Несовершенство
Перевод В. Левика
Нет совершенства в существах земных.
Есть розы, но — растут шипы на них.
На небесах есть ангелы, и что же —
У них найдутся недостатки тоже.
Тюльпан не пахнет. Немцы говорят:
«Свинью стащить подчас и честный рад».
Лукреция{105}, не будь у ней кинжала,
Могла родить — и клятвы б не сдержала.
Павлин красив, а ноги — сущий стыд.
С милейшей дамой вдруг тебя пронзит
Такая смесь и скуки и досады,
Как будто начитался «Генриады»{106}.
В латыни слаб и самый умный бык,
Как Массман наш. Канова{107} был велик,
Но он Венере сплющил зад. И схожа
С обширным задом Массманова рожа.
В нежнейшей песне рифма вдруг резнет, —
Так с медом жало попадает в рот.
Дюма — метис. И пятка погубила
Никем не побежденного Ахилла.
Ярчайшая звезда на небесах
Подцепит насморк — и сорвется в прах.
От сидра пахнет бочки терпким духом.
Да и на солнце пятна есть, по слухам.
А вы, мадам, вы — идеал как раз.
Но ах! Кой-что отсутствует у вас.
«А что?» — глядите вы, не понимая.
Грудь! А в груди — нет сердца, дорогая!
Охладелый
Перевод В. Левика
Умрешь — так знай, придется в прах
Надолго слечь. И гложет страх.
Да, страх берет: до воскрешенья
Сойдешь с ума от нетерпенья!
Еще б хоть раз, пока светло
В глазах и сердце не сдало,
Хоть раз в конце пути земного
Щедрот любви отведать снова.
И пусть мне явится она
Блондинкой, нежной, как луна, —
Вредней, чем солнце в полдень знойный,
Мне жар брюнетки беспокойной.
Цветущим юношам милей
Кипенье бешеных страстей,
Размолвки, клятвы, беснованья
И обоюдные терзанья.
А я не молод, не здоров,
И пусть бы мне под грустный кров
Любовь, мечты послали боги
И счастье — только без тревоги!
Соломон
Перевод Б. Слуцкого
Замолкли кларнеты, литавры, тромбоны,
И ангелы-меченосцы браво —
Шесть тысяч слева, шесть тысяч справа —
Хранят покой царя Соломона.
Они от видений царя охраняют:
Едва он брови насупит, тревожен,
Двенадцать тысяч клинков из ножен,
Подобно стальным огням сверкают.
Но возвращаются в ножны вскоре
Меченосцев мечи стальные.
Исчезают страхи ночные,
И спящий тихо бормочет в горе:
«О Суламифь! От края до края
Израиль с Иудой подо мною.
Я царь над здешнею стороною —
Но ты не любишь, и я умираю».
Погибшие надежды
Перевод В. Левика
Привлеченные взаимно
Сходством душ в любой детали,
Мы всегда друг к другу льнули,
Хоть того не сознавали.
Оба честны, оба скромны,
Даже мысли сплошь да рядом
Мы угадывали молча,
Обменявшись только взглядом.
О, я жаждал быть с тобою
До последнего момента,
Боевым твоим собратом
В тихом dolce far niente.
Да, мечтой о жизни вместе
Сердце тешил я и разум,
Я бы сделал что угодно,
Чуть мой друг моргнул бы глазом.
Ел бы все, что ты прикажешь,
И притом хвалил бы с жаром,
Прочих блюд и не касался б,
Пристрастился бы к сигарам.
И тебя, как в годы оны,
Угощал бы для забавы
На еврейском диалекте
Анекдотами Варшавы.
Ах, забыть бы все мечтанья,
Все скитанья по чужбинам.
К очагу твоей фортуны
Воротиться блудным сыном.
Но, как жизнь, умчались грезы,
Сны растаяли, как пена,
Я лежу, приговоренный,
Мне не вырваться из плена.
Да, и грезы и надежды —
Все прошло, погибло даром.
Ах, мечтатель прямо в сердце
Смертным поражен ударом!
Поминки
Перевод Н. Зиминой
Не прочтут унылый кадош{108},
Не отслужат мессы чинной,
Ни читать, ни петь не будут
В поминальный день кончины.
Но, быть может, на поминки,
Если будет день погожий,
На Монмартр моя Матильда
С Паулиной выйдет все же.
Принесет из иммортелей
Для могилы украшенье
И, вздыхая: «Pauvre homme!»[9] —
Прослезится на мгновенье.
Жаль, что я живу высоко, —
Не могу я, как бывало,
Кресла предложить любимой,
Ах, она в пути устала!
Милая моя толстушка,
Вновь пешком идти не надо,
Посмотри — стоят фиакры
За кладбищенской оградой.