На смену рычажным, винтовым маслобойным прессам пришел механический. Использовались прессы иностранного производства, а также изготовленные на заводах Риги, Ростова и других городов. Все машины и механизмы приводились в движение двигателями внутреннего сгорания и паровыми двигателями.
Начало строительству крупных паровых маслобойных заводов положил в 1892 г. Я. П. Попов из селения Армавир (позже его завод купили братья Аведовы). Завод перерабатывал семя подсолнечника. До 1892 г. подсолнечник был мало распространен на Кубани. Сеяли большей частью подсолнечник грызовой по бахчам и изредка полосками для собственного употребления — полакомиться, погрызть в праздничный день.
Мукомольный кризис 1894 г., приведший к некоторому сокращению посевов пшеницы, переориентировал часть земледельцев, искавших новых источников доходов, на возделывание культуры подсолнечника. Тем более что в условиях мощного строительства маслобойных заводов в 90–е гг. увеличились спрос и цены на этот продукт. Кстати, получение масла из подсолнечника установилось в крупных размерах именно в эти годы, до этого производство растительных масел было основано главным образом на обработке семян льна, конопли, горчицы и прочих масличных культур.
С 1891 по 1913 г. площади подсолнечника на Кубани возросли с 32,0 до 273,8 десятин. Кубанская область вышла на. первое место в России по производству этой культуры.
Почин Попова был сильным толчком к постройке маслобойных заводов и развитию культуры подсолнечника на Кубани. Маслобойни стали расти как грибы. Поэтому симптоматичным было наблюдение корреспондента газеты '«Кубанские областные ведомости» о том, что «проездом по Владикавказской железной дороге вы только и слышите разговоры о покупке семени подсолнечного, продаже масла, жмыхов и жалобы на заводчиков чугунного литья, не успевающих выполнять заказы маслобойных заводов: прессы гидравлические, жаровни паровые и проч.»
В районах маслобойного производства культура подсолнечника распространилась очень быстро; а выработанное из нее масло появилось везде на рынках, прежде получавших его исключительно из Воронежской и Саратовской губерний. Распространению лучших масличных сортов подсолнечника способствовали сами заводчики своим спросом и высокими ценами, продажей земледельцам семян по низким ценам или раздачей в долг до урожая будущего года.
Строительство паровых маслобоен поощряла местная администрация, охотно отдавая в вечное пользование участки городских и станичных Земель и видя в этом крупный источник доходов местного бюджета.
В 1895 г. Екатеринодарская городская дума удовлетворила прошение братьев Аведовых о разрешении им строительства маслобойного завода и выделила их Торговому дому в вечное потомственное пользование 6 десятин городской выгонной земли близ железной дороги.
Крупные заводы строили разбогатевшие владельцы мануфактур и торговцы. Доходность маслобойного производства (и не только его) привлекала и крупных проь? ышленников. Показательны в этом отношении фигуры переселенцев барона Рудольфа Штейнгеля и его дяди Леонарда.
Предприимчивые аристократы превратили свои владения в настоящее золотое дно. У станицы Григориполисской Л. Штейнгель получил 20 тыс. дес. войсковой земли. Армия наемных рабочих в его поместье возделывала пшеницу, кормовые травы, пасла 8 тыс. коров, 40 тыс. овец. Здесь барон построил большие винокуренные и маслобойные заводы, вальцовую мельницу. В 1895 г. барон Л. Штейнгель и В. Вондалковский в Екатеринодаре воздвигли крупный маслобойный завод. «Кубанские, областные ведомости» с восторгом писали, что открытие этого завода «составляет для г. Екатеринодара и населения здешнего района особую экономическую эру». По своим размерам, обороту капитала, количеству перерабатываемых семян открытый завод не имел себе равных в Кубанской области и на всем Кавказе. За год здесь перерабатывалось более 400 тыс. нудов семян. Прибыль завода в 1912 г. составила более 8 млн. рублей.
Как писала газета, масло отличалось высокими качествами, а по цвету имело вид чистого янтаря.
