Его выслушали молча, равнодушно, отводили глаза- только покрасневший Моня спрятался за спины ребят. Вся подготовленная речь была впустую.

- Не так все просто,- неторопливо начал командир,- Советы давать легко, да их исполнить трудно. Вот в чем промблема. Перебои нас замучили, Сегодня, например, кирпич не завезли - завтра на полдня перекур. Кран не достать - уж как я просил, унижался! Сами знаете. Даже взятку давал.

- Знаем! - крикнул Вовик.- Старался, за всех старался.- Он щелкнул себя по горлу.

- Тихо! - встал Сережа-комиссар,- Может быть, правда, перестановку сделаем, а, ребята? Ведь девчонки плачут на кухне.

- Да, Серега, не в том дело! - скривился командир,- Одним человеком больше, одним меньше - неважно, Иной раз вообще кажется, что на стройке слишком много народу, толкотня идет! Тут другое нужно - задание на день, урок. Пока не сделали - со стройки ни ногой!

- Ни шага назад! - прорычал Вовик. Ребята засмеялись: очень похоже на командира получилось.

- Я скажу! - вскочил Автандил. Лицо у него горело, глаза блестели,- Командир! - сказал он хрипло,- Дай на каменщика по четыре подсобника! Мы тебе помощь кубами вернем. Прости, Юра, ты совсем не мастер, а каменщик и подсобник. Что ты хватаешься за все подряд? Готовь рамы! Плюнь, что проем не готов, окно стандартное, делай! А то потом все, и я, рамы делать будем. Я тебе такую раму смастерю!.. Разделение труда есть, слышали? Комиссар, прости, дорогой, какой ты каменщик? Тебя проверять надо! А раствор ты сделаешь? Нехорошо у нас. Все на одной работе-все каменщики, все плотники! Девушка Галя раствор готовит! Позор!

- Все сказал? - Командир обвел отряд взглядом.- Стройотряд, ребята,- это школа трудовой закалки. Все равны - поэтому у нас коммуна. Все получат поровну, чтобы не держались за легкие или бегали от тяжелых работ. Мы ж не шабашники.

- Так! - хлопнул в ладоши Автандил,- Если жить в той квартире, где Игорь угол клал, сразу узнаешь- не шабашник делал, студент безрукий...

- Ладно, твое предложение ясно! - прервал его командир.- Значит, у нас остается только шесть каменщиков, да на них двадцать четыре подсобника, трое на растворе, трое на кухне? Так?

Проголосовали: вздернулись вверх руки, никто не возражал. И еще ждали чего-то, но командир распустил всех.

- Предложение доктора принять можно,- сказал комиссар, когда ребята разошлись.- Он правильно предложил. Значит, завтра сдашь дела Смирновой,- повернулся он к Вите-завхозу.- Оль, слышала? Ну, иди сюда, заседать будешь.

- Придурка этого надо было в Москву отправить. Ручки лечить,- процедил командир, глядя на Вадика в упор.- Ну, пусть на кухне покантуется.

- Тут не покантуешься,- возразила подошедшая Оля. На ней был еще мокрый спереди фартук и косынка.- Не выступай, Валя! - И вдруг она села рядом с Вадиком, коснулась его ноги бедром.

- Вот дело какое,- нахмурился командир.- Теперь у нас машины не будет - директор отбирает. И кран нужен.

- Кран может и подождать,- откликнулся комиссар, оглянувшись не Юру.- А вот с машиной... Совсем отобрал? Навсегда?

- Как же так? - расстроилась Оля.- А вы просили? И не дал? Как же быть теперь? - Она обернулась, посмотрела на Вадика, будто с упреком.- Без машины нам зарез, да?

- Пойду я, попрошу директора,- в тишине подал голос Вадик, глядя в сторону.- Насчет крана - не знаю, а машина будет, обещаю. Раз надо, так надо. Завтра пойду.

- Хотела наша телятя волка загрызть,- едко вставил командир, и Сережа-комиссар толкнул его в бок.- Ну, ладно, закончили.- Командир поднялся из-за стола. За ним разошлись и другие.

Осталась только Оля. Сидела молча, не шевелясь. Потом она встала и выключила свет в столовой.

- Ну, не кипятись! - Она подошла, погладила Вадика по голове.- Покури, давай!

- Не хочу! - Вадик сильно обнял Олю, прижался.

- Здесь? С ума сошел! - Обхватив его голову, Оля зашептала ему прямо в ухо, посмеиваясь: - Когда ты выступил, ну, думаю, теперь поеду я домой с утренней электричкой, потом смотрю, нет, при себе оставил.- Ее губы и волосы щекотали ему ухо.- Ты хитрый, Вадька! Хитрая московская бестия!

