Широкое распространение среди ремесленников получило отходничество. Отходники шли на заработки в города, крупные станицы.
В начале XX в. мелкая промышленность, продолжая играть важную роль в народном хозяйстве Кубани, по–прежнему обеспечивала местное население некоторыми сельскохозяйственными орудиями, средствами передвижения, предметами домашнего обихода, частично одеждой. Несмотря на усилившийся завоз товаров русской промышленности на Северный Кавказ многие отрасти мелкой промышленности продолжали развиваться, хотя и в неодинаковой степени.
Изменился характер экономической организации промыслов. Одни из них так и остались на уровне домашней промышленности (ткачество, вязание, плетение и др.), другие из ремесел переросли в мелкотоварное производство (сапожное, кузнечное); в связи с ростом населения увеличился спрос на рабочие руки в строительстве, росло число плотников, каменщиков, кровельщиков, в том числе и среди горцев. Наиболее заметные сдвиги произошли в кожевенном, кирпичном производствах, основная масса продукции выпускалась мануфактурами и фабриками. Но большинство мелких промыслов осталось на уровне мелкотоварного производства. Их росту не в малой степени способствовали развитие в крае торговли, большое количество ярмарок и базаров.
Специализация Кубанской области как аграрного района страны повлияла на ряд производств. Огромный спрос был на земледельческие орудия как деревянные, так и железные. Поэтому значительное развитие получило кузнечное производство.
Хотя в область поступало много фабричной продукции, кузнецы сокращали производства, наоборот, объем его возрастал, жнецы ремонтировали сельскохозяйственный инвентарь, в том числе молотилки и сеялки, изготовляли плуги, бороны и другие земледельческие орудия. Если в 1881 г. в области насчиталось 613 кузниц, то в 1900 г. — уже 1847.
Объективно положительные результаты промысловой деятельности проявились на Кубани в создании крупных отраслевых групп по обработке сырья, дальнейшей специализации производства. Каждый новый шаг на этом пути знаменовал собой прогресс, так как разрушал старую натуральную систему хозяйства, вызывал развитие товарно–денежных отношений.
В условиях пореформенной поры обойтись без мелкой промышленности было невозможно. От ее работы зависело снабжение населения предметами первой необходимости, производство которых прочно держалось еще в руках кустарей и ремесленников.
Причинами сохранения и развития промыслов на Кубани в ачале XX в. являлись: сословный характер землевладения, вынуждавший часть иногородних крестьян обращаться к промышленным занятиям, почти полное отсутствие местной обрабатываюшей промышленности, за исключением предприятий по переработке сельскохозяйственных продуктов, развитие в крае торговли, наличие различных видов сырья.
Но главной причиной было распространение капитализма «вширь», обусловившее включение кустарных промыслов в народное хозяйство Кубани.
Н. И. Уривский
ПИЩЕОБРАБАТЫВАЮЩАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ
Кубанская область располагала богатейшими природными ресурсами. Местное сырье и топливо благоприятствовали развитию промышленности, особенно отраслей, связанных с переработкой сельскохозяйственной продукции.
Статистика дореволюционной Кубани показывает, что в 1913 г. в области насчитывалось 8 винокуренных заводов, на которых было занято 263 рабочих, 9 консервных — с 234 рабочими, 9 сыроваренных — с 62 рабочими, 45 пивомедоваренных — с 635 рабочими. В Гулькевичах работал сахарный завод.
Но наиболее развитыми и распространенными были в области мукомольная и маслобойная отрасли, чему способствовало наличие богатого сырья. Эти отрасли пищеобрабатывающей промышленности оказались наиболее восприимчивыми к техническому прогрессу и новым формам организации производства .
В отчете начальника Кубанской области за 1913 г. Значится 553 маслобойных заведения с годовой производительностью примерно в 16,5 млн. рублей и 3353 работниками, 2619 мельниц, из которых 537 паровых (годовая производительность — 10,9 млн. рублей, 2396 рабочих).
