Чтобы обеспечить большее количество антистрессорных факторов, чем поступает из дрожжей и соевой муки, Джимми Фассеро съедал по 200 г свежей печени в день и принимал по одной столовой ложке или больше сушеной печени за каждой едой, когда не ел свежую печень; ел пшеничные отруби или пшеничные отруби с крупой грубого помола вместо каши на завтрак, когда утром не подавалась печень; за ленчем или обедом он ел отварные на пару зеленые листовые овощи, приправленные растительным маслом и уксусом. Поскольку соль (натрий) вымывается из организма, когда истощены надпочечники, его просили каждый день есть соленые продукты или грызть соленые орешки. В остальном его диета была такой же, как описана в главе 33; его также просили исключить все рафинированные продукты, гидрированные жиры, кофе и алкоголь.

Он потерял 20 фунтов, пока соблюдал диету, и сообщал, что ему легко следовать ей. Людям с менее эффективной пищеварительной системой следует, однако, принимать пищеварительные ферменты и соляную кислоту за каждой едой (гл. 13); у людей с недостатком пантотеновой кислоты мало соляной кислоты в желудке. У людей с тяжелыми формами артрита имеется рубцовая ткань вокруг суставов, и ее удаление необходимо для выздоровления (гл. 4); таким образом, им, видимо, следует принимать в день по крайней мере 600 единиц витамина Е. Питательные вещества, на которые нужно обратить особое внимание, одни и те же, независимо от того, каков диагноз: ревматоидный артрит, остеоартрит, бурсит, спондилит или другая разновидность этого заболевания.

Когда назначаются медикаменты. Ни одно питательное вещество никоим образом не мешает кортизоновой (АКТГ) или аспириновой терапии. Каждый из этих медикаментов увеличивает потребность в витамине С, а аспирин особенно разрушает его в огромных количествах. «Побочные эффекты» кортизоновой терапии, такие как язва, панкреатит, деминерализация костей и диабетоподобные симптомы, намного менее тяжки, когда обильно поступает пантотеновая кислота, а если АКТГ дается без одновременного увеличения количества пантотеновой кислоты, надпочечники могут быть серьезно повреждены. Поскольку 10 г пантотеновой кислоты в день давали лишь хорошие результаты, не нужно бояться принять слишком много. После того как полноценная пища стимулирует естественное производство гормона, медикаменты бывают редко нужны.

Диета с низким содержанием соли и необыкновенно высоким содержанием белка и всех витаминов группы В намного снижает токсический эффект кортизона. Когда принимается кортизон, соль (натрий) и вода удерживаются в тканях, и создается калиевая недостаточность. У крыс недостаток калия вызывал тяжелое поражение надпочечников. Удерживаемая жидкость давит на болезненные суставы и вызывает повышение артериального давления. Если принимать — после консультации с вашим врачом — несколько таблеток хлорида калия, натрий, то и вода выводится из организма, и артериальное давление обычно снижается. Необходимая доза калия меняется с количеством принимаемого кортизона и удерживаемой воды. Один знакомый, которому давали кортизон от тяжелого артрита, принимал по 9 г хлорида калия ежедневно в течение недели, потерял 6 фунтов воды и заметно снизил артериальное давление; позже 3 г в день предотвращали задержку воды.

Психосоматическое заболевание. Любая разновидность тяжелого стресса может истощить надпочечники. Однако немногие стрессы тянутся долго — инфекция проходит, погода меняется, ссора забывается, за тяжелой работой следует отдых и так без конца. Артрит, однако, может возникнуть в ранней зрелости и с каждым десятилетием жизни все более обостряться; таким образом, вызвавший его стресс продолжается и не ослабевает. Такой стресс обычно происходит от «выпущенных из бутылки» отрицательных ощущений, испытанных в раннем детстве. Сейчас общепризнанно, что тяжелый уродующий артрит — психосоматическое заболевание, происходящее в основном от неосознанного накопленного гнева.

