- Я хотел спросить тебя об одном студенте.

Эбан поднял брови, как будто мои слова были одновременно и интригующими и удивительными.

- Да?

- О Тодде Сандерсоне.

- Да?

Я заметил, что он напрягся. Но не хотел, чтобы я это увидел. Но я увидел. Он отвернулся и погладил подбородок.

- Ты помнишь его, - сказал я.

Эбан Трейнор потёр ещё раз подбородок.

- Имя кажется знакомым, но...

Эбан ещё раз потёр подбородок, а потом пожал плечами.

- Извини. Столько лет, столько студентов.

И почему я ему не верил?

- Он не был в твоём классе.

- Да?

Опять это "Да?"

- Он был на дисциплинарном совете, который ты возглавлял. Это было около двадцати лет назад.

- Ты думаешь, что я помню?

- Ты помог ему остаться на кампусе после драки. Давай-ка, я тебе покажу.

Я вытащил ноутбук, открыл скан рукописного заключения и протянул ноутбук Эбану. Он замялся, как будто в нём могла быть взрывчатка, потом взял очки для чтения и принялся изучать документ.

- Погоди, откуда у тебя это?

- Это важно, Эбан?

- Это из личного дела студента.

Улыбочка промелькнула на его губах.

- Разве чтение этого дела не нарушает правила, Джейкоб? Ты же не хочешь сказать, что пресёк границы дозволенного?

Вот как. Шесть лет назад, всего лишь за пару недель до того, как я отправился в Вермонт, профессор Эбан Трейнор устраивал вечеринку по случаю выпуска в тогдашнем своём доме. Трайнор частенько закатывал вечеринки у себя дома. На самом деле, он был любителем, как собирать их, так и посещать. Когда я был второкурсником, в колледже Джонс произошёл довольно примечательный инцидент, колледж находятся по соседству с женским институтом, в котором в три часа ночи включилась пожарная сигнализация, из-за чего все студентки выбежали на улицу, и среди них оказался наполовину одетый профессор Трейнор. Правда, что студентка, с которой он был в ту ночь, была совершеннолетней, и не являлась его студенткой. Но это так типично для Трайнора. Он похотливый любить выпить, и мне он не нравился.

На вечеринке по поводу выпуска шесть лет назад были в основном студенты, многие из которых были с младших курсов, следовательно, несовершеннолетними. Был алкоголь. Много алкоголя. Вызвали полицию кампуса. Два студента были доставлены в больницу в связи с алкогольным отравлением. В последнее время такое случается всё чаще и чаще. Или, может быть, я говорю себе так, потому что мне нравится думать, что в "моё время" всё было не так плохо.

Профессор Трейнор был осуждён администрацией за свои действия. Были даже призывы к увольнению по собственному желанию. Он отказался. Он заявил, что, да, он предлагал алкоголь своим посетителям, но только старшекурсники, которым исполнилось двадцать один, были приглашены. Если студенты младших курсов пробрались на вечеринку, он не может нести за это ответственность. Так же он высказывал предположение, что много алкоголя было употреблено ещё до его приёма в соседнем братстве на пивной вечеринке.

Преподаватели управлялись сами. Мы редко делали больше, чем хлопали друг друга по рукам. С преподавателями поступали так же, как со студентами на дисциплинарном совете. Как назло, я был в комитете, когда произошло это событие. Трейнора не могли уволить, потому что у него была должность без ограничения срока полномочий[5], но я был твёрдо убеждён, что к нему должны быть применены какие-нибудь дисциплинарные меры. Мы проголосовали, чтобы снять Трейнора с позиции председателя отделения английского языка. Я голосовал за наказание. В его прошлом было слишком много подобных эпизодов. Интересно, что мой любимый наставник, Малкольм Юм, не согласился со мной.

- Ты что правда собираешься винить Эбана за то, что студенты пьют слишком много? - спросил он.

- Есть причины, почему у нас есть правила относительно братания со студентами, когда в дело вступает алкоголь.

- А смягчающие обстоятельства ничего не значат для тебя?

