Выпуливаюсь в коридор, щетка в нажопном кармане, костыль подмышкой, ногою собак распихиваю, прибавилось их что ли за эти дни или делением размножаются, кто их знает, устремляюсь на запах. И почти сразу нахожу кухню. А там все...
-Всем еще раз ола, Вилли - ты знаешь на кого похож? Инесс, у тебя клевые новые батикованные штанцы, просто прелесть! Роса, как твои дела в школе, чего нафотографировала? Хуан, Ева, я давно хотел вам сказать - мне с вами такой...так хорошо, -
на испанском с такой экспрессией я еще не могу сказать, как на русском или к примеру французском, но стараюсь. По крайней мере вот уже месяца три как не переспрашивают и не поправляют, только изредка смеются... Все присутствующие на кухне открыли рты от моего монолога одного артиста, переглянулись и пожали плечами. Первый конечно заорал Вилли:
-Ты русо локо или переспал или вчера ночью перекурил? Ты сам знаешь на кого похож? А?! Ты похож не на ангела, Майкл, ты похож на усталую лошадь, ты об этом знаешь?! На уставшую лошадь! Инесс и Роса смеясь пытались утихомирить разошедшегося аргентинца, я же уселся на скрипнувший стул и с улыбкой оглядев просторную кухню, и конечно присутствующих здесь сквотеров-френдов, ошизевше разглядывавших меня после моего выступления, негромко сказал:
-Люди, Вилли, Инесс, Роса, Хуан и Ева, с вами было так ништяк...
-Что такое «нистяк»? -
сразу спросила Роса, феноменальные способности в повторении на слух.
-Мне с вами было очень и очень хорошо... Но я хочу вам всем сказать... Я решил уехать на Гомеру... Это на Канарских островах, -
зачем-то нашел я нужным пояснить. Присутствующие переглянулись, то ли не понимая меня, то ли не понимая какого хрена мне здесь на хватает, то ли не понимая еще чего-то... Роса улыбнулась и пододвинув ко мне чашку с кофе, ласково сказала:
-Если тебе надо - поезжай. А как захочешь вернуться, то мы тебе будем рады.
Так ведь Инесс, Вилли, Ева, Хуан?... Будем же рады Майклу?..
И конечно первый заорал снова Вилли:
-Конечно будем рады, ты что - помирать уезжаешь? Приедешь когда захочешь, здесь все равно лучше всего, русо локо, держи джойнт, Майкл, что за грусть!..
-А зачем тебе на Гомеру? Или ты просто хочешь попутешествовать, Майкл? - поинтересовалась Инесс. Я пожал плечами:
-Там тепло... Ну и может хиппи встречу...
Почему-то я чувствовал себя как будто предаю френдов, хотя это было вовсе не так, совсем не так!
-Может с волосатыми встречусь...
Роса положила свою маленькую руку мне на кисть и с улыбкой произнесла:
-Конечно встретишь. На Гомере есть пещеры, где еще живут хиппи, а потом, если захочешь, приезжай. Мы все тебе будем рады, Пирато...
Ужин, а для меня завтрак прошел в теплой дружеской обстановке, как писали газеты в совке в семидесятых, темы отъезда больше ни кто не касался и вообще, мне показалось, что я как всегда по своей хиппово-псевдоинтеллегентной привычке чего-то накрутил... Хочешь уезжать - уезжай, а зачем из этого делать трагедию Шекспира - совсем непонятно... Не насовсем же вроде бы уезжаешь, хотя бы чисто теоретически...
После ужина, выкурив по традиционному уже вечернему джойнту, мы разделились. Роса отправилась к себе в комнату учиться, Вилли с Инесс на курсы игры на гитаре от муниципалитета, демократия! Ева с Хуаном по каким-то своим делишкам, а я снова в город... Прощаться с кем еще не успел, с тем курнуть, с тем выпить, с той обняться... Это только панки уезжают в Голландию наверное не попрощавшись ни с кем, я же по своей российской привычке того и гляди - слезу пущу... Хорошо хоть здесь проводы не принято устраивать, либертуха пипл, собрался на трассу - и вперед.