В маслобойной промышленности Кубанской области в конце XIX — начале XX века преобладали сельские мелкие заведения, основанные на ручном труде. Здесь складывался довольно значительный мелкотоварный уклад, проявлявшийся в трех формах: ремесленной (работа на заказ), кустарной (работа на местный рынок) и смешанной (работа на заказ и на местный рынок одновременно). Почти все оборудование подобных маслобоен было кустарного производства, приводилось в движение ветром, водой или конской силой, изредка — паровыми двигателями. Работали в заведении чаще всего сами хозяева либо вместе с 1–2 (иногда большим числом) работниками.
Точно характеризует положение владельцев таких заведений сохранившаяся запись о лабинских кустарях и ремесленниках: «Некоторые из кустарей, более зажиточные, живут в своих домах, другие же — в наемных квартирах. Каждый кустарь и ремесленник занимается своим делом самостоятельно, отдельно от других изготавливает изделия с помощью своей же семьи, причем, однако, женщины не принимают участия в производстве».
Обычно владельцы мелких заведений не теряли связи с сельским хозяйством. Они сочетали производство сельхозпродукции с ее переработкой. Полностью порвать с сельским хозяйством не позволял сезонный характер работы, связанный с недостаточным производством сырья, работой в основном по заказам.
Характер значительного числа мелких маслобоен не изменило и применение наемной рабочей силы (в основном сезонной). Преувеличением будет, если сказать, что эти маслобойни стали капиталистическими предприятиями. Производительность труда, доходность производства оставались очень низкими. Разделение труда или отсутствовало полностью, или только зарождалось. Сами хозяева таких заведений жили не намного богаче нанятых работников и беднее многих городских рабочих тоже маслобойной отрасли (о доходах городских рабочих вы узнаете далее). В Майкопском отделе было много заведений, похожих на маслобойню казака Л. Салова. На ней, кроме хозяина, работали наемный мастер и подсобный рабочий. В год производилось до 30 пудов масла на сумму 150 рублей.
Казак В. Тютюнник из станицы Медведовской Темрюкского отдела при таких же условиях зарабатывал свыше 300 рублей.
А мещанин К. Гейченко из станицы Анастасиевской того же отдела без наемных рабочих производил продукции на 200 рублей.
Правда, некоторым владельцам мелких маслобоен удавалось скопить кое–какой капитал, а затем, чтобы выстоять в конкурентной борьбе, пустить его на расширение и техническую реконструкцию производства, наем мастеровых и подсобных рабочих. Создавались мануфактуры. На мануфактурах были заняты уже только наемные рабочие, владельцы сами теперь нс участвовали в процессе производства, а превращались в типичных капиталистов. Маслобойные заведения мануфактурного типа создавались и другим путем, сразу. В Кубанской области владельцами таких совершенно новых заведений становились, как правило, представители не казачьего или крестьянского сословия, а мещане и торговцы.
Связи маслобоен–мануфактур с сельским хозяйством ослабевали. Их владельцы очень редко сами выращивали мастичные культуры. Мануфактуры строились в городах и больших станицах; наиболее крупные — в г. Екатеринодаре, Майкопе, Ейске, Армавире, станице Лабинской. Доходы их увеличились до нескольких тысяч рублей. Например, есаул станицы Лабинской Захаров уже в середине 1880–х гг. производил около 1000 пудов масла в год на сумму 5–6 тыс. рублей в год.
Таким образом, в мастобойной промышленности постепенно формировался капиталистический уклад. По количеству мелкие капиталистические предприятия превосходили крупные, но материально–техническая база, сумма капйтала, число рабочих и прочее выдвигали на первое место крупные капиталистические предприятия, процесс массового строительства которых начался с 90–х гг. XIX в. Этот процесс происходил в рамках мощного промышленного подъема в России (1893 г. — конец 90–х гг.).