В Киноцентре сейчас кинорынок. Туда приехал дядя Валера – закупать фильмы для казанского проката. Я его не увидела. Там много интересных фильмов, на которые стоит сходить.

Гена говорит про мою возможную роль в новом фильме, что это сцена, когда он приезжал перед моей поездкой в Питер. В этот вечер я чувствую себя «подставленной». Была так искренна, а оказалось, что он экспериментирует со мной. Хорошо хоть хватило мозгов не влюбиться в него. Кстати, он хочет сам играть главную роль. Не самая приятная новость. Далеко не самая приятная. Это будет короткометражка, в большей степени для спонсоров, которые ворчат на излишние траты. Это что-то типа набросков к будущей большой ленте. Гена хочет этим маленьким фильмом убедить спонсоров, что идея стоит того, чтобы, не скупясь, вкладывать деньги. Он мне говорил сегодня, что ему нет дела ни до чьих советов и рекомендаций, он порвал с иностранцами, ком. структурами, и будет делать фильмы, соотносясь только лишь со своими представлениями и нормами. Флаг в руки. Он прав, в принципе. Но во всей его позиции я подозреваю некую ущербность. Будто это оправдание на случай возможной неудачи. Мне кажется, я несколько шире смотрю на жизнь в этом вопросе.

Вчера вечером и ночью был какой-то кризис. Странные видения и приятный сон. Сон – неизбежность. Все на символах.

Мне очень понравилось в Киноцентре. Стильно и серьезно. Правда, Гена скучный был. Но это его проблемы. Часто с ним общаться трудно.

Настроение: ни одного вокруг огонька. А свет отовсюду. Все мы – нимфы. Может быть, солнечное забытье. Не спится призраку. Бродит. Болеет своей мольбой, называет огонь. Но рукописи не горят. Призраки. Нимфы. Ночь такая журчит у виска. Тихой мелодией с крыши стекает. Такая невозможная безбожная тоска, и клавиши пианино сникли. Тает на глазах зима. Сумятица. Притворялась ловкой и захандрила сразу же, как только отхлынул строчек прибой. Солнце ухмылялось, облака выглядывали из-за горизонта. Из-за моего предчувствия ночь становилась черной кошкой, и хулиганила, и ныла. Но ночь перебежала дорогу ее беспутности. Меня называли повелительницей голубей. Но соперничать с Венерой разве посмеешь? Мне бы только дождаться тот день, когда он посмотрит, и переменятся в судьбах дороги. Когда он узнает о моих тревогах и переболеет этой зимой, как ангиной снежного Бога. Черты смягчатся. Отчужденность уступит место своей сестричке, моей надежде. И он улыбнется, как когда-то, только для меня. И Москва-недотрога благословит лепет, любование и вечер, когда моя карьера-гордячка победила, я ее отчитаю за легкомыслие, но сила аплодисментов Вечность убедила.

Только бы остаться своею в городе, который продолжает ворожить, как язычник. Только бы угадать твою субботу и остаться для нее единственной. Продолжает во мне «сидеть» отвращение к рецензированию. И желание писать. Это противоречие? Кажется, совсем разучилась и не получится больше. Но вряд ли это так. Странное чувство, будто стоит только попробовать, и многое получится, открою в себе еще такие таланты, о которых не подозревала. Ведь как же я мечтала сниматься в кино. Только боялась себе и окружающим признаться в этом. И так трудно стать раскованной. И перед камерой наверняка тушеваться буду.

Мама звонила еще раз, советовала быть осторожной с квартирными съемками. Я сама чувствую что-то не то во всех этих делах и наших отношениях, что-то мне не нравится и вызывает протест.

12.02. Так устала после универа, что никуда не поехала, а направилась домой отсыпаться.

Вер. все-таки меня недолюбливает и подчеркивает это. Всегда я одинока. До бесконечности. Но все это скоро кончится. Жизнь пойдет по-другому. Надеюсь на это.

Я жду, жду появления нового. И вдруг понимаю, вспышкой – вот, изменилось, заскрипела дверь, поддалась. И снова какое-то непередаваемое состояние, смесь тревоги и счастья. Близость к отчаянию и уверенность в своем замечательном будущем.