А кроме всего прочего я решил заскочить в интернет-кафе и отправить действительно последнее письмо в адрес издательства. Тот узкий конверт, что я выгреб из-под кучи рекламы на последок, все еще был у меня в кармане и все еще не распечатанный. Попросив на секунду у Росы книгу, я переписал электронный адрес, поблагодарил Росу и отправился в город. Собаки и пальмы махали приветливо мне листьями и хвостами, какой-то прохожий из местных туземцев неодобрительно покосился на меня, выходящего с его точки зрения чужого дома. Ну и фак с ним, с туземцем, наверное завтра я отчалю от этой пристани...
В письме издательство слезно просило прислать еще кусок и очень и очень намекало, что присланное столь интересно и занимательно, что очень и очень даже возможно, в случае если и вся книга окажется на уровне присланного, то и договоришко. Перечитав еще раз, я скомкал письмо, сунул его в карман куртки, придвинул к себе клавиши и не глядя на экран монитора, застучал двумя пальцами по пластику букв. Вокруг негромко шумели клиенты интернет-кафе, дымились сигареты и пар над чашками с кофе, за соседним столиком какой-то толстяк лет пятидесяти с лишним с сопением проглядывал порнографические страницы...
...Майкл ни как не решался спросить - перевезли из его комнаты и большую дорожную сумку синего цвета, спрятанную им под кроватью или не догадались заглянуть под матрац. Он не решался спросить по нескольким причинам, но осознавал, что все эти причины не стоят и одного эуро, так как он сам их выдумал то ли от несвойственной ему тактичности - в случае если оставили не хотел ставить френдов в неудобное положение, в случае если перевезли - избежать объяснений...Которые скорей всего ни кто с него и не потребует, но все же... То ли страха от вопросов в случае если они все же не смотря ни на что заглянули в сумку и тогда возникнет огромный ряд нежелательных вопросов, хотя скорей всего в сумку ни кто не заглядывал, и даже скорей всего она осталась под грудой кирпичей сломанной почты или как говорят местные - демолированной... Майкл запутался в лабиринте собственных мыслей, он давно уже потерял нить и ни как не мог понять только одного - нужна ему эта сумка или нет, ведь он же решил твердо и бесповоротно - уничтожить содержимое сумки. Так какого хрена все эти переживания и размышления - он ни как не мог понять.
Его новая комната была в два раза больше, чем тот кабинет в почте, стены были оштукатурены и так же побелены белым, двери имели такие же то ли латунные, то ли бронзовые ручки, и только пол отличался от пола на почте - там была общепринятая в этих краях плитка, здесь же рассохшийся паркет в два цвета, сложенный в замысловатый узор... Комната была пустынна, как пустыня, кроме матраца, лежавшего посередине комнаты на рассохшемся паркете и двух коробок с вещами, в ней ни чего не было. Коридор на втором этаже виллы был длинней, чем на старой почте, комнат было еще больше, сквотеры могли при желании играть в прятки или догонялки. Все те же собаки, все те же лица, но Майкл знал - пришло время для прощания.
На работу ни Майкл, ни Вилли в последние дни не ходили, на плазе Майор почти постоянно то лил дождь, то хотя бы капал, к тому же редкие туристы сидели по многочисленным барам и не высовывали нос на сырые слякотные улицы. Но запас денег, сделанный еще в туристами пресыщенное лето позволял Майклу и всем, всем, всем вести в общем-то неплохой образ жизни, ни уступив ни на десять сантиметров от привычного. Джойнты, пиво, хлеб, сыр, овощи, рыба, изредка мясо - от мясо говорят стареют, иногда походы в клубы или в бар социального центра. Но Майкл прекрасно понимал - во-первых так не может продолжаться вечно, во-вторых куда все же подевалась сумка, и наконец самое главное - здесь наступает дождливая сырая зима, а на Гомере еще живут хиппи...
Но больше всего Майкла интересовало все же осталась сумка под развалинами почты или перевезена в новый сквот с пальмами...
14.
Sucedio gue un Fama bailaba tregua y bailaba catala delante de un almacen lleno de cronopis y esperanzas. Эта фраза не давала мне покоя. С тех самых пор, как я взял эту книгу в руки и случайно открыл именно на этой, 113 странице...
Эта и другие мысли - погода, работа, секс, прайса, грас, лениво переваливались с боку на бок в голове, а пальцы привычно и знакомо разминали «бошки», плавили на пламени зажигалки и растирали «пластилин», уминая все перечисленное в длинную бумаженцию из черной пачечки с золотом букв «Кинг». Но главная мысль растягивала рот в улыбку, заставляла веселей смотреть на серый день с мелким дождиком за окном - завтра на Канары!.. Завтра на Канары...