Черт побери, сколько можно ждать эту мелкую тварь… сколько времени он еще проторчит у этого сутенера. За это время можно было натрахаться на год вперед.
Чтобы отвлечься, он протянул руку к бардачку, вытащил флешку, вставил ее в бортовой компьютер. Флешка пискнула, и на мониторе вновь открылись знакомая картина привычного рабочего стола.
Скай пробежался пальцами по клавиатуре, меняя пароли, шлюзы и адреса, посмотрел на бегущий столбик программы-взломщика и заглянул в полицейскую сводку, поступившую в ближайший участок.
Кроме как сведений о предстоящей облаве на бесполезных граждан, ничего интересного больше нет. Это может значить только одно: меня будут ловить не полицейские. За меня возьмутся люди посерьезней. Что неудивительно, учитывая специфику моей профессии. Стоимость кеторазамина… Годы жизни любого из людей спущены в помойное ведро смазливой уличной шлюхой мужского пола. И дело даже не в том, что эти деньги могли бы спасти любого из нас — дело в том, что я, тот человек, который никогда бы не притронулся к ним, даже если бы мой датчик отщелкивал последние часы, не смогу никому ничего доказать…
Нелепей ситуации не придумаешь. Мне не поверят, и самому мне будет стыдно пытаться оправдаться историей про то, как пацан, которому осталось всего-ничего, скинул с балкона такую пропасть денег… Да еще и наличкой.
Единственное, что меня может спасти — это лабораторная крыса "КетоМира", заказавшая год назад розыск сумасшедшего парня. С этим заказчиком удалось связаться довольно легко — он лишился ног при взрыве лаборатории пять лет назад и все это время просидел пнем у компьютера. Он единственный, кто остался жив тогда. Информация была строго секретна, но я помню что-то о диверсантах, разгромивших лабораторию ради результата какого-то эксперимента над людьми.
По-моему, они так ничего там и не нашли.
А вот ученый "КетоМира" уверяет, что потерял там своего любимого внучка… И уверен, что он жив. Тоже бред на самом деле, но меня мало интересует, внучок он там или кто. Меня интересует то, что, если я выполню заказ сейчас, я получу сумму, достаточную для того, чтобы расплатиться с заказчиками, доверившими мне деньги… И, черт, я не я буду, если я не верну им любимую зверушку. А зверушка, по идее, должна привести меня к полоумному дружку.
А вот и он.
Скай отложил зажигалку, наблюдая сквозь стекла автомобиля за стройной фигурой парня в неприметной серо-ультрафиолетовой куртке.
Вспомнилось вдруг, что говорилось раньше про хозяина этого дома, владельца "Блиндажа" — они в дружеских отношениях. Скай поднял голову и чертыхнулся: на уровне второго этажа в открытом освещенном окне стоит широкоплечий парень лет на пять старше его самого и смотрит он не на уходящего по проулку Арина, а на припаркованный у обочины, стального цвета автомобиль.
Отсюда не разобрать его лица: оно все, как и кожа плеч, рук и груди, затянуто стандартной татуировочной камуфляжной сетью пехотинцев.
Если этот парень бывший военный, то при нем не стоит афишировать свой интерес к Арину. Если он выжил… Значит, с ним нужно поаккуратней.
Скай в задумчивости перевел взгляд в темноту улицы. Если продолжать стоять на месте, то можно упустить пацана.
Решение пришло почти мгновенно. Оглядевшись, Скай прочел название бара, сияющего на углу сломанной неоновой вывеской, щелкнул по клавиатуре, вбивая название в поисковик, а другой рукой потянулся к телефону.
Я понял, что это ночной менеджер, — быстро проговорил он, — я стою возле вашего заведения. Серый "Пежо". В одной руке у меня телефон, в другой автомат. Мне осталось жить полтора часа. Если через тридцать секунд в моей машине не будет сидеть какая-нибудь шлюха, я выйду и разнесу к чертям эту вашу дыру и перестреляю всех, кто там есть. Ясно? Я жду.
Результат не заставил себя долго ждать — почти сразу же, спотыкаясь, поправляя на ходу оборки розовой юбки, из бара выскочила накрашенная пышнотелая девица и устремилась к машине.
Скай открыл дверцу, втащил ее внутрь и повернул ключ зажигания, мельком глянув в сторону окна.