Могли бы иметь, если бы я не видел, насколько очевидно поведение Эбана. Это не был суд или вопрос о правах, это была важная работа и привилегия. На мой взгляд, его действия оправдывают увольнение, ведь мы же исключали студентов и за меньшее, и с меньшим количеством доказательств. Но раз по-другому не получается, он, по крайней мере, заслужил понижение. Несмотря на увещевания моего наставника, я проголосовал за то, чтобы лишить его руководства, но я был в меньшинстве.

Эти слушания давно закончились, но неприязнь осталась. И я использовал именно эти слова "нарушить правила", "пресекать границы дозволенного" во время якобы закрытых дебатов. Очень мило, когда мне бросают в лицо моими же собственными словами, но, возможно, это было даже справедливо.

- Этот конкретный студент мёртв, - сказал я.

- Так что теперь его личное дело лёгкая добыча?

- Я здесь не для того, чтобы спорить о правовых мелочах.

- Нет, конечно же, нет, Джейкоб, ты же скорее склоняешь к комплексному представлению?

Это была пустая трата времени.

- Я не понимаю твоего молчания по поводу этого студента.

- Это меня удивляет, Джейкоб. Обычно ты такой приверженец правил. Информацию, о которой ты спрашиваешь, конфиденциальна. Я защищаю частную жизнь мистера Сандерсона.

- Но он мёртв.

Мне не хотелось сидеть здесь, на этой веранде, где мы с моим любимым наставником провели столько замечательных часов. Я поднялся и потянулся за своим ноутбуком. Он не отдал его. Он снова начал тереть подбородок.

- Сядь, - сказал он.

Я сел.

- Ты расскажешь мне, почему это дело имеет для тебя такое значение?

- Это сложно объяснить.

- Но ведь очевидно, что это важно для тебя.

- Да.

- Как умер Тодд Сандерсон?

- Он был убит.

Эбан закрыл глаза, как будто его откровение могло сделать всё намного хуже.

- Кем?

- Полиция ещё не знает.

- Иронично.

- Почему?

- То, что он умер насильственной смертью. Я помню это дело. Тодд Сандерсон ранил сокурсника в перебранке. Вообще, эта формулировка не совсем отражает действительность. По правде говоря, Тодд Сандерсон чуть не убил сокурсника.

Эбан Трейнор снова отвёл взгляд и сделал большой глоток вина. Я хотел, чтобы он рассказал больше. Спустя какое-то время он всё-таки продолжил.

- Это произошло в четверг на пивной вечеринке Чи Пси.

Чи Пси спонсировало пивные вечеринки каждый четверг, столько, сколько я себя помню. Власти пытались прекратить эту традицию двенадцать лет назад, но богатый выпускник просто купил дом за пределами кампуса специально для этих целей. Он мог бы пожертвовать деньги и на более достойное дело. Вместо этого, он купил дом для вечеринок для своих более молодых братьев по студенческой общине, чтобы они могли пуститься в пьянство. Попробуй, пойми.

- Естественно, оба участника были пьяны, - сказал Эбан. - Сначала были оскорбления, но потом, мало кто сомневался, что именно Тодд Сандерсон превратил словесную перепалку в телесную. В конечном итоге, второй студент, извини, не помню его имя, может быть Маккарти или Маккэфри, или что-то в этом роде, был госпитализирован. У него было сломан нос и раздроблена скула. Но это было не самое худшее.

Он снова сделал паузу. Я намекнул, что жду продолжения:

- А что было худшим?

- Тодд Сандерсон чуть не задушил того студента. Понадобилось пять человек, чтобы оттащить его. Тот студент был без сознания. Его пришлось реанимировать.

- Вау, - сказал я.

Эбан Трейнор на мгновение закрыл глаза.

- Я не понимаю, какое это теперь имеет значение. Мы должны дать ему покоиться с миром.

- Я спрашивал не из-за праздного интереса.

На его губах появилась слабая улыбочка.

- О, что ты, Джейкоб. Ты, как никто другой, праведный человек. Я уверен, что твой интерес в этом деле не иной, как разумный и благонамеренный.