ХАРИФЕ ВО ВРЕМЯ ОРГИИ
Перевод Э. Левонтина
Подойди ко мне, Харифа,
Прикоснись ко лбу рукою,
Накален он огневою
Лавою страстей земных!
Пусть к губам прижмутся губы,
Пряной сладостью волнуя,
И вдохну я поцелуи
Всех возлюбленных твоих!
Что мне честь и добродетель!
Что мне правда, нежность, ласки!
Это все — из детской сказки,
Сон далекий, золотой!
Дай вина мне! Утоплю я
В нем свои воспоминанья,
Жизнь бежит, текут желанья,
Лишь в гробу найду покой…
Сердце жаркое трепещет…
Алой кровью напоенный,
Взор блуждает воспаленный,
Обжигает щеки пот…
Руки ты сплела с моими,
Взором сердце мне пронзила,
Холод проникает в жилы,
И твои лобзанья — лед.
Все вы, женщины, банальны!
Мне — всегда иного надо:
Новых ласк, другой услады,—
Иль будь прокляты они!
Ваша красота — уродство,
Поцелуи ваши лживы,
Вместо счастья принесли вы
Мне страдания один!
Я хочу любви и славы,
Неземного наслажденья,
Что одно воображенье
Может мне дарить порой…
Но настойчиво денница
Манит сладостною ложью,
И меня по бездорожью
Проводник ведет слепой…
*
Зачем не знает сердце упоенья,
И я во власти муки нечестивой,
И не покой души, а отвращенье
Я чувствую, бессильный и ленивый?
Зачем порою все ж меня тревожит
Какое-то неясное желанье?
И не пойму я: это сон, быть может,
Неверных ласк пустое обещанье!
Зачем же предаваться мне обманам,
Давать в душе приют надежде вздорной?
И почему о призраке туманном
Мечтает сердце глупое упорно?
Что, если, пробудясь, не сад счастливый
Увидишь ты, а мерзость запустенья,
Где все живет страстишкой похотливой,
Где нет любви, а только гниль и тленье?
Я на крылах фантазии кометой
Летал везде, я проносился всюду,
Искал мой разум беспокойный света,
Желал победы, радости и чуда!
И я стремил полет неукротимый
Туда, далеко, в беспредельность мира,
Но встретил там, сомненьями томимый,
Одни лишь волны зыбкого эфира!
Зачем добра и славы исступленно
Искал я на земле! И горько стало,—
Повсюду я видал лишь прах зловонный,
Да черный шлак я находил, усталый!
И женщины, сияя чистотою,
Воздушными созданьями казались,
Но только прикасался к ним рукою,
Как в злобных дев они преображались!
Мечты я в прах развеянными видел,
Желанье — ненасытно, как и было!
Я, жизнь познав, ее возненавидел,
Я верю лишь в спокойствие могилы!
А сердце жаждет наслаждений страстно,
Любви и счастья ищет в мире жадно,
Но голос вдруг доносится ужасный:
«Умри! Уйди из жизни безотрадной!
Умри, несчастный! Твой удел — терзанья!
Во власти ты сомнений бесконечных.
Нет на земле высокого дерзанья,
Есть только схватки честолюбий вечных.
Да поразит господняя десница
Того, кто по просторам шел бескрайным,
Того, кто к мудрой истине стремится,
Ища пути к непостижимым тайнам!»
*
Не хочу отныне ведать
Ни восторгов я, ни боли,
Мне страстей не нужно боле,
Сердце хочет отдохнуть.
Прочь, любовь! Сокрыли где-то
Счастье сумрачные дали.
И ни радость, ни печали
Не волнуют больше грудь!
*
О хаосом рожденный сонм видений!
Лети к другим, обманывай других!
Вы, лаврами увенчанные тени,
Прочь от меня! Пленяйте молодых!
О вы, прелестницы! Пройдите мимо,
Не расточайте тщетно ваших чар!
Неситесь, словно вихрями гонимы,
Исчезните, развейтесь, словно пар!
Разгульный пир глаза мои туманит,
Звон хрусталя, и голова в огне…
И ночь бежит! И день меня застанет
В тяжелом, словно летаргия, сне!
*
Оба страждем мы, Харифа!
Слез не льешь ты, дорогая,
Но глядишь печально, зная,
Как терзаюсь я, скорбя!
Боль одна у нас с тобою!
Плачь, любимая! Пойми ты —
Сердце у меня разбито,
Как разбито у тебя!
ПЕСНЬ ПИРАТА
Перевод П. Грушко
На бортах — по десять пушек,
паруса под ветром свежим
над морским царят безбрежьем
бригантину вдаль несут.
На носу — корсар суровый,
нареченный кличкой «Дьявол»,
нет морей, где он не плавал,
правя свой пиратский суд!
За кормой луна мерцает
серебром на зыбкой сини,
стонет ветер в парусине,
беспокоен волн разгул,
слева берег европейский,
азиатский берег справа,
и поет разбойник браво,
грозно глядя на Стамбул:
«Парус мой, пари в лазури
голубой!
В море ни враги, ни бури,
ни томительные штили
путь тебе не преградили,
верх не взяли над тобой!
Двадцать бригов
мы отбили
у флотильи
англичан,
мне несли
свои знамена
для поклона
сотни стран.
Мне корабль — дороже злата,
грозный ветер — мне судья,
воля — божество пирата,
в море — родина моя.
За клочок земли далекой
короли
в битве сходятся жестокой.
Я — владею невозбранно
всею ширью океана,
где бессильна власть земли.
Не найти
такого порта,
замка, форта,
где бы враг
стал палить
себе на горе,
видя в море
черный флаг.
Мне корабль — дороже злата,
грозный ветер — мне судья,
воля — божество пирата,
в море — родина моя.
Только крик раздастся: „Судно!“
видит бог,
от корсара скрыться трудно:
я — монарх державы этой,
убегаешь — не посетуй:
приговор мой будет строг.
Все добытое
на месте
честь по чести
я делю,
лишь красавицей
делиться
не годится
королю.
Мне корабль — дороже злата,
грозный ветер — мне судья,
воля — божество пирата,
в море — родина моя.
Присужден властями втуне
я к петле.
Верю я моей фортуне!
А судью — не пожалею,
вздерну я его на рею
у него на корабле.
Не страшится
смертной доли,
кто в неволе
пожил всласть,
кто однажды
сбросил путы,
казни лютой
не боясь.
Мне корабль — дороже злата,
грозный ветер — мне судья,
воля — божество пирата,
в море — родина моя.
Всех напевов мне милее
норда рев,
треск снастей и скрежет реи,
завывание стихии,
черных волн грома глухие,
грозный гул моих стволов!
Что мне грохот
небывалый,
буря, шквалы,
ветра стон,—
под тайфуна
свист разбойный
я спокойный
вижу сон.
Мне корабль — дороже злата,
грозный ветер — мне судья,
воля — божество пирата,
в море — родина моя».