Германское посольство в свою очередь просит о том, чтобы было разрешено выехать в Германию 70 германским гражданам, представителям германских фирм, находящимся в Ленинграде; 30 германским гражданам, транзитным пассажирам, которые были задержаны вчера на Ярославском вокзале; 32 германским гражданам, которые находятся в пути в транссибирском экспрессе, и еще некоторым германским гражданам. Шуленбург подтвердил еще раз, что он будет ходатайствовать, чтобы в обмен на 150–160 указанных Вальтером германских граждан были выпущены все 700 человек советских приемщиков. Далее Шуленбург спросил, куда предположено выпроводить германское посольство, и сказал, что “советское посольство и торгпредство будут, очевидно, доставлены на турецкую границу”. Шуленбург заявил, что важно согласовать время прибытия на границу советского и германского посольства.
Я ответил, что я не знаю порядка выезда посольств. Шуленбург спросил, имеем ли мы связь с нашим посольством в Берлине. Я ответил отрицательно. Шуленбург сказал, что, как мне известно, они здесь в Москве тоже не имеют связи с Берлином. Затем Вальтер заявил, что сейчас печатаются списки тех лиц, о выезде которых ходатайствует посольство. Эти списки он передаст через охрану в НКИД… Вальтер подчеркнул, что в списках указаны только те лица, которые по германскому праву считаются германскими гражданами… Шуленбург просил назначить представителей НКИД и НКВД, которые могли бы сопровождать персонал германского посольства в пути следования. Желательно было бы, чтобы эти люди имели достаточно высокий ранг. В этом случае для сопровождения Советского посольства и торгпредства в пути будут также назначены соответствующие чины от министерства иностранных дел и гестапо…
Я ответил, что все эти пожелания посольства будут рассмотрены благожелательно и с должным вниманием. В свою очередь мы надеемся на подобное же отношение со стороны германского правительства к нашей колонии в Германии.
Вальтер и Шуленбург поблагодарили меня и заверили, что в Берлине будет обеспечено самое благожелательное отношение к нашей колонии. Далее Шуленбург сказал, что, по указанию Берлина, он должен был передать защиту германских интересов в СССР болгарскому посланнику, но тот не является, возможно, потому, что Болгария порвала отношения с СССР, о чем он, Шуленбург, не знает[130]. Поэтому Шуленбург принял решение передать заботу о зданиях посольства, а также различные другие поручения иранскому посольству в Москве. Для этой цели Шуленбург просил разрешить иранскому послу в Москве посетить германское посольство.
Я ответил Шуленбургу, что эту просьбу я доложу тов. Вышинскому.
В заключение беседы Шуленбург просил передать самые добрые пожелания тов. Молотову В. М., заявил, что он не повинен в событиях настоящего времени. Прощаясь, Шуленбург прослезился.
Следует отметить, что все сотрудники германского посольства, с которыми я виделся в момент посещения посольства, в том числе Шуленбург и Вальтер, производили впечатление подавленных и испуганных людей.
При беседе присутствовал сотрудник НКГБ т. Космаков» (АВП РФ. Ф. 06. Оп. 3. П. 13. Д. 148. Л. 121–125).
А вот еще один архивный документ – отчет заведующего Центрально-Европейским отделом Павлова заместителю наркома Лозовскому о выполнении намеченного плана вывоза германских посольства, консульств, представительств и всех немецких граждан из Москвы.
«Тов. Лозовскому С. А.
Справка об эвакуации персонала быв. германского посольства в Москве.
1) Сотрудники германского посольства были интернированы 23 июня во второй половине дня и были заранее об этом предупреждены.
2) 24 июня германская колония в Москве была отправлена из Москвы в окрестности Костромы. Персонал посольства и прочие германские граждане были размещены в доме отдыха Костромского Льнокомбината, одном из лучших домов отдыха в г. Костроме. Им было предоставлено 3 двухэтажных дома, кухня с обслуживающим персоналом, питание по нормам дома отдыха. Дом отдыха был обнесен досчатым забором с парой ниток колючей проволоки наверху, и были приняты соответствующие меры к охране персонала быв. германского посольства. Во время пребывания немцев в г. Костроме для медобслуживания был прикреплен врач – заведующий поликлиникой НКВД в г. Костроме. Врач производил ежедневный обход и, кроме того, его можно было вызвать, в случае необходимости, в любое время.