Стоящий там человек помедлил еще долю секунды, развернулся и исчез в глубине комнаты.
Скай улыбнулся, потрепал шлюху по толстой ляжке и нажал на педаль газа. Парень не мог далеко уйти.
А меня ты не будешь убивать? — нервно спросила девица, чуть не валясь на пол на резко заложенном повороте.
Пошла на хер, — зло ответил Скай, ища глазами фигуру в серебристой куртке, — вываливайся вообще, — он хлопнул ладонью по кнопке открывания двери и одним толчком выпихнул визжащую шлюху на улицу. Да где же этот пацан? Куда он мог деться за такое короткое время?
Вдали завизжали полицейские сирены, и улицы вдруг расчертились огнями прожекторов. К черту… Только этого еще не хватало — если менты перехватят у меня парнишку, я так и не узнаю, где он прячет этого полоумного… Я должен найти его раньше. Скай выключил фары, вгляделся в темноту и притормозил у обочины. Ошибки быть не может, это он. А там, куда он идет, тупик — это я точно знаю, я облазил все подступы к дому этого сутенера. Значит, вероятнее всего, он хочет спрятаться там от полиции. В какой-нибудь помойке, рассчитывая на то, что эти брезгливые государственные рыла туда не полезут. Значит, опять ждать?
Скай вышел из машины, прошел вдоль стены, медленно, бесшумно, осторожно глянул в узкую коробку тупика.
Остановился и вышел на свет, жмурясь от ярких электрических всплесков.
Охренеть… пусто. Три стены и битый кирпич. И больше ничего. Куда он делся, твою мать? Куда мог деться семнадцатилетний пацан в закрытом со всех сторон тупике под цельными стенами в двадцать метров высотой?
Нет. Ты издеваешься просто, — глухо проговорил Скай, — ты действительно начинаешь меня раздражать.
Часть 6
Постояв немного в раздумье, Скай прошел между облупленных кирпичных стен и опустил глаза, заметив тусклый металлический блеск под ногами. Люк. Черт, как все просто. Мне даже в голову не приходило, что он может сунуться в Мертвое Метро, поэтому и не обратил внимания на тяжелую ржавую крышку люка, когда был здесь в прошлый раз. Интересно, погнала ли его туда боязнь попасть под облаву или… Или у него там есть хорошие знакомые? В любом случае, идти следом бесполезно. В этих подземных дебрях сам черт ногу сломит — так его не найти.
Можно предположить только, что обратно он вернется этим же путем и ждать здесь.
Все-таки, хоть и ничтожный, но шанс не упустить его из виду. Вряд ли этот сумасшедший парень там, внизу: там сложно выжить даже самым отчаянным головам, самым нелепым человеческим существам, которых только производил на свет наш гнусный, обреченный мир.
Скай запахнул поплотнее куртку, взглянул сначала на свой датчик, потом на часы.
Лучше вернуться в машину, пока не обрушился на город ночной грязный холод беззвездных ночей. Посмотреть схемы выходов из Мертвого Метро в этом районе, посмотреть, нет ли люков у аэродрома, и заодно проследить за полицейскими машинами — им может повезти больше, чем мне, и тогда вытащить пацана будет сложно.
Он развернулся, откинул ботинком кусок ломаного кирпича, прислушался к раскатившемуся по тупику, эху, угасшему у стены. Провел рукой по короткому ежику стального цвета волос, устало прикрыл глаза.
Черт бы тебя побрал, Тейсо-Арин. Если бы не ты, все было бы по-другому. В это время, если я не занят, обычно включаю компьютер, открываю папку с фото и возвращаюсь к прошлому — ищу в исчезающих из памяти чертах Деи что-то новое, то, что не успел понять и увидеть тогда, когда она была жива. Холодный туман наполняет комнату, и я вижу лишь оранжевый огонек сигареты и ласковые, смеющиеся серые глаза сестры — плоский отпечаток реальности, картинка на мониторе. А потом я выхожу на балкон и бездумно смотрю на небо, кожу рвет ледяной ветер, глыбами грязи громоздится внизу смог, но мне все равно — я дома, я рад своему уединению, я знаю, почему и зачем я живу, так может ли помешать мне жить дальше смог — черное дыхание умирающего города?