– Ничего себе!

– Вот-вот, они были деньгами астрономическими. Но этот дядька пожал плечами и сказал, что те, у кого «нэт пятьсот рублей, за руль не пьют».

Ирина усмехнулась.

– Скажи мне, девочка, все же, ты почему не пьешь? Здоровье подводит?

– Нет, – Ира покачала головой. Не говорить же ему, что она боится выглядеть глупой или просто провинциальной. – Мозгов жалко: они же мое главное орудие производства.

Аристарх кивнул – он отлично понимал, что такое «жалко мозгов». Но как же разговорить эту рыжую мечту? Как дать ей возможность просто расслабиться? Как дать понять, что уж ему-то можно довериться, на него-то можно опереться?

– Ирусь, ты где языкам училась?

– В универе, вы же знаете… Ой, нет, ты же знаешь.

– У Руфины Владимировны?

– Нет, она нам не читала. Да и, честно говоря, если б не бабуля, я б и не закончила, наверное…

– Бабуля?

– Да, моя бабушка, Марина Борисовна. Она десять языков знает, еще на десятке только читает, хотя разговаривать бы не решилась. У нее самые лучшие учебники и море терпения. Если б не она… Я и в универ на иняз по ее совету поступила. Она говорила, что языки – это всегда кусок хлеба.

– Не жалеешь?

– Знаешь, – Ирина почувствовала себя сейчас с Шефом удивительно спокойно, – не жалею, хлеб и в самом деле всегда, хотя и не самый легкий. Вон бабуля до сих пор уроки дает. Говорит, что только необходимость быть в форме ее и держит, иначе бы уже давно расклеилась, влезла в халат и перестала умываться…

– А что, она не носит халаты?

– Бабуля? Халаты? Никогда! Она предпочитает строгие костюмы. Много лет сама себе шьет. Моя бабуля ого! Я с ней живу уже восьмой год. Как приехала поступать, так и осталась. И за все эти годы я непричесанную ее не видела или там без маникюра. При этом она готовит просто роскошно, учит меня еще и этому.

– Ого, молодчина. А какие языки?

– У бабули-то? Да вся романская группа… И еще несколько так, для коллекции. Мне вот недавно помогла датский выучить – говорила, что к немецкому очень близко. Я и купилась. Конечно, не так и близко, но выучила – книжки читать могу. Даже пару раз переписывалась по-датски.

– Переписывалась? С кем?

– С датчанами, разумеется…

Ирина не просто переписывалась – она переводила письма датских женихов здешним невестам и ответные письма от невест. Но Старха можно было малость и подразнить. Иначе это получалась игра в одни ворота – он ее расспрашивает так, как будто в мире, кроме него, и мужиков-то нет

(Нельзя сказать, что Ира делала это все совсем уж намеренно, нет. Но «игру в одни ворота» терпеть не могла, а потому карты предпочитала раскрывать не все, и делать это, даже если и раскрывать, далеко не сразу).

– Недурно… И как?

– Отлично. Замуж звали, – Ирина все-таки не удержалась и выпустила парфянскую стрелу.

– Замуж? Вот так сразу и замуж? А как же ухаживания, все эти «конфетно-букетные» церемонии?

– Да это ж совсем другие люди, совсем другой мир! Им ухаживать недосуг. Замуж наших берут вовсе не по безумной любви. Наши ведь и готовить умеют, и коня там… вместе с избой. И такого женишка от всего защитят и из всех неприятностей, если таковые случатся, вытянут только потому, что разве жена может поступать иначе?

– Да, наши женщины – самые лучшие. А со временем еще и самыми умными становятся. И самыми сильными. Ты потому и не приняла такого предложения?

– Нет, по другим причинам. Да и как я бабулю одну оставлю? Ей же не семнадцать. И даже не тридцать семь – ее тоже вытаскивать надо, как любого мужика, хоть тутошнего, хоть тамошнего.

Аристарх посмотрел Ирине в лицо – долго и пристально.

– Похоже, Ирушка, ты мужчин не очень жалуешь.

– Мужчин-то я жалую, Старх. Честное слово! Я уважаю настоящих мужиков, которые слово держат, которые рассчитывают на себя в первую очередь. Которые не подводят, не складывают лапки при неприятностях, не травятся, чтобы снять с себя ответственность… Таких моя подружка называет носителями брюк и генофонда.