- Продувной, ох, продувной! - в тон ей зашептал Вадик, хватая ее за плечи, за изгибающуюся талию.- Охальник!

- Ох, охальник! - Она опять и опять отбивалась от его рук.- День какой длинный, Вадя! - прижалась к нему горячей щекой Оля.- Смотри, Ведьма умерла, а мы живем. У нее уже жизнь другая, она в раю с боженькой разговаривает, а мы - здесь.

- Бога нет,- сказал Вадик голосом командира.

- Это у тебя бога нет! - старушечьим голосом ответила Оля.- А правда, Вадька, есть еще что-нибудь, кроме вот этого? Ну, погоди, я серьезно!

- Ну, если серьезно... Биологию помнишь? - Оля кивнула.- Помнишь - генофонд? Генетический фонд вариантов человека. Не души, нет! Физических возможностей, способностей... Так вот!.. По теории вероятности, любая-и моя и твоя - комбинация генов может случиться только однажды. Поняла? Только один-единственный раз! Я мог быть рожден в каменном веке, до новой эры или в двадцать втором веке, и ты - в любое другое время. Но вот мы родились на этой земле, почти одновременно, и живем, такие, какие мы с тобою есть, но - однажды! Никогда - ты вдумайся: ни-ког-да! - больше нас вот таких не будет! Не будет никогда девушки - твоего двойника... Ну, а душа...

- Ты думал про это, да, Вадя? Это хорошо,- тихо сказала Оля.

- А все остальное просто: круговорот веществ в природе. Смешно? - сконфуженно улыбнулся он.

- Ничего тут смешного нет,- ласково ответила Оля.- Ты...- Но в это время около двери послышались голоса.

- Давай здесь сражнемся,- гремя шахматами в коробке, предложил кому-то Игорек и вошел в столовую.- Пардон! Миль пардон, мадемуазель, мосье! - И хохотнул.

- Идем! - Оля встала.- Всю песню нам, гад, испортил.

- Я этому Игорьку фасад покрашу! - свирепо пообещал Вадик.- Не по первому разу шутит.

- Злится, ревнует,- сказала Оля.- Ну да! А ты и не знал? Эх ты, филин! - Она засмеялась.- Ну, не как при любви ревнуют, а... Просто ему хочется вот так со мной посидеть. Ишь, хищник! Я его сразу раскусила!

- А меня?

- С тобой у меня ошибочка вышла, каюсь.- Оля толкнула Вадика лбом в плечо.- Думала, ты рыба вареная.- Она запрокинула голову, подставляя губы.- Ну! Сама прошу!

Они были уже за лагерем, на тропинке, едва натоптанной над обрывистым берегом. Под рукой жило ее тонкое податливое плечо, от него шло тепло даже из-под курточки. У дуба она остановилась, закинула Вадику руки на шею и не отстранилась, когда его жар передался ей. Ах, никогда она не была такой!

- Люблю! - шептал ей Вадик.- Люблю тебя! - Она уступала ему, то суетливо и слабо сопротивляясь, то замирая, покорная,- Оля! - позвал он ее, задыхаясь.- Ну, скажи!

Она вздрогнула, открыла глаза и, как сквозь сон, слабо улыбнувшись, села, поникнув плечами, склонив набок голову. Дальний свет луны чуть бледнил ее лицо. Вадик закурил и лег навзничь, лицом к мутному, встревоженному небу.

- Странный ты, Вадька! Не пойму тебя!-озабоченно произнесла Оля.- Как дальше будет? Ты вправду меня любишь? Тогда почему ты?.. Ну, у тебя, в медпункте... Испугался, что обженю?

- Ты про это? А ты смелая, Ольке!..- восхитился Вадик. Он сел так, чтобы видеть ее лицо, дотронулся до него.- Объясню. Красть не хочу! Понимаешь? Ведь ты то огонь, то лед. Есть вещи, которые я в тебе совершенно не понимаю!

- А я в тебе,- быстро и серьезно сказала Оля.

- Когда ты, как сегодня, мне даже страшно делается: вдруг ты завтра все перечеркнешь? Ты мне нужна и ты мне не даешься.- Оля засмеялась, и Вадик торопливо поправился: - Ну, то есть я хочу сказать,.. Ты - свободный человек, точно знаю!

- Чудик ты, Вадька! У тебя девушки раньше были? Ну, признайся, Вадя! Я за старое ревновать не стану.

- Была,- буркнул Вадик, отворачиваясь.-Только она меня не любила. Держала рядом, не понимаю для чего. У нас все было, вроде бы ничего больше не пожелаешь - знаешь, так некоторые думают?- а шел к ней на свидание, как на войну. Измучился я с ней,- признался Вадик.