3) 28 июля[131] немцам сообщили о том, что они будут доставлены в Ленинакан. Перевозка немцев из Костромы в г. Ленинакан осуществлялась в поезде, состоявшем из одного международного, одного мягкого и 3 жестких чистых хороших вагонов. Были предоставлены постельные принадлежности. В пути от Костромы до Москвы немцев кормили за государственный счет, а от Москвы до Ленинакана они приобретали продукты за свой счет. Продукты как по ассортименту, так и по количеству предоставлялись в полном соответствии с заявками Шуленбурга, Хильгера и Вальтера. Распределение полученных от обслуживающего персонала по этим заявкам продуктов производили Шуленбург, Вальтер и Хильгер. Кроме того, утром, в обед и вечером из вагона-буфета по вагонам подавались холодные закуски, также в неограниченном количестве.
4) Всякие прогулки на стоянках были невозможны, так как поезд стоял на станциях только 3–4 минуты.
5) В Ленинакане для немцев был организован горячий обед. Жалоб на обед не было, наоборот, были получены лишь похвальные отзывы.
6) Шуленбург ежедневно получал советские газеты.
7) В Ленинакане в распоряжение немцев были предоставлены 3 врача-специалиста, которые производили ежедневный обход эшелона.
8) Следует отметить, что немцам была предоставлена возможность взять с собой личный багаж в неограниченном количестве. Кроме 300 чемоданов личного багажа, были погружены в 2 пульмановских вагона и прочие вещи, в количестве 470 мест, принадлежавшие сотрудникам быв. германского посольства. Таким образом, весь персонал посольства прибыл в Германию со всеми принадлежавшими ему вещами.
9) В пути следования от Ленинакана до Москвы[132] Шуленбург и остальные немецкие дипломаты никаких претензий не заявляли. В Ленинакане Шуленбург, Типпельскирх и Кестринг выразили благодарность за проявленное к ним отношение.
исх. № 75-ЦЕ
27/VII-41 г.
(Павлов)»
Описание этих же событий с точки зрения немецкой стороны (дневник германского посольства с 22 июня по 24 июля) приведено (с купюрами) в ранее упоминавшейся книге Кегеля («чудом сохранился!»). Вот отрывки из этого дневника:
«[22 июня] 5.25 утра. Граф фон дер Шуленбург вместе с Хильгером отправляется в Кремль, чтобы исполнить последнее поручение… Тем временем советник фон Вальтер разбудил болгарского посланника и попросил его приехать в посольство… 6.10 утра. Возвратился посол. Молотов принял переданное ему сообщение. О начале военных действий ему, конечно, было известно… Тем временем приехал болгарский посланник. Его подробно знакомят с поручением выполнять обязанности представителя интересов Германии… Телефон все еще работает. Выходы из посольства еще не перекрыты, можно беспрепятственно передвигаться по городу… 13 часов. Вальтер поехал на вокзал, чтобы встретить прибывающих с сибирским экспрессом германских граждан. К сожалению, уже поздно, перрон оцеплен, 30 человек арестовано. 19 часов… в канцелярии посольства собралось не менее 118 человек. Никому не разрешается выходить из посольства…
23 июня, 0.30. Неожиданно раздается звонок. Дежурный работник НКВД требует список всех, кто находится в здании посольства… 20.45. Секретариат посольства заканчивает работу; все пишут списки, которые наконец передаются властям…
24 июня… 19.00. Прибыл майор из Народного комиссариата внутренних дел[133] и сообщает послу, что в 20.00 к посольству подойдут автомашины за людьми. Имеется в виду отвезти их в Кострому на Волге и разместить в доме отдыха… 20.00. Начинается погрузка багажа. Каждый берет с собой самые необходимые вещи… В больших легковых автомобилях Народного комиссариата внутренних дел сотрудники посольства под сильной охраной едут через весь город к Ярославскому вокзалу… 21 час. На Ярославском вокзале, откуда отправляются поезда на Восток, нас ожидает небольшой специальный состав с неудобными зелеными пассажирскими вагонами… Для посла и сопровождающих его лиц приготовлен мягкий вагон, однако без белья и иных удобств. Остальные размещаются на голых деревянных лавках… Очевидно, считают, что нам не нужно не только белье, но и еда и питье. Поезд затемнен, т. е. свет не горит.