– А она стерва, подруга твоя.

– Жизнь с ней не самым ласковым образом обошлась. Вот она и дует теперь на воду.

– И подружек дурному учит… Вот и тебя, похоже, научила.

– Ага, иногда я, как настоящий мудрец, все-таки учусь на чужих ошибках.

– И повторяешь чужие глупости…

Тут Аристарх замолчал, увидев, что его милая собеседница нахмурилась – разговор-то явно поворачивал не туда, куда Шефу сейчас хотелось.

– Прости, наверное, я не должен был так говорить. Вернемся к тому, что ты в Данию все-таки ехать не решилась.

– Да я и не собиралась, – Ира улыбнулась. – Уж очень противно стало, когда мне жених, с позволения сказать, стал рассказывать, что год в делах был не очень и потому, может быть, я сама смогу оплатить к нему дорогу? И проживание в гостинице две или три недели – ведь ему несколько неудобно приглашать меня жить у него в доме, да и что подумают его дети…

– Отлично! – Аристарх начал хлопать по карманам: искал сигареты. Хотя зарекался курить при Ирине и вообще старался не показать, что курит.

– Ага, не то слово. Да кури ты уже, Бога ради!

Ира с удивлением почувствовала, что воспоминания о том переводе вновь заставили ее пережить несколько откровенно неприятных минут. Только воспоминания и только о переводе. А что было бы, если бы это она переписывалась и если бы она решилась поехать? И услыхала бы такое, например, уже в аэропорту? В Каструпе к примеру.

А еще Ира ощутила, что ее рассказ задел Аристарха намного сильнее, чем можно было бы ожидать. Пауза затягивалась. Шеф курил, глядя куда-то в пространство, Ирина пригубила сок.

«Отлично! Молодец! Ты постарался на совесть! Пригласил поболтать, называется» – ревность, о которой Аристарх уже и думать забыл, заставила его приставать с расспросами вместо того, чтобы, говоря языком современным, вешать на уши девушки всю положенную по ситуации лапшу.

– Ну да и Бог с ними со всеми, – наконец заговорил Аристарх. – А как тебе здесь? Нравится? Нормальное место?

– Очень славно, Старх, спасибо!

– Я рад, что тебе хорошо… Сладкого? Может быть, все-таки винца глоток?

– Да, пожалуй. Сладкого? Не знаю… А, интересно, мороженое у них есть?

Аристарх расплылся в покровительственной улыбке. Он-то знал, что здесь есть все. Но вот то, что она, его спутница, не знала, не просто согрело его душу. Он понял, что девушка-то душой не кривит: и жизнь у нее не самая легкая, и зарабатывает она сама не на косметику или дорогие побрякушки. И что поклонников у нее совсем немного.

– Сейчас будет тебе мороженое!

– А тебе?

– Не люблю я его.

Полуреальный официант бесшумно подал десерты и удалился с грязными тарелками – воздух даже не колыхнулся, а девушка вдруг засомневалась, были ли они вообще.

Ирина посмотрела на часы. Стрелки угрожающе приблизились к десяти вечера.

«Как странно… Вроде только что сюда приехали…»

– Что, малышка, ты торопишься?

– Не совсем. Пока не тороплюсь. Но бабуля-то ждет. Я ее предупредила, что буду попозже. Но все-таки не в одиннадцатом часу.

– Так позвони ей, в чем проблема?

– А здесь есть где-нибудь автомат?

– Какой автомат?

– Телефон-автомат.

Аристарх почувствовал, что перестал что-то понимать. Какой телефон-автомат, о чем она? Только через пару минут его осенило: «Елки-палки, да у нее даже сотового нет! Бедная девочка!»

– Зачем тебе автомат? Давай позвоним бабушке, чтобы она не волновалась. И будем собираться, в самом деле. Говори номер.

Он набрал номер, подумав, что его обязательно надо сохранить в памяти. Отдал девушке телефон, а сам отошел к стойке, чтобы лишний раз не смущать Ирину. Пару раз оглянувшись и убедившись, что она еще разговаривает, расплатился. Вернулся, как только увидел, что девушка с недоумением смотрит на клавиатуру, пытаясь понять, как отключить это чудо техники.

– Ну что, все в порядке?

– Ага, спасибо! Бабуля сказала, что корвалол еще в руки не брала.