О психосоматических заболеваниях и об артрите, в частности, я узнала из собственного опыта. В течение ряда лет я находилась под наблюдением психоаналитика, с помощью которого можно преодолеть эмоциональные лишения раннего детства и достичь некоторой степени эмоциональной зрелости. Хотя до того я редко болела, в этот период у меня было так много психосоматических заболеваний — мигрень, «воспаление» носовых пазух, «сенная лихорадка», высыпания на коже, эмоционально вызванные простуды, артрит, расстройства пищеварения и многие другие — что казалось, мое подсознание стремится научить меня, что есть причины заболеваний и помимо плохого питания. Каждый приступ болезни, однако, продолжался лишь 1–2 дня.

Когда добрая женщина-аналитик, которая взяла на себя роль моей любящей матери, объяснила мне, что я была разгневана из-за того, что моя мать умерла, я почувствовала, что ее замечание совершенно смехотворно. Однако в тот день, когда она сказала, что собирается в Европу, у меня развился тяжкий артрит; мои челюсти воспалились, и каждый сустав на обеих руках сделался красным, опухшим и болезненным на ощупь. Она помогла мне понять, что предстоящая разлука подсознательно напомнила мне о разлуке с моей больной матерью, когда мне было всего дней десять, испытание, которое, будучи позже оживлено под гипнозом для дальнейшего понимания, было ужасающим. Я узнала, что эмоции крохотного младенца грубы и неистовы, что его реакция на страдания — примитивная животная злоба, и что я преодолела сильное желание бить и рвать ногтями. Еще я узнала, что отрицательные эмоции, которые я будучи ребенком, хотела, но не смогла выплеснуть, должны быть выражены до того, как психосоматическое заболевание пройдет. Мой артрит исчез, как только я выразила эти эмоции, разбросав жевательную резинку и кукурузные хлопья, выцарапав глаза воображаемым врагам и рожицам, нарисованным от руки на бумаге.

Отъезд моего аналитика заставил меня «оживить» смерть моей матери, то есть снова испытать те чувства, которые были у меня в то время. Для 17-месячного младенца смерть матери — это чистое предательство и невыразимое мучение. У меня снова развился тяжкий артрит, но в тот раз он принял форму опухоли, воспаления и сильной боли в пояснице, локтях, лодыжках, коленях и боли и потери гибкости в плечах и бедрах. Я открыла, что у более старших детей реакцией на гнев, является непреодолимое желание пинать и толкать. Эта эмоция нашла выражение, когда я целый день пинала и толкала подушку и отрабатывала удары на детской боксерской груше.

Чтобы понять эмоционально вызванные болезни, нужно осознать, что мозг постоянно хранит детальные записи каждого мгновения нашей жизни. Эти записи включают в себя все наши чувства, эмоции, как положительные, так и отрицательные, наши суждения и наши исходные решения того, как бы мы могли безопасно реагировать в данной ситуации. О раннем опыте говорят как о бессознательном, поскольку он давно забыт. Однако сегодняшние чувства и опыт, аналогичные ранним, заставляют электрические сигналы мозга без участия нашего сознания немедленно проходить по нервам, в которых зарегистрированы первоначальные эмоции. Как в магнитофоне, происходит воспроизведение записи, так и мы бессознательно оживляем чувства раннего опыта.

Маленькие дети быстро узнают, что отрицательные эмоции, если бывают выражены, приносят неодобрение, наказание и временное лишение любви. Пока ребенку не будет позволен какой-то безопасный способ выразить отрицательные эмоции, он должен «закупоривать» их и удерживать в себе любой ценой. При любой форме психосоматической болезни «ребенок» (который в очень многом жив в каждом из нас) берет на себя «думание» вместо логического мышления взрослого человека. Подсознание — сознание ребенка внутри нас — целенаправленно вызывает многие психосоматические болезни, чтобы предотвратить выражение отрицательных эмоций, из-за которых нас могут перестать любить. Следуя способу мышления маленького ребенка, лучше стать неподвижным или вызвать у себя артрит, чем позволить взорваться «заключенному в бутылку» гневу.