Сейчас хочется увидеть так много спектаклей, фильмов, выставок. И конечно же, людей. Не знаю, за что ухватиться. Все вокруг так заманчиво, талантливо и перспективно. Только для меня, возможно. Я преувеличиваю. Но меня трудно переубедить. Я считаю современную московскую жизнь насыщенной и бурной.

13.02. Опять разболелась. Недолеченное осеннее воспаление снова дает о себе знать.

Уложат меня в больницу. Страшно и равнодушно.

И что же, все мечты, надежды и планы окажутся пылью? Так не хочется болеть и именно сейчас.

И все-таки, и все-таки вчера что-то перевернулось, переиначилось. И недолго осталось ждать. Судьба шлет свои позывные.

Господи, но если серьезно болею, страшно. Хоть об этом почему-то особенно думать не хочется.

14.02. День святого Валентина. День любви и влюбленных, а мне никто не скажет нежных слов. Тот, кому готова подарить все свои чувства, мечты, улыбки, сейчас не со мной. А где он? Весь день слушаю музыку. Незаменимо, как воздух. Хоть в этом облегчение.

Смутные желания, идеи, тревоги переполняют меня. Хочется решиться на что-то большое. Например, прозаическое произведение.

«Странность наших случайных разлук». Что-то томит сердце. Что-то поднимает к Богу. Скоро весна. Что-то оставляет на земле собой. Я болею. Москва жалеет меня. А больше никому нет дела до хрупкой замерзающей веточки.

Я должна победить. Иначе судьба не простит. Мне невнятно. Написать подробнее о своем состоянии не тянет. Но перемешиваются, подмигивают, кружатся чувства прошедшие и будущие события. Всегда ускользает суть. А все мои записи лишь очертания, наброски. Я торможу, не могу сдвинуть свою душу с мертвой вершины. Скалы. Местность пустынна. Я одна. Да, высоко. Но мне грозит остаться в этой жизни на гордом возвышении своих стремлений, не воплотившись в живое, теплое, искреннее. Я должна сделать шаг в пропасть, пусть. Если дано свыше, насмешливые духи подхватят. Скажут: «Непутевая». «Но та-лант-ли-ва – я», – возражу я. «Да, – согласятся. – Пойдем. – Пошли. – Куда-нибудь. Лучше в светлое будущее».

Жизнь разжаловала все, все комплексы. А мне куда? За кем? Продолжаю находиться в межеумочном состоянии. Не плохо. Даже больше к радости. Но недоговоренность томит. И сама не могу вырваться.

Что же у нас было случайностями: встречи или разлуки? Меня разрывает, уничтожает безнадежность ситуации.

Вспомнила ту нелепую и (великую) декабрьскую встречу. Иногда хочется уничтожить себя за глупость и страх. Видеть, находиться в двух шагах и «пройти мимо, будто не было этих лет». Это становится болезнью. Периодически бывают приступы. Или вся моя жизнь – приступ?

Франция – особенная страна в моей судьбе. Что-то с ней было связано в прошлом и в этой жизни.

17.02. Маме день рождения! Я в Казани. Приехала в 6 утра, такая рань, еще совсем темно было. Домой добралась на машине.

Ехала с двумя очаровательными молодыми литовцами из танкового училища. Вроде наметился флирт, но все заглохло на полуноте. Вчера с 4 до 11 болтали так интересно, было понимание. А сегодня мельком попрощались, не обменявшись адресами. Может быть, все правильно. Я военными никогда не интересовалась и не интересуюсь. Но все же было жалко, будто меня бросили. Глупо как-то, невразумительно. Но ничем не поможешь.

19.02. Вернулась сегодня утром в Москву.

Настроение – недоваренное яйцо. Ни то, ни се. Но как же хочется наконец-то счастья. Хотя это условность, конечно. Но я устала от своих страхов, болезней, комплексов. Нет легкости, магии, завораживающей жизни других, для которых я – особенная. Не умею становиться для других ценностью. Все отстраняются. Нет, нет, не хочу верить, что такая ненужная. Не хочу. Пусть что-то изменится во мне, и пусть я стану интересной для людей и любимой для единственного.