25 июня, 11.00. Прибыли в Ярославль. Из слов начальника поезда, майора ГПУ, следует, что дальше мы пока не поедем, поскольку должны пропустить несколько эшелонов с важными грузами. 20.00. Мы все еще стоим в открытом поле недалеко от Ярославля. Наконец-то наша охрана соблаговолила накормить нас. Раздают хлеб и колбасу, разносят в ведрах чай…
26 июня, 3.00. Неожиданно поезд трогается… неторопливо, примерно еще три часа катится по русской равнине. 6.00. Остановка у временной платформы. Станция, судя по всему, находится лишь в стадии строительства. Вдали виднеются два больших деревянных дома и красная кирпичная водонапорная башня. Все это похоже на дом отдыха. У железнодорожного полотна стоят легковые автомобили и автобусы. Легковые автомобили предусмотрены для посла, посланника фон Типпельскирха, советника Хильгера и его жены. Багаж кладут в грузовики… Недолго идем пешком, затем первый, потом второй деревянный забор с колючей проволокой.
28 июня. Перед завтраком кое-кто выходит на зарядку. Во время завтрака узнаем приятную новость: открывается магазин, в котором можно купить мыло, сигареты, спички и т. д. … 22.45. Слышен шум моторов, открываются ворота, и из автомашин выходят приехавшие из Ленинграда…
29 июня. Посол обращается к коменданту с просьбой сообщить через свое руководство болгарскому посланнику в Москве о прибытии немецких сотрудников из Ленинграда и потребовать ускорения перевода в лагерь сотрудников консульств в Риге и Таллине…
1 июля, 9.00. Майор объявляет, что в 10 часов мы трогаемся в путь… первая цель нашего путешествия – опять Москва, где посла посетит посланник Болгарии…
2 июля. Прибыли в Москву, на Курский вокзал. 6.00. Прибыл болгарский посланник Стаменов… Его сопровождает заведующий отделом Наркомата иностранных дел Васюков (зав. отделом прибалтийских стран. – А. О.), который поедет с нами дальше… Болгарин сообщает, что мы едем в Ленинакан, где 5 июля в 18.00 должен состояться обмен… 9.00. Поезд трогается в южном направлении. Мы начинаем понемногу устраиваться, готовясь к долгому путешествию… В одной из бесед майор сообщает, что в Москве к поезду прицепили еще два вагона с немцами. Об этом ни Стаменов, ни Васюков не обмолвились ни словом. Переход в эти вагоны строжайше запрещен. По обе стороны наших вагонов стоят вооруженные работники ГПУ; кроме того, еще один работник находится в коридоре… В прицепленных вагонах оказались транзитники и технический персонал посольства, который нам пришлось оставить в Москве.
3 июля, 3.00. Прибыли в Харьков. Полное затемнение. Во время стоянки у вокзала у всех открытых дверей – часовые с примкнутыми штыками. Под гимнастерками заметны кобуры с револьверами… Поезд в полной темноте отправляется дальше. 6.30. Рассвело… Проходя по вагонам, Вальтер заметил, что к поезду прицеплен вагон-ресторан, в котором находится около 40 сопровождавших нас сотрудников ГПУ… 16.00. Поезд прибыл к Азовскому морю…
10 июля, 10.00. Ленинакан…» [39. Гл. «Старый дневник»].
130
Несмотря на нажим Гитлера, Болгария, одна из союзниц Германии, сохраняла дипломатические отношения с СССР на протяжении почти всей войны.
131
Так в тексте, это явная опечатка, должно быть 28 июня. – А. О.
132
Так в тексте. Это явная описка. Должно быть: от Москвы до Ленинакана.
133
Это был капитан ГБ (впоследствии генерал-лейтенант) Рясной – начальник 1-го отделения 1-го отдела (борьба с немецкой разведкой) 2-го управления (контрразведка) НКГБ. Он родился в Самарканде в семье железнодорожника; жил, учился, работал и служил в Туркестане до 1931 г., его отлично знал мой друг писатель Теодор Гладков, лично слышавший от него рассказ о вывозе им немецкого посольства.