо с признаньем и мольбами,
Не милым именем наполненный альбом
И не перо из белого султана,
И не портрет под крышею двойной…
Но не назвать вам талисмана,
Не отгадать вам тайны роковой.
Мне талисман дороже упованья,
Я за него отдам и жизнь, и кровь:
Мой талисман – воспоминанье
И неизменная любовь!
Певица
П.А. Бартеневой
Она поет… и мне сдается,
Что чистых серафимов хор
Вдоль горних облаков несется,
Что мне их слышен разговор.
Она поет… и я мечтаю,
Что звукам арфы не земной,
Иль песням пери молодой
Я в уповании внимаю.
Она поет… и сердцу больно,
И душу что-то шевелит,
И скорбь невнятная томит,
И плакать хочется невольно.
Она поет… и голос милый,
Тая дыханье, я ловлю,
И восхищаюсь, и люблю
Его звук томный и унылый!
Она поет… и так умеет
И грусть и чувство выражать.
Что сердцу, кем тоска владеет,
Немудрено ее понять!
Море и сердце. Романс на голос Бетховенова вальса
Бушуй и волнуйся, глубокое море,
И ревом сердитым грозу оглушай!
О бедное сердце, тебя гложет горе,
Но гордой улыбкой судьбе отвечай!
Пусть небо дивится могучей пучине,
Пусть спорит с упрямой, как с равной себе!
Ты сильно, о сердце! не рабствуй кручине, —
Разбейся… но вживе не сдайся борьбе!
Не вытерпит море ничье созерцанье,
Лишь Богу знакомо в нем тайное дно:
Высокому сердцу позор состраданье, —
Загадкою вечной да будет оно!
Свадебная песня
Дивный терем стоит,
И хором много в нем,
Но светлее из всех
Есть хорома одна.
В ней невеста живет,
Всех красавиц милей,
Всех блестящей из звезд
Звезда северная.
Призадумалась, пригорюнилась,
На кольцо свое обручальное
Уронила она слезу крупную,
О далёком, о нем вспоминаючи!
Он уехал, жених,
Он в чужой стороне
И вернется сюда
Он не скоро еще.
Он вернется сюда,
Когда будет весна:
С солнцем ярким взойдет
Солнце радости.
Зацветет черемуха
Зацветет черемуха,
Ласточки явятся,
Запоет песнь страстную
Звучный соловей,
И свою невесту мы
Станем снаряжать,
Станем снаряжать!
Под фатой богатою,
В парче золотой,
В камнях самоцветных,
В жемчуге восточном
Под венец пойдет она
Дивным дивом,
Дивным дивом!
И, любуясь, скажет он,
Молодой жених:
«Много видел я на свете
Хороших, пригожих,
Но милей на свете нет
Северной звезды,
Северной звезды!»