Это было во всех отношениях современное производство. Завод был построен по проекту рижского инженера Фельзери. Мощность установленного двигателя, приводящего в движение весь сложный механизм, равнялась 48 л. с.; при заводе действовал механический элеватор. Маслобойню обслуживало несколько десятков'рабочих. Полученное масло продавалось на ярмарках, в заводской лавочке, вывозилось в Петербург, Киев, Ростов, Одессу. Весь жмых экспортировался во Францию и Англию для корма скоту, но как ни странно, на Кубани почти не использовался в этих целях. Завод освоил производство олифы.
Заботясь о воспитании молодого поколения на лучших примерах, газетчики рекомендовали товариществу барона Штейнгеля и Вондалковского дать возможность познакомиться с их «чудесным заводом» воспитанникам средних учебных заведений: «ведь только хорошие образцы могут натолкнуть молодой ум на то или другое усовершенствование или открытие».
Характерной особенностью промышленного подъема 1890–х гг. и последующего периода явилась усиленная концентрация производства. В маслобойной промышленности она выразилась в создании крупных заводов, увеличении на предприятиях машин, числа рабочих. Усиливающаяся. конкуренция между предпринимателями требовала новых форм организации производства. Такой формой стало создание акционерных обществ.
Одним из первых на Кубани возникло Общество Аведовских маслобойных заводов. Интересна история создания этого объединения. В конце XIX в. в Екатеринодаре братья Аведовы построили маслобойный завод, который в сутки давал до 20 тонн масла, а работало на нем 316 человек. Когда завод стал устаревать, Аведовы в 1904 г. закончили строительство нового, еще более мощного и современного завода, оборудованного прессами англо–американского производства. Он производил до 50 тонн масла в сутки, на нем работало уже более 600 человек.
В рапорте войсковому наказному атаману Кавказских казачьих войск начальник Кубанской области сообщает, что Степан и Иван Аведовы принадлежат к числу персидско–подданных, Степан живет в Ростове–на–Дону, Иван — в Екатеринодаре; оба занимаются коммерцией, имеют в Екатеринодаре два больших маслобойных завода, постройка которых обошлась около миллиона рублей, несколько меньший завод — в Армавире, при заводах имеются амбары; в целом имущество Аведовых определяется в сумме до полутора миллионов рублей.
Это акционерное общество объединило три крупных маслобойных завода, держателями контрольного пакета акций были братья Аведовы. В 1913 г. крупнейшие торговые дома и маслобойные заводы Кубани, в том числе и общество Аведовских маслобойных заводов, вошли в состав акционерного общества южных маслобойных и химических заводов «Саломас» с основным капиталом в 5 млн. рублей.
После ряда укрупнений и слияний к сентябрю 1917 г. «Саломас» увеличил свой капитал до 20 млн. рублей. Монопольные цены, установленные «Саломасом» на кубанском рынке, приносили хозяевам фантастические прибыли. В 1916 г. общество выдавало на каждую сторублевую акцию по 70 рублей.
Мелким заведениям трудно было конкурировать с гигантами отрасли, и многие из них разорялись. Особенно активно этот процесс шел в городах и больших станицах области, где были построены паровые маслобойные заводы. Но крупному капиталу не удалось полностью вытеснить мелкие и средние заведения. Последние продолжали существовать, а некоторые даже процветали. Особенно много таких заведений сохранилось в районах, отдаленных от промышленных центров, в небольших станицах. Сохранение мелких заведений оказалось выгодным и для крупных промышленников. Стремясь подчинить их своему влиянию, заводчики скупали у них сырье, готовую продукцию, что позволяло, не затрачивая дополнительных средств на расширение производства, устанавливать свою монополию на рынке.
В конце XIX — начале XX в. расширению и модернизации подвергалась и мукомольная промышленность. Вальцовый помол (вместо жернового), характеризующий переворот мукомольной технологии, усовершенствованные аппараты для очистки зерна, нефтяное отопление, где оно экономически выгодно, паровые двигатели — все это нашло широкое применение в мукомольной промышленности. Внедрение новой техники было отчасти облегчено быстрым расширением железнодорожной сети. При отсутствии удобных путей сообщения мельницы работали преимущественно для местного населения и о модернизации производства особенно